СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ
СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич (род. 16 янв. 1853, Москва – ум. 31 июля 1900, там же) – крупнейший рус. религиозный философ, поэт, публицист, сын С. М. Соловьева, ректора Московского ун-та и автора 29-томной «Истории России с древнейших времен» (1851 – 1879). Философия всеединства В. С. Соловьева представляет синтез идей западноевропейской и восточной мысли. Наибольшее влияние на формирование этой философии оказала философия Платона, Плотина, отцов церкви во главе с Оригеном и Августином и нем, мистики (Я. Беме); в меньшей степени находился под влиянием нем. классического идеализма (гл. о. Шеллинга). Эти взгляды у него сочетались с проповедями избавления материального мира от разрушительного воздействия времени и пространства, преобразования его в «космос красоты» и с теорией «богочеловеческого процесса» как совокупного спасения человечества, Соловьев пытался найти гармонию между космической и социальной темами в концепции «всеединства» и учении о Софии, а в гносеологии – в «цельном знании» (интуитивном образно-символическом постижении мира, основанном на нравственном усилии личности). О широте философских и историко-религиозных интересов Соловьева говорит уже одно перечисление тем, поднятых и разработанных им в его соч.: о расколе в рус. народе и обществе; польск.национальной церкви; первобытном язычестве; евр. пророках; Талмуде; Мухаммеде и его религиозном вероучении; медиумизме и Е. П. Блаватской. Соловьев оказал большое влияние на таких философов, как Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков , И. А. Ильин , П. А. Флоренский и др. Осн. произв.: «Чтения о Богочеловечестве», 1877 – 1878; «Критика отвлеченных начал», 1880; «История и будущность теократии», т. 1, 1887; «Жизненная драма Платона», 1888; «Россия и вселенская церковь», 1889; «Смысл любви», 1892 – 1894; «Оправдание добра», 1897-1899; «Три разговора», 1900. В 1911 – 1914 вышло в свет «Собр. соч.» B.C. Соловьева в 10 тт.

Философский энциклопедический словарь.2010.

СОЛОВЬЁВ
Владимир Сергеевич [16(28) янв. 1853 – 31 июля (13 авг.) 1900] – рус. религ. философ. Сын историка С. М. Соловьева. Учился на физико-математич. факультете Моск. ун-та. В 1874 защитил в Петербурге магистерскую дисс. "Кризис зап. философии. Против позитивистов". Был избран доцентом Моск. ун-та по кафедре философии, к-рую оставил в 1877, не желая "...участвовать в борьбе партий между профессорами..." (Письма, т. 2, СПБ, 1909, с. 185). Переселившись в Петербург, поступил на службу в Ученый совет при Мин-ве нар. просвещения; читал лекции в ун-те и на Высших женских курсах. В 1880 защитил в Петерб. ун-те докт. дисс. "Критика отвлеченных начал", но, не получив в ун-те профессорской кафедры, читал лекции лишь в порядке приватной доцентуры. В 1881 академич. карьера С. пресеклась: во время своей публ. лекции 28 марта он воззвал к Александру III не допустить смертной казни народовольцев-первомартовцев как противоречащей христианскому понятию о нравственности. Речь 28 марта навсегда испортила отношения С. с офиц. Россией. Для него началась кочевая жизнь, полная лишений.
В 80-е гг. С. вел напряженную публицистическую деятельность, обличая царящий в России нац.-религ. гнет и проповедуя идею воссоединения христ. церквей; занятия чисто филос. проблематикой отходят на задний план. К 90-м гг. относится возобновление науч.-филос. работы и одновременно – усиление мистич. тенденций мировоззрения, ожидание надвигающейся мировой катастрофы и пришествия Антихриста.
В 1891 С. стал редактором филос. отделения в Большом энциклопедич. словаре Брокгауза и Ефрона, а с открытием в Петербурге Филос. об-ва выступал в нем с докладами, трудился над переводом Платона и приступил к систематич. разработке своей философии. (Он успел завершить лишь трактат по этике – "Оправдание добра", неск. статей по эстетике, три статьи, представляющие введение в его гносеологию.)
Как поэт С. оказался (в ряде аспектов) предшественником миросозерцания и поэтики рус. символизма. Жанры поэзии С. – филос. и религ. лирика, библ. реминисценция, сатирич. фантасмагория, шутка, пародия.
Изучение философии С. связано с особыми трудностями. Будучи формально причастна традиции академич. идеалистич. философии 1-й пол. 19 в., система С. имеет центром не столько специфически философскую, сколько теологич. проблематику. Однако богословствование С. не традиционно, т.к. оно строится на синкризе разнородных элементов – христ. мистики, рацион. филос. теоретизирования, естеств.-науч. данных; скрепляющей является религ.- антропологич. проблема "богочеловечества" – личного и обществ. спасения человека в сотрудничестве с богом. Социальный опыт С., либерального мыслителя, обнаруживает точки соприкосновения С. с радикально-демократич. мыслью его времени (П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский и др.): проблемы личности и свободы навязывались ему рус. действительностью с ее регламентацией человеч. духа. Зло тогдашней жизни было для С. тем более неприемлемо, что его мистич. радикализм требовал от действительности немедленного осуществления истины и справедливости во всей их полноте. Конфликт между человеч. личностью и эмпирич. действительностью, недолжной и заведомо преходящей, – один из самых настойчивых мотивов у С. Реконструирование филос. системы С. затрудняется и тем обстоятельством, что при относит. стабильности ее основоположений нек-рые ее аспекты, в частности историософские и социологические, резко менялись на протяжении жизни философа. Следуя биографам С. (С. М. Соловьеву-младшему, E. H. Трубецкому), его творчество можно условно разделить на 3 периода: теологизированного прогрессизма (70-е гг.), утопии всемирного гoc-ва (80-е гг.), эсхатологич. (90-е гг.).
Собств. филос. источниками религ. антропологии С. оказались Платон и Кант (представление об одновременной причастности человеч. существования двум мирам – миру умопостигаемого бытия и миру чувственно воспринимаемых вещей). Это сочетается у С. с мистич. и эсхатологич. историзмом иудео-христ. традиции с ее пониманием первородного греха как исходной точки историч. времени, а "страшного суда" и победы над мировым злом – как конца истории. Эта традиция, в лице Августина испытавшая воздействие платоновского мышления, особенно повлияла на представление С. об имманентной драматичности человеч. судьбы, погруженной в бурный поток насыщенного злом земного бытия и томящейся о мире вечного и неизменного. Драматизм соловьевской концепции личности усугубляется и влиянием гегелевской диалектики: человек, по С., мучим не только разорванностью между двумя мирами и необратимостью времен, но и всеми противоречиями бытийств. форм, диалектически сменяющих друг друга.
Тем не менее С. стремится построить оптимистич. концепцию спасения человека и совокупного человечества, исходя из представления о принципиальной благоустроенности человеч. природы в силу ее идеальной причастности Абсолюту. Реализацию такой причастности С. видит во вселенской церкви как становящемся "богочеловеческом" организме. Под влиянием "старших" славянофилов и Ф. М. Достоевского С. усматривает в церкви начаток будущей "общинности", основу добровольной солидарности людей. Разрыв церкви с совр. секулярной культурой представлялся С. явлением трагическим, но в принципе преодолимым на пути диалектич. возвращения человечества к идее церкви с удержанием и всех положит. приобретений секулярного прогресса. Это возвращение мыслимо, поскольку именно христианством, по С., задана исходная установка "прогресса" – "...бесконечное стремление осуществить на земле, в данном мире... царство правды, хотя действительный характер царства правды и утратился" (Собр. соч., т. 3, СПБ, [1911], с. 420). Исходя из этой коллизии христианства и секулярной культуры нового времени, С. постулирует обществ.-историч. задачу философии: освободить человеч. сознание от внешнего давления путем придания ему "внутр. содержания" и тем самым подготовить человека к разумному восприятию христ. ценностей. В соответствии с такой задачей собственно филос. раздел в творчестве самого С. – метафизика Абсолютного и "положит. всеединства" – является не чем иным, как разработкой метафизич. гарантий спасит. богочеловеч. процесса.
Концепция положительного в с е е д и н с т в а строится методом "критики отвлеч. начал". Отвлеч. начала (категории, критерии), устанавливаемые сознанием в итоге дискурсивной работы над данными опыта, выражают, согласно С., не целостный предмет познания (сущее), но его предикаты и необходимо заключают в себе тенденцию к гипостазированию, обособлению и стремление незаконно занять место целого. Однако "отвлеченность", обособленность – гл. порок не только категорий мышления, но и "тварного" падшего мира, и в этом пункте критика их приобретает онтологич. окраску (феноменологич. определение зла как извращенного взаиморасположения элементов). Задача критики отвлеч. начал мыслится С. не как ниспровержение старых начал и категорий во имя утверждения неких собственных, но как "органич. синтез" начал, уже бытующих в данной сфере и лишь препарированных "критикою". Такой синтез обязан обеспечить внутр. единство возникающей системы понятий, предохранить ее от эклектизма, привести к гармонии с положит., т.е. религ. началами. Верховный принцип синтеза, удовлетворяющий поставленным требованиям, и был определен С. как "положит. всеединство" – "полная свобода составных частей в совершенном единстве целого".
Гносеологич. аспектом концепции положит. всеединства является теория "цельного знания", в к-рой должна быть снята отвлеченность опытной науки, философии, теологии и дан органич. синтез "типов философии", отвечающих этим началам, – эмпиризма, рационализма и мистицизма. Показательная для раннего С. критика теологии ставит задачу "...ввести религиозную истину в форму свободно-разумного мышления и реализовать ее в данных опытной науки" (там же, т. 2, СПБ, 1911, с. 350). Задача "цельного знания" – познание абсолютного "...как в нем самом, так и в его отношении к эмпирической действительности субъективного и объективного мира..." (там же, т. 1, СПБ, 1896, с. 307). Его необходимые предпосылки суть: вера в безусловное существование предмета познания; воображение, или умственное созерцание (intelektuelle Anschauung, Intuition) идеи предмета; творчество – воплощение этой идеи в актуальных ощущениях, или образах внутр. мира. Принимая кантовское учение об априорности категорий сознания, С. оспаривает безусловность границы между явлением и "вещью в себе" и утверждает возможность действит. познания сущего. Учение об идеях как живых существах, открывающих себя в феноменальном мире через систему соответствий (вариация на платоновскую тему), позволяет С. разрешить гносеологич. проблему в духе худож. символизма (хотя не вполне осознанного им самим). Условием реализации цельного знания С. считает "организацию действительности", т.е. реализацию человеком божеств. начала в эмпирич. жизни.
Онтологич. разработка понятия положит. всеединства совершается С. в контексте общей концепции Абсолютного, отмеченной влиянием апофатич. теологии и Шеллинга. Специфика этой концепции заключается в трактовке бытия как предиката Сущего (Абсолютного). Сведéние Сущего к бытию – это замена целого его отвлеченным началом, что подлежит критике. В результате С. приходит к утверждению относительности бытия и безусловности Сущего, к-рое "...есть начало всякого бытия"; оно "...не есть ни бытие, ни небытие...", но то, "...что... полагает или производит бытие..." (там же, с. 334). На этом основании Абсолютное, первоначально определенное признаками безусловности и всецелости, определяется как Абсолютно-сущее, или Сверхсущее. Являясь сущим, Абсолютное обладает нек-рой сущностью, отличной от себя. Критика дуалистич. и пантеистич. концепций Абсолютного как отвлеченных приводит С. к выводу: сущность Абсолютного есть положит. всеединство, филос. определением к-рого является безусл., единая и всецелая идея, а личностным и теологич. аспектом – София, божественная премудрость. Определив бытие как отношение сущего и сущности, С. выделяет след. модусы бытия: воля (слитность сущего и сущности, нарушаемая лишь потенциально, в стремлении); представление (сущность проявляется как отличное от сущего, представляясь ему); чувство (сущее вновь соединяется с представляющеюся сущностью). От модусов бытия С. заключает к соотв. модусам (образам) положит. всеединства – благу, истине и красоте. Наконец, тройственность отношения Абсолютного к своей сущности свидетельствует о наличии соотв. структуры непосредственно в Абсолютном; три члена этой структуры суть вечные и актуально единосущные субъекты. Так достигается почва христ. концепции трехипостасного Абсолютного. Диалектика различения и единства Абсолютного и его инобытия впоследствии конкретизируется С. в теорию мирового процесса.
Эти рацион.-схематич. конструкции представляют ранний период творчества С. Зрелым изложением и пересмотром метафизики С. должен был стать большой труд, над к-рым он работал в посл. годы жизни (приступ к этому неосуществл. труду – три статьи по гносеологии, содержащие подготовит. анализ критериев достоверности и предпосылок познания). Можно предположить, что зрелая филос.-богословская система С. представляла бы внутренне "этицизированную" метафизику ("нравственный элемент ...не только может, но и должен быть положен в основу теоретической философии" – там же, т. 9, СПБ, 1913, с. 97) с центр. темой – онтологией зла, дополняющей онтологич. "Оправдание Добра".
Теория мирового процесса – наиболее синтезирующий и устойчивый раздел системы С. Она излагается гл. обр. в след. соч.: неопубл. трактат "Sophie" (1876); "Чтения о богочеловечестве", в журн. "Православное обозрение", 1877–81; "История и будущность теократии", т. 1, Загреб, 1887; "Россия и Вселенская церковь" (Р., 1889, рус. пер., М., 1911). С. ставит задачу соединить христ. телеологию с естеств.-науч. и филос. эволюционизмом в последовательном финализме (являясь в этом отношении предшественником П. Тейяра де Шардена, создавшего во мн. чертах сходную систему). Склонность С. к эволюц. идеям объясняется не только их науч. авторитетностью, что было немаловажно для принцип. врага обскурантизма. Эволюционизм входил в самую сердцевину соловьевского построения как орудие его теодицеи. Разделяя общехрист. взгляд на природный космос как на результат божеств. творчества, С. отказывался признать это творение совершенным и готов был "оправдать" его только в качестве идущего к совершенству. Эмпирич. состояние материального мира постоянно ощущается С. как извращенное и хаотизированное. "Грубая кора вещества" (косность), временнáя и пространств. разорванность, механич. причинность воспринимаются им как тюрьма для всей твари, а не только для человека. У С. было ослаблено библ.-христ. переживание бытия как дара и блага самого по себе, философски оформленное томизмом (связь с к-рым, однако, у С. несомненна). Он трактует "акт творения" в духе мистич. пантеизма Шеллинга как некое выпадение из лона Абсолюта, прискорбное поначалу, но оправданное в итоге "предвечного плана". Элементы гностицизма и романтич. рецепция платонизма сплетены здесь с христ. чаянием "нового неба и новой земли".
Сострадание С. космически-неустроенной твари (природе) возвышается до нравств. пафоса тем более, что философ исповедовал своеобразный гилозоизм и панпсихизм. Кантовские "вещи в себе" (иногда отождествляемые с платоновскими идеями, иногда – с лейбницевыми монадами, иногда – с атомами Демокрита) потому и не "переходят" целиком в "вещи для нас", что остаются "для себя" самобытными существами, живыми деятелями и одушевл. средоточиями динамич. сил (ср. с блаженством и страданием атомов в "монизме" и "космич. этике" Циолковского). Личностно-собират. единство этих живых элементов творения определено С. в мифо-поэтич. понятии "души мира" (с прямою ссылкой на платоновского "Тимея"). Мифо-поэтич. элемент космогонии С. ярче всего выражен в его неопубл. юношеском трактате, но никогда не выветривается вполне, хотя гностич. и каббалистич. термины вытесняются теологич. и философскими.
Учение о душе мира – самое темное место в соловьевской конструкции вселенского процесса. Иногда он отождествляет ее с Софией, иногда, стремясь избавиться от пантеизма, усматривает в ней противообраз Софии, к воссоединению с к-рой и стремится мировая душа, и дает ей имена: первая тварь, materia prima, мать внебожеств. мира, душа хаоса, земля; то наделяет ее полноценными атрибутами личности (свободой воли), то характеризует ее как бессознат. стремление к единству, как личность потенциальную, реализуемую лишь в человеке – "...центре всеобщего сознания природы" (там же, т. 7, СПБ, 1912, с. 14). В общем, важно, что не божество, а мировая душа является для С. непосредств. деятелем космич. процесса, космич. художником, воспроизводящим зиждит. воздействия абс. идеи неадекватно, так сказать, методом проб и ошибок, с катастрофич. уклонениями на каждой стадии. Постулируя этого космогонич. деятеля, С., т.о., удвояет традиц. христ. концепцию мировой истории: фазы космогонии (от равнозначащего творению ниспадения мировой души в хаос до появления человека) предшествуют соотв. фазам человеч. истории (от "грехопадения" до воплощения Логоса); создается грандиозная первобытная мистерия – диалог "первой твари" с богом. Именно издержками ее свободы С. объясняет муки природной эволюции (см. тамже, т. 3, с. 147).
Осн. этапы космогонии, по С.: собирание хаоса в первичное единство силою всемирного тяготения, к-рому С., следуя теологич. идеям Ньютона, приписывает мистич. характер, – это первая "материализация" мировой души (ибо чистый хаос для С., как и для антич. идеализма, – несущее, "меон"); затем гармонич. расчленение и более интимное воссоединение вселенского тела свето-электромагнитными силами (т.о., для С., как и для позднейшего физич. идеализма, в основе мира лежит энергия); возникновение жизни как органич. единства новообразованной материи и световой силы; и, наконец, появление человека. Т.о., ряд "повышений бытия" есть вместе с тем ряд вех собирания Вселенной, ее приближения к всеединству. Этим вехам придается сакральное значение как цепи "прообразовательных теофаний", т.е. предварит. воплощений божеств. премудрости в ответ на смутные порывы мировой души. С. подводит итог своей космогонии в чеканных поэтич. формулах (см., напр., "Россия и Вселенская церковь", М., 1911, с. 361–62). Именно эти мотивы творчества С. более всего свидетельствуют о его художественном даре и о специально художественной окраске его религ.-филос. мышления.
В прямой связи с космогонич. построением С. находится важнейший аспект его антропологии – учение о мессианском призвании человека как возделывателя и устроителя природы, ее освободителя и спасителя ("теурга"). Именно это учение придает космогонии С. финалистский характер. Человечество, по определению С., есть "богоземля", посредник между божеством и природой. Софиология С. иногда строится как теологич. доказательство существ. причастности человека божеств. миру. София – вечно женств. начало божества, собират. мистич. тело Логоса – есть вместе с тем и идеальный совокупный человек. Т.о., человек, генетически являясь вершиной природной эволюции, онтологически первичен (см. Собр. соч., т. 4, СПБ, 1911, с. 342). Человеч. сознание, способное вместить в себя все, уже содержит форму всеединства. С др. стороны, человек своею телесностью коренится в материальной стихии бытия. В соответствии со своим посредническим положением человек призван перерождать и видоизменять внебожеств. природу до совершенной ее интеграции (т.е. до одухотворения). "Подчиниться богу и подчинить себе природу, чтобы спасти ее – вот в двух словах мессианический закон" ("Россия...", с. 373). "Грехопадение", т.е. стремление овладеть мировым целым собств. силами, и его результат в природном мире – злокачеств. реакция хаотич. подосновы – отсрочили царств. призвание человека, но не упразднили это призвание. Космич. задача становится исторической. Единство бога и внебожеств. мира, возглавляемого человечеством, выступает теперь у С. как цель мировой истории.
И с т о р и о с о ф и я. Смысл истории, по С., – трансцендировать самое себя и вывести одухотворенное и облагороженное человечество в преддверие божества. Достижение этой цели осложняется греховностью человеч. натуры. С. обращается к заимствов. из англиканского богословия концепции "трех искушений" (см. Г. Флоровский, Чтения по философии религии магистра философии В. С. Соловьева, в кн.: Orbis scriptus..., Münch., 1966, S. 234–36), развившейся из экзегетич. рассмотрения еванг. эпизода об искушении Христа сатаной (Матф., IV, 1–11). По убеждению С., именно три искушения – "искушение плоти", "искушение духа" и "искушение власти" – суть осн. зло человеч. общежития и осн. препятствия, стоящие между эмпирич. человечеством и грядущим богочеловечеством (см. Собр. соч., т. 3, с. 169–70). В трактовке проблемы "третьего искушения" С. более всего сближается с творч. миром Достоевского (ср. с легендой о Великом Инквизиторе). Если зло реализует себя в истории искушением, то противостоящее ему божество реализует себя силою откровения. Акты откровения совершаются в истории, диалектически сообразуясь с уровнем развития человеч. сознания и стимулируя это развитие.
Т.о., историю развития человеч. культуры С. мыслит как непрерывный диалог между сознанием совокупного человечества и божеств. разумом. Согласно С., существуют три ступени откровения. 1) Естеств. (непосредственное) откровение, подводящее к познанию чисто внешнего мира, природы. В сфере его находятся языч. верования, а в новое время – опытные науки и материалистич. учения. 2) Отрицат. откровение, в к-ром Абсолютное обнаруживается как сверхприродное Ничто, противопоставленное природному миру. Ему соответствуют пессимистич. и аскетич. мировоззрения; древнейшим и самым законченным его выражением является буддизм. 3) Положит. откровение, в к-ром Абсолютное предстает как таковое. Оно открылось ветхозавет. сознанию (абс. личность бога) и теоретич. эллинскому разуму (абс. строй бытия – Логос). Но лишь в личности и учении Христа совокупное человечество получило всю полноту положит. откровения. В этой богочеловеч. личности полнота положит. откровения гармонизирована с полнотой реализации благих потенций человеч. природы. Земной путь Христа мыслится как кульминация не только историч., но и вселенского процесса.
Однако, по учению С., историч. человечество оказалось не на высоте явленного ему откровения. Христианство не смогло побороть вековой культурный антагонизм между Востоком и Западом (хотя, в смысле метафизическом, оно осуществило примирение между ними). Сила Востока, по мысли С., заключается в глубине его религ. созерцаний, настолько самодовлеющих, что человеч. личность выглядит в них приниженной и лишенной смысла; сила Запада – как раз в обратном: в гипертрофии личностного, человеч. начала. Этот антагонизм, вытекающий из фундаментального несовершенства человеч. натуры, расколол историч. христианство. В результате на Востоке восторжествовало почитание "бесчеловечного бога", а на Западе – "безбожного человека" (см. тамже, т. 1, с. 282). Залог освобождения богочеловеч. потенций человеч. рода С. усматривает в религ. и культурном примирении Запада и Востока, распрю между к-рыми он считал исторически преходящей.
В 1-й период творчества (70-е гг.) С. связывал надежды на примирение Востока и Запада с диалектикой саморазвития истории, усматривая историч. задачу России в религ.-культ, посредничестве между ними. В 80-е гг., изверившись в благих перспективах скорой социально-историч; эволюции и в догматике славянофильства, С. стал проповедовать утопию всемирного гос-ва, центр. светская власть в к-ром принадлежала бы рус. царю, а духовная – римскому папе. Парадокс этой ситуации заключался в том, что по своему личному облику С. был абсолютно чужд как рутинерству и коррупции Российской империи, так и авторитарности католич. клира. "Теократическая" утопия С. имеет своим истоком "Монархию" Данте (см. Письма, П., 1923, с. 27); как у Данте, она порождена отчаянием перед лицом историч. зла. И в этой же утопии вскрывается родство С. с историко-политич. мышлением 19 в., пронизанным идеями институцион. спасения. Ощущение единой "души человечества" у С. в этот период гораздо острее, чем ощущение "эмпирич." личности (см. "Историю и будущность теократии", Собр. соч., т. 4, с. 243–633). Причем именно гос-во, а не личность и не община, выступает как представитель собств. человеческого начала в становящемся богочеловеч. единстве. Проблематика отчуждения, волнующая социальную мысль 20 в., была замечена С. лишь в сфере материального бытия. В 90-е гг. крах теократич. утопии С. был засвидетельствован "Краткой повестью об Антихристе" в "Трёх разговорах" (1901), в к-рой С. обращается от прожектов институцион. спасения к традиц. апокалиптике.
Этика. Человек, по С., оказывается связующим звеном между божеств, и природным миром именно как существо нравственное. Это придает всем областям философии С. этич. окраску. Двойств. природа человека такова, что он томится противоречием между исканием абс. свободы ("положит. свободы") и пребыванием в мире "суеты беспощадной", к-рая, выражаясь в неогранич. самоутверждении единичного "Я", только приумножает сумму господствующей в мире механич. причинности. "Положит. свобода" у С., выражающаяся в самоотречении личности, однако, не означает отказ от ее индивидуальности и свободы. Человеч. личность не только объективно реализует, но и субъективно ощущает свою свободу, во-первых, в акте любви (к др. человеч. существу, к природе, к богу) и, во-вторых, в нравств. поступке. С. полагает, что, преодолевая детерминацию силою нравств. подвига, человек тем самым приближает себя к абсолюту, знаменующему полноту "истины, добра и красоты". Так платоновское учение об эросе сочленяется у С. с кантовским категорич. императивом на основе христ. антропологии. С. учил, что не может быть цельного мировоззрения и эффективной жизн. практики без "...господствующей и объединяющей любви..." (там же, т. 9, СПБ, 1913, с. 402), пронизывающей все существо человека. Проблему реализации добра на земле С. решает как церк. мыслитель, для к-рого личность Христа – свидетельство и гарантия конечного торжества добра в мире.
Выступая против того, что представлялось ему сгустками мирового зла, – смертной казни, нац.-религ. гнета, племенной вражды, – С. стремился собств. жизн. практикой обнаружить присутствие в мире самозаконной нравственности, соотносящей человека с миром безусловного. Через драму личных переживаний и чувство личной ответственности за судьбы мира С. хотел найти выход из проблемы, к-рой он не сумел дать корректное теоретич. разрешение, – из проблемы свободы и необходимости в истории. В этом смысле С. оказался филос. предтечей этики религ. экзистенциализма.
Э с т е т и к а С. (а также тесно связанная с нею философия эроса) смыкается с его космо-антропологией и этикой. Она является ответом на тревоживший философа вопрос о судьбе и смысле материи. Если положит. всеединство – синоним достойного и истинного бытия, рассуждает С., то материальное, чувств. воплощение этой всеединой идеи составляет специфику красоты. Красота есть введение веществ. бытия в нравств. порядок через его просветление и одухотворение. "Воплощенная идея", "святая телесность" – таковы самые общие определения красоты. Без победы над "физическим эгоизмом" (пространством, временем, причинностью, смертью), т.е. без торжества в красоте, добро, даже победившее в человеч. душе эгоизм нравственный, остается субъективным и призрачным. Поскольку красота есть место сопредельности и соприкосновения "двух миров", весь космически-историч. процесс, направленный к достижению богоматериального и богочеловеч. совершенства, является разрешением высшей худож. задачи.
Эстетика С. претендует на филос. обоснование афоризма Достоевского "Красота спасет мир". Как модус Абсолютного, красота является, по С., объективной силой, действующей в природе и в истории. Со своей т. зр. С. осуждает "эстетич. сепаратизм", лишаюший красоту безусл. онтологич. основы, и усматривает в "эстетическом реализме" Н. Г. Чернышевского "первый шаг к положительной эстетике" (см. одноим. ст., – там же, т. 7, СПБ, 1912, с. 69–77). Вместе с тем С. соглашается с формальной дефиницией красоты как "чистой бесполезности" в том смысле, что она есть не модифицированное биологич. или социальное приспособление, не средство, а цель становящегося миропорядка.
В осн. соч. по эстетике – ст. "Красота в природе" (в журн. "Вопр. филос. и психол ", 1889, кн. 1) – С. прилагает к космогонич. процессу эстетич. критерий. Реальная основа и потому необх. фон всякой земной красоты – хаос ("сумрачное лоно", "темный корень бытия" – см. стих. "Мы сошлись с тобой недаром"), косное стихийное начало, а этапы космич. эволюции – это ряд усложняющихся худож. оформлений хаотич. материи идеей. Причем на более высоких ступенях хаотич. начало все сильнее выказывает безмерность своего сопротивления, чем объясняются срывы и конфликты худож. эволюции в природе, резкие рецидивы безобразия. Доказывая, что красота в природе есть реально-объективное произведение эволюции, С. пытается держаться естеств.-науч. почвы, но традиц. поэтич. символика света – духоносного начала, отраженного неорганич. миром и проникающего внутрь мира органического, – преобладает над арсеналом науч. аргументов.
Начатое природой ("мировой душой") худож. дело не отображается, не повторяется, а продолжается человеч. искусством, к-рое способно дать более глубокое и полное решение той же задачи. Природная, земная красота – только "покрывало", наброшенное на шевелящийся под ним хаос, на "злую жизнь", совершающуюся в потоке времени по закону разобщенности и взаимоуничтожения. Долг человека в том, чтобы, приобщаясь к красоте абсолютной, спасти земную красоту от непрерывного разрушения, ввести ее в порядок нетления и вечности. В этой связи С. провозглашает двоякую миссию искусства. В широком смысле искусство есть "теургия", т.е. жизненно-практич. дело претворения и преображения действительности в идеально-телесный космос абс. красоты. Этот взгляд рельефно выражен в стих. С. "Три подвига": истинный художник совершает подвиг Пигмалиона – оформляет красотою косный материал, подвиг Персея – побеждает дракона, т.е. нравств. зло, и подвиг Орфея – выводит красоту-Эвридику из ада смерти. В узком, специфич. смысле миссия иск-ва заключается во фрагментарных пророч. предварениях "положит. всеединства" (ст. "Общий смысл искусства", в журн. "Вопр. филос. и психол.", 1890, кн. 5). Согласно платонич. воззрениям С., художник – вдохновенный медиум, черпающий свои образы из идеального космоса и увековечивающий соответственные им эмпирич. явления красоты в условном материале, предваряя тем самым их полное и реальное увековечивание. Художник служит совершенной красоте и только через нее – добру и истине. Этим выводом С. стремится снять противоречие между взглядами адептов "чистого искусства" и "утилитаристов". Вместе с тем требуемое от художника прозрение предполагает нравств. перерождение, подвиг (теория вдохновения и худож. служения развита С. в ст. "О значении поэзии в стихотворениях Пушкина", в журн. "Вестн. Европы", 1899, дек.; связь творч. судьбы с нравств. обликом художника осмысливается в ст. "Судьба Пушкина", там же, 1897, сент.; "Мицкевич", в журн. "Мир искусства", 1899, No 5; "Лермонтов", в журн. "Вестн. Европы", 1901, февр.). Однако С. почти не касается мучительного расхождения этич. и эстетич. критериев в реальной практике "светского" искусства.
Философией эроса (см. ст. "Смысл любви", 1892, "Жизненная драма Платона", 1898) представлен более глубинный и личностный аспект соловьевской теургии, призванной победить непроницаемость и тленность веществ. бытия. Любовь осознается С. как спасение человеч. индивидуальности через жертву эгоизма, как радикальное изживание эгоистич. отъединенности благодаря перестановке центра личной жизни из себя в другого. Основой и общим типом всякой любви С. (ссылаясь на библейск. символы) считает любовь половую. Идеальный пафос влюбленности всегда прозревает за "эмпирич." лицом, на к-рое он направлен, истинный предмет любви – Вечную Женственность, личный образ всеединства. Нравств.-творч. задача эротич. подъема – реальное преодоление разрыва, "наведение моста" между тем и другим, т.е. (по Платону) – рождение в красоте. Т.о., учение об эросе соединяется у С. с учением о Софии (этой "подруге вечной" посвящены стихи соловьевского "софийного цикла" и поэма "Три свидания"). Поскольку любовь есть "индивидуализация всеединства", С. путем несложных рассуждений приходит к мысли о брачном ("сизигическом") соединении каждой личности с богочеловеч. целым, носящим женств. облик, и т.о. христианизирует свою интуицию эроса. Рус. символисты воспринимали личный и творч. облик С. именно сквозь призму его мистич. почитания "Вечной Женственности", к-рое, несомненно, являлось своеобразнейшим жизненным нервом его творчества (если даже учесть "книжные" влияния Я. Бёме и Ф. Баадера). В истории филос. идеализма в России С. является самой крупной фигурой благодаря систематичности и размаху своих построений. Три осн. мотива его философствования легли в основу русского идеализма: 1) метафизика личности, 2) софиология и 3) эсхатология. Вне этого соловьевского контекста не может быть понята последующая рус. религ.-филос. мысль (Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Л. П. Карсавин, братья Е. Н. и С. Н. Трубецкие, П. А. Флоренский, С. Л. Франк и др.), а также филос. лирика А. Блока и А. Белого. Вопрос о типологич. предвосхищении С. тех или иных аспектов совр. религ.-филос. идей на Западе и о нек-ром несомненном его влиянии (прямом и опосредованном) на эти идеи остается до сих пор не разработанным, несмотря на наличие отд. исследований (К. V. Truhlar, Teilhard und Solowjew. Dichtung und religiöse Erfahrung, Freiburg–Münch., 1966, и др.).
Соч.: Собр. соч., 2 изд., т. 1–10, СПБ, [1911–13]; Русская идея, пер. с франц., М., 1911; Владимир св. и христ. гос-во и ответ на корреспонденцию из Кракова, пер. с франц., М., 1913; Стихотворения, 7 изд., М., 1921; Письма, т. 1–3, М., 1908–1; Sophie, 1876 – ЦГАЛИ СССР, ф. 446, оп. 1, ед. хр. 19.
Лит.: Величко В. Л., В. С. Жизнь и творения, 2 изд., СПБ, 1903; О В. Соловьеве. Сб., М., 1913; Трубецкой Е., Миросозерцание В. С. С., т. 1–2, М., 1913; Ρадлов Э. Л., В. С. Жизнь и учение, СПБ, 1913; Лукьянов С. М., О В. С. С. в его молодые годы. Материалы к биографии, кн. 1–3, П., 1916–21; Соловьев С. М., В. С. Жизнь и творч. эволюция, 1923 – ЦГАЛИ СССР, ф. 475, оп. 1, ед. хр. 17–18; Мочульский К. В., В. С. Соловьев, Париж, 1936; Милюков П. H., Разложение славянофильства, М., 1893; его же, Из истории рус. интеллигенции, СПБ, 1902; Лосский Н. О., История рус. философии, пер. с англ., М., 1954, гл. 8; Зеньковский В. В., История рус. философии, т. 2, М., 1956, гл. 1 и 2; Коган Л. Α., К критике философии В. С., "ВФ", 1959, No 3; История философии, т. 4, М., 1959, с. 77–87; Против совр. фальсификаторов истории рус. философии, М., 1960, с. 388–403; Минц З. Г., Из истории полемики вокруг Л. Толстого, "Уч. зап. Тартуского ун-та", 1966, вып. 184; Sacke G., W. S. Solowjews Geschichtsphilosophie, В., 1929; Koschewnikov Α., Die Geschichtsphilosophie W. S. Solowjews, Bonn, 1930; Ganсikov L., L'hegelismo in Russia, в кн.: Hegel nel centenario della sua morte, Mil., 1932; его же, L'estetica di V. Soloviov, "Sophia", 1935, No 3; Herbigny M. d', Un Newman russe: V. Soloviev (1853–1900), 2 ed., P., 1934; Коjevnikoff Α., La métaphysique religieuse de V. Soloviev, "Revue d'histoire Philos. religieuse", 1934, No 14; 1935, No 15; Stremooukhoff D., V. Soloviev et son oeuvre messianique, P., 1938 (имеется библ.); Schultze В., Pensatori russi di fronte a Cristo, Firenze, 1947, p. 129–33; Ρaplauskas-Ramunas Α., V. Soloviev, "Revue Université Ottawa", 1950, No 20, p. 343–74; Muckermann F., Soloviov, P., 1954; Maceina Α., Das Geheimnis der Bosheit, Freiburg, 1955; Munzer E.. Solovyev: prophet of Russian-Western unity, N. Y., 1956; Виднэс М., В. С. и символисты, в сб.: Scando – slavica, t. 13, Cph., 1967.
В. Асмус, Е. Рашковский, И. Роднянская, С. Хоружий. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия..1960—1970.

СОЛОВЬЕВ
    СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич [16 (28) января 1853, Москва — 31 июля (13 августа) 1900, с. Узкое, близ Москвы] — русский философ, поэт, публицист, литературный критик. Сын историка С. М. Соловьева. По окончании в 1873 историко-филологического факультета Московского университета в течение года учился в Московской духовной академии. В 1874 защитил магистерскую диссертацию “Кризис западной философии. Против позитивистов” и был избран доцентом Московского университета по кафедре философии. В течение года (1875—76) занимается в библиотеках Лондона, где изучает гл. о. мистическую и гностическую литературу — Беме, Парацельса, Сведенборга, каббалу, увлекается оккультизмом и спиритизмом. Натура поэтическая, впечатлительная, Соловьев обладал, видимо, медиумическими способностями, несколько раз имел видения Софии, или Вечной женственности,— об одном из них, бывшем в 1875 в Египте, он рассказывает в поэме “Три свидания”. По возвращении в Россию вновь читает лекции в Московском университете, но в 1877 из-за раздоров в профессорской среде покидает кафедру и поступает в Петербург на службу в Ученый комитет Министерства народного просвещения, читая в то же время лекции в Петербургском университете и на Высших женских курсах. В 1877 публикует работу “Философские начала цельного знания”, а в 1878 выступает с циклом лекций “Чтения о Богочеловечестве”. 28 марта 1881, после убийства народовольцами Александра II, Соловьев прочел публичную лекцию о несовместимости смертной казни с христианской нравственностью и, осудив цареубийц, призвал царя не казнить их. Выступление вызвало резкую реакцию, отношения философа с властью были испорчены, и он ушел в отставку, занявшись публицистической деятельностью. В 1880-е гг. в центре его внимания — общественно-политическая и церковно-религиозная жизнь. Наиболее важные произведения этого периода — “Духовные основы жизни” (1882—84), “Великий спор и христианская политика” (1883), “История и будущность те ократии” (Загреб, 1886), “Три речи в память Достоевского” (1881—83), “La Russie et l'Eglise Universelle” (P., 1889; рус. пер.: “Россия и Вселенская Церковь”. М., 1911), цикл статей “Национальный вопрос в России” (1-й вып. — 1883—88, 2-й — 1888—91). В 1890-х гг. Соловьев возвращается к собственно философской тематике, пишет статью “Смысл любви” ( 189294), трактат по этике “Оправдание добра” (1894—95, отдельное издание 1897), предлагает новое осмысление теории познания в статьях, объединенных под названием “Первое начало теоретической философии” (1897—99); последняя значительная работа “Три разговора” (1899—1900) посвящена проблеме зла. Напряженная работа и житейская неустроенность подорвали и без того слабое здоровье Соловьева. Он умер в подмосковном имении своих друзей — князей Трубецких.
    В своем духовном развитии Соловьев испытал много влияний которые определили направление и характер его мышления В ранней юности он воспринял социалистические идеи, свойственное русской мысли искание социальной правды и веру в прогресс, характерную для 19 в. От славянофилов философ воспринял идею “цельного знания”, дающего ответ на вопрос о смысле человеческого существования, о цели космического и исторического процесса. Субъектом этого процесса, по Соловьеву, является человечество как единый организм — понятие, заимствованное у О. Конта. В основе такого подхода лежит убеждение Соловьева в реальности всеобщего, сформировавшееся под воздействием Спинозы и немецкого идеализма, особенно Гегеля. Большое влияние оказали на него также мыслители, придававшие метафизическое значение понятию воли: Кант, Шопенгауэр, Э. Гартман и особенно Шеллинг. Если диалектическим методом Соловьев больше всего обязан Гегелю, то его богословие, метафизика и эстетика несут на себе печать волюнтативной метафизики. С Шеллингом Соловьева сближает романтический эстетический подход к проблемам религии, эротический мистицизм, вылившийся в культ Вечной женственности — души мира. Значительную роль в формировании воззрений Соловьева сыграл христианский платонизм Юркевина, особенно учение о сердце как средоточии духовной жизни. Все эти многообразные влияния философ органически претворил в своем учении, создав систематическое построение, не лишенное, впрочем, ряда трудностей и противоречий. В его сочинениях мы находим трезвую оценку и конструктивную критику многих философских концепций, которые в свое время формировали его миросозерцание.
    Философская система Соловьева строится по исторической схеме как история развития мирового духа — как тео-космоисторический процесс. Он отказывается от секуляризма, которым проникнута европейская философия Нового времени, и стремится обрести цельное знание, предполагающее единство теории и жизненно-практического действия. Его цель — “ввести вечное содержание христианства вновую соответствующую ему, т. е. разумную безусловную форму” (Письма В. С. Соловьева. СПб., 1911, т. 2, с. 89). Как и славянофилы, Соловьев критикует отвлеченное мышление, в частности идеализм Гегеля, с позиций спиритуалистического реализма, требующего различать мышление, мыслящего субъекта и мыслимое содержание — моменты, совпадающие у Гегеля в понятии абсолютной идеи. Подлинно сущее, по Соловьеву,— не понятие и не эмпирическая данность, а реальное духовное существо, субъект воли — сущее. Реальностью обладают только духи и души, носители силы и воли, эмпирический же мир Соловьев вслед за Кантом и Шопенгауэром считает лишь явлением. Первое и верховное сущее — Бог определяется Соловьевым в духе неоплатонизма и каббалы как положительное ничто, которое есть прямая противоположность гегелеву отрицательному ничто — чистому бытию, полученному путем абстрагирования от всех положительных определений. Определив сущее как являющееся, а бытие как явление, Соловьев тем самым интерпретирует связь Бога и мира как связь сущности и явления, устанавливая между трансцендентной основой мира и самим миром отношение необходимости, постигаемое рациональным путем — с помощью т. н. органической логики. Однако мистический реализм Соловьева вступает в противоречие с его рационалистическим методом: если сущее — трансценденгное духовное существо, то мы можем узнать о нем лишь из откровения: рациональному познанию оно недоступно. Соловьев между тем убежден, что непостижимое для разума сущее может быть предметом мистического созерцания — интеллектуальной интуиции, отождествляемой им с состоянием вдохновения. Вслед за Шеллингом и романтиками Соловьев сближает интеллектуальную интуицию с продуктивной способностью воображения и, соответственно философию — с художественным творчеством, трактуя при этом творческий акт по аналогии с трансом, состоянием пассивно-медиумическим. “Действие на нас идеальных существ, производящее в нас умосозерцательное познание (и творчество) их идеальных форм или идей, называется вдохновением. Это действие выводит нас из обыкновенного нашего натурального центра, поднимает нас на высшую сферу, производя т. о. экстаз. Итак... непосредственно определяющее начало истинного философского познания есть вдохновение” (Собр. соч., т. 1.С.294).
    Действительность Бога, т. о., не может быть выведена логически из чистого разума, а дается с помощью “религиозного ощущения”, или веры, но тем не менее содержание божественного Сущего раскрывается с помощью разума. Соловьев характеризует Абсолют как “вечное всеедииое” (Соч., т. 3, с. 254), или как “Единое и все”. А это значит, что все существующее содержится в Абсолюте: всеединство есть единство во множественности. Согласно Соловьеву, единое свободно от всего (“Абсолют” буквально означает “отрешенное”, “освобожденное”) и, следовательно, определяется отрицательно по отношению к другому. Но поскольку оно не может иметь ничего вне себя, то тем самым определяется по отношению кдругому положительно. В нем, т. о., налицо два полюса, или центра: первый — свобода от всяких форм, от всякого проявления; второй — производящая бытие сила, т. е. множественность форм. Первый полюс — Единое, второй — потенция бытия, или первая материя, которая, как и у Беме, входит в Абсолют как “его другое”, как первый субстрат или “основа” Бога. Понятие первой материи осмысляется Соловьевым в шеллингиански-шопенгауэровских определениях как сила, влечение, стремление, восходящих к учению Беме о “темной природе” в Боге, о бессознательной глубине Божества, как начале зла. Неразрывность двух полюсов Сущего означает, что Абсолют не может представать иначе, как осуществленным в материи, а материя — как идея, как осуществленный образ Единого. В “Критике отвлеченных начал” Соловьев характеризует второй полюс всеединства, т. е. первую материю (она же идея, или природа), как становящееся всеединое, в отличие от первого полюса как сущего всеединого (там же, т. 2, с. 299). Это значит, что Абсолютное не может существовать иначе как осуществленное в своем другом. Пантеистическая подоплека такого построения очевидна; это понимание отношения между Богом и миром отличается от христианской идеи творения. Становящееся всеединое — это душа мира, которая, будучи движущим началом всего мирового процесса, лишь “в человеке впервые получает собственную внутреннюю действительность, находит себя, сознает себя” (там же, с. 302—303).
    В “Чтениях о Богочеловечестве” Соловьев пытается перевести описанный им процесс самораздвоения Абсолюта на язык христианского богословия, давая свое толкование догмата о Троице. Он отличает Бога как абсолютно-сущего от его содержания (сущности, илиидеи), которое предстает в лице Бога-Сына, илиЛогоса; воплощение же этого содержания, или идеи, осуществляется в мировой душе, Софии, третьем Лице божественной Троицы — Духе Святом. Различая в Боге деятельное единство творческого Слова и единство осуществленное — Его органическое тело, Соловьев рассматривает второе как “произведенное единство, которому мы дали мистическое имя Софии” (там же, т. 3, с. 111); оно “есть начало человечества, идеальный или нормальный человек” (там же).
    Совершенное человечество — не эмпирический индивид и не человек как родовое понятие, а вечная идея, особого рода универсальная индивидуальность, “всемирная форма соединения материальной природы с Божеством... Бого-человечество и Бого-материя” (там же, т. 8, с. 231 ). Эмпирический мир, где люди предстают как индивидуумы, — это “тяжелый и мучительный сон отдельного эгоистического существования” (там же, т. 3, с. 120); причина этого мира у Соловьева, как и у Шопенгауэра, — “грех индивидуации”, порождающий внешнее, вещественное существование разрозненности и вражды. Но если индивидуальность — источник зла и страдания, то нет речи о ее бессмертии: спасение — в освобождении от индивидуального существования, а не в вечном его продолжении. Философия Соловьева последнего периода имперсоналистична: не случайно по этому вопросу возникла полемика между ним и Л. Лопатиным, убежденным в субстанциальности человеческого “я” и в бессмертии индивидуальной души. Источник мирового зла Соловьев видит в меонической основе божественного всеединства. Мировая душа, София, совершает акт отпадения от Бога, стремясь утвердить себя вне Его, и “ниспадает из всеединого средоточия божественного бытия на множественную окружность, теряя свою свободу и свою власть над этим творением” (там же, с. 131), а Богомиро-здание распадается на множество отдельных элементов. Центральный персонаж теокосмического процесса, вечно-женственное начало в Боге, тело Христово, идеальное человечество, приобретает демонические черты. Образ вечной женственности двоится. Чтобы устранить эту двойственность, философ в “России и Вселенской Церкви” вводит различие Софии, с одной стороны, и мировой души, с другой. Последняя теперь предстает как антипод Софии — Премудрости Божией, которая являет собой “лучезарное и небесное существо”. Суть мирового процесса — борьба Божественного Слова и адского начала за власть над мировой душой, которая должна завершиться воссоединением отпавшей мировой души с Богом и восстановлением божественного всеединства. Исторический процесс с внутренней необходимостью ведет к торжеству добра, к победе единства и любви над распадом и враждой. Теодицея Соловьева сближается не только с телеологическим детерминизмом Гегеля, но и с естественно-научным эволюционизмом.
    Историософия Соловьева — это попытка истолковать мировую историю как ряд свободных актов на пути восстановления богочеловеческого единства. На первой ступени — естественного откровения — человечество постигает Бога как природное существо: таковы языческие верования древнего мира и материалистические учения Нового времени. На второй ступени Бог открывается как трансценденция — внеприродное начало; таковы восточные аскетически-пессимистические религии, особенно буддизм, стремящийся к преодолению деятельного, личного начала. Наконец, в ветхозаветной религии человечество получило положительное откровение, полный смысл которого раскрылся в христианстве. В Христе явлен синтез религиозно-созерцательного начала Востока и начала личного, человеческого, развившегося в лоне западной культуры. Однако раскол восточной и западной церквей ознаменовал эпоху нового распада, поразившего уже христианский мир в силу несовершенства “исторического христианства”. На Востоке победило надындивидуальное божественное начало, не оставляющее места для свободы человека, а на Западе получил гипертрофированное развитие индивидуализм, свобода в ее отрицательном понимании, что привело к капитализ
    му, эгоизму “безбожного человека” (там же, т.1, с. 257). Россия, по Соловьеву, имеет мессианское призвание объединить распавшиеся стороны, осуществив последний акт мировой исторической драмы воссоединения человечества с Богом. В 1880-х гг. историософия Соловьева отливается в форму утопического учения о будущей всемирной теократии, светскую власть в которой должен осуществлять русский царь, а духовную — римский первосвященник. Первым шагом к ней должно быть воссоединение восточной и западной церквей. Незадолго до смерти философ разочаровался в теократической утопии и вообще в идее прогресса; в “Трех разговорах” на первый план у него выходит эсхатологическая тема: наступление Царства Божия теперь мыслится как конец истории, на заключительном этапе которой Соловьев предсказывает царство антихриста.
    Соловьев оказал сильное влияние на философскую мысль в России. Под знаком его идей шло развитие религиозной философии конца 19—20 вв., в частности братьев С. Н. и Е. Н. Трубецких, Н. О. Лосского, С. Л. Франка, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, Н. А. Бердяева и др. Не меньшее воздействие оказал Соловьев и на русскую литературу, на символистов — Блока, Белого, Вяч. Иванова и др. Именно Соловьеву обязан русский серебряный век той мистико-гностической прививкой, характерной для атмосферы духовной жизни предреволюционного периода в России.
    Соч.: Собр. соч., т. 1-10. СПб., 1911-14; Соч., т. 1-2. М„ 1988; Соч., т. 1—2. M., 1909; Письма, т. 1—4. СПб., 1908-23; Стихотворения и шуточные пьесы. Л., 1974; Литературная критика. М., 1990.
    Лит.: Величко В. Л. Владимир Соловьев. Жизнь и творения. СПб., 1903; Риалов Э.Л. Вл. Соловьев. Жизнь и учение. СПб., 1913; Лукьянов С. М. О Вл. Соловьеве в его молодые годы. Материалы к биографии, кн. 1—З.Пг., 1916—21 (репринт М„ 1990); Мочульский К. В. Владимир Соловьев. Париж, 1936; Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М-, 1990; Уткина Н. Ф. Тема всеединства в философии Вл. Соловьева.— “ВФ”, 1988, № 6; Гайденко П. П. Человек и человечество в учении В. С. Соловьева.— Там же, 1994, № 6; Трубецкой Е. Н. Миросозерцание Вл. С. Соловьева, т. 1—2. M., 1994—98; Сб. статей о В. Соловьеве. Брюссель, 1994; Соловьеве. М. Владимир Соловьев. Жизнь и творческая эволюция. М., 1997; MadeyJ. W. S. Solowjew und seine Lehre von derWItseele. Düsseldorf, 1961; Wender L. Die Freiheit und das Böse nach VI. Solov'ev. Freiburg-Münch., 1978; George M. Mystische und religiöse Erfahrung im Denken Vladimir Solov'evs. Gott., 1988; SuttonJ. The Religious Philosophy of Vladimir Solovyov: Towards a Reassessment. Basingstoke—L., 1988.
    П. П. Гайденко

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль..2001.


Смотреть больше слов в «Философской энциклопедии»

СОЛОВЬЁВ ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ →← СОЛИПСИЗМ ДАННОГО МОМЕНТА

Смотреть что такое СОЛОВЬЕВ в других словарях:

СОЛОВЬЕВ

Владимир Сергеевич (1853-1900) - русский философ. Окончил Московский университет. В 70-е 19 в. защищает магистерскую и докторскую диссертации, преподает. В связи с публичным призывом к помилованию убийц императора Александра II вынужден прекратить академическую карьеру. В 80-е занимается активной публицистической деятельностью. В 90-е обращается к систематической разработке своей философии. Основные сочинения: "Духовные основы жизни" (1882-1884), "Великий спор и христианская политика" (1883), "История и будущность теократии" (1886), "Три речи в память Достоевского" (1881-1883), "Русская идея" (1888), "Россия и Вселенская церковь" (1889), "Национальный вопрос в России" (1883-1891), "Смысл любви" (1892-1894), "Оправдание Добра. Нравственная философия" (1897), "Первое начало теоретической философии" (сб. статей, 1897-1899), "Три разговора" (1899-1900) и др. Уже современники воспринимали С. как загадочную и таинственную личность. С. обладал несомненными медиумическими способностями (поэма "Три свидания"). Как поэт является предшественником поэтики русского символизма. Особое значение для творчества С. имели платонизм, патристика, немецкая мистика, Шеллинг, Гегель, славянофильство и др. Однако, как мыслитель С. проявлял предельную самостоятельность в стремлении адаптировать идеи изученных им философов к собственному мировоззрению, важнейшей чертой которого является универсализм. Выступив в период, когда перед русской общественной мыслью встала задача органического синтеза накопленного материала, С. создал первую русскую категориально-понятийную систему, не сводимую к какой-либо одной традиции. Основным делом жизни С. стало создание христианской православной философии с тем, чтобы "ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, т.е. разумную безусловную форму", форму свободно-разумного мышления, когда философский синтез включает в себя и то, что содержит вера. Будучи с самого начала убежденным, что "философия в смысле отвлеченного, исключительно теоретического познания окончила свое развитие и перешла безвозвратно в мир прошедшего", С. считает необходимым построение новой философии как выражения "цельной жизни", получающего свое исходное содержание от религиозного знания, или знания существенного всеединства. Новая философия строится С. методом "критики отвлеченных начал" - т.е. всякого рода односто-ронностей, частных идей и принципов жизни (эмпиризм, рационализм, экономизм, клерикализм и т.п.), которые пытаются заменить целое и в итоге теряют истину. Выявление ограниченности этих начал предполагает и определение законного места каждого из них в высшем органическом синтезе, верховным принципом которого выступает положительное всеединство. Соответственно предметом философии является не бытие как таковое, а то, чему бытие принадлежит, т.е. безусловно сущее как начало всякого бытия. Конечным итогом должна стать организация всей области истинного знания в полную систему свободной и научной теософии - всестороннего синтеза преодолевших свою отвлеченность теологии, философии и науки, причем в основу синтеза кладется нравственный элемент, что предполагает отказ от гносеологизации философии и построение ее не столько как абстрактной теории, сколько как философии жизни, практически направленного знания. Философия, по мысли С, есть прежде всего свобода и духовное освобождение и благодаря этому она делает самого человека именно человеком. С. изначально был ориентирован на разработку синтетической метафизики, где каждое начало находит свое место в гармоническом единстве, с целью выяснения смысла бытия как его укорененности в Боге (тема "оправдания твари") в контексте построения теории бытия и жизни в качестве всеобщего и целостного организма с явными пантеистическими интенциями Доминирующими и в чем то противоре чащими друг другу являются здесь два ряда идей учение об Абсолюте (всеединстве) и учение о Богочеловечестве Настоя щим предметом метафизики, считает С , является не бытие, а сущее (Абсолют, Бог), которому бытие принадлежит Ьы тие относительно, сущее (сверхсущее) абсолютно, оно выше любых признаков и определении, представляя собой поло жительное ничто, поскольку не есть что нибудь, и все, по скольку не может быть лишено чего нибудь, оно есть поло жительная возможность, сила и мощь бытия Бытие по отношению к абсолютному есть его другое, т е сущее - это единство себя и своего отрицания или любовь как самоогри цание существа и утверждение им другого, но этим самоот рицанием осуществляется высшее самоутверждение В этом ключе С разрабатывает понятие положительного всеединства, учение о котором выступило ведущей линией русского философствования Всеединство есть такое состояние, в ко тором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех, это некое гармоническое единство множеств, идеальный строй бытия, определяющий направленность его эволюции Раскрывая динамику всеединства, С утверждает, что в абсолютном можно различить два полюса (центра) - абсолютное как таковое и абсолютное как становящееся все единое или идея, сущность, потенция первоматерия бытия, воплощающаяся в реальную действительность Именно здесь наиболее явен пантеизм С , ибо фактически он снимает идею творения мира и утверждает его изначальную единосущность Богу Определив бытие как соотношение сущего и сущности, С выделяет его модусы (воля, представление, чувство) и от них заключает к модусам всеединства - благу, истине, кра соте, через которые осуществляется возвращение раздроб ленного мира к Абсолюту Космогонический процесс у С - последовательность "повышений бьтия" Актуаль но этот процесс проходит через три ступени явления Ло госа (абсолютного в его саморазличении), что позволяе1 совместить концепцию С с догматом Трехипостасности и одновременно (богочеловек Христос как конкретный Ло гос) связать сущее с человеком Особое место в онтологи ческой модели С занимает учение о Софии, божественной премудрости, ставшее основой софиологического направле ния русской философии, а также ведущей темой символиче скои поэзии Концепция Софии С весьма темна и противо речива и довольно трудно согласуется с учением о Св 1 роице София трактуется и как мировая душа, и как вечная женст венность, и как 1ело Христово, т е Церковь, и как вопло щепная в образе св девы Марии В конечном счете София (единство - все в себе заключающее) выступает началом, обьединяющим гварный мир и Абсолют, но непосредствен ное воплощение Абсолюта в мире и одновременно идеальный человек, реальная опора индивида в преодолении хаоса тварного мира I носеологическим аспектом концепции положи тельного всеединства является теория цельного знания С те чением времени у С усиливается антикартезианское начало в форме вывода, что человеческий субьект гораздо менее оче виден и достоверен, чем Абсолют, являющийся предметом познания и данный человеку непосредственно в форме ощу щения абсолютной истины еще до всякого самосознания, вне безусловной Истины познающий субъект есть ничто Цель познания - внутреннее соединение человека с истинно су щим, чю органически включает в познавательный процесс нравственный элемент Истина онгологична, изначально су ществует до всякого субъекта, есть сущее (безусловная дей ствительность) всеединое (смысл всего существующего) По знать истину - значит вступить в область Абсолюта и тогда истина, овладевая внутренним существом человека, выявля ется как любовь Следуя Спинозе, С различает три источника познания - опыт, разум и мистика Эмпирическое и рациональное познание дают нам свидетельства только о внешности предмета Суть же постигается посредством третье го рода познания, основанного на вере, через непосредствен ное восприятие (интуицию) абсолютной действительности внутренне соединяющее нас с предметом познания Это и есть мистика как цельное знание, выраженное у С в строгой системе логических категории и отражающее чувство связи всего со всем, причем мистическое знание составляя основу истинной философии", должно браться в неразрывной связи со знанием феноменологическим (научным) Очевидно, что метафизика С оборачивается антропологией и этикой Че ловек есть связующее звено между божественным и тварным миром, в нем "природа перерастает саму себя и переходит (в сознании) в область абсолютного", безусловного значения человеческой личности как нравственного существа Совме щая в себе безусловное и условное, человек двойственен, он есть вместе и божество и ничтожество Стремление разре шить это противоречие усиливает со временем у С элементы имперсонализма, трактовки личности как ' подставки" дру гого, высшего, индивидуализации всеединства без отказа, однако, от понимания личности как особой формы бесконеч ного содержания в социальном плане восполняемого обще ством При этом антропология у С снимает космогонию, ибо наряду с актуальным всеединством необходимо предпо дожить потенциальное, становящееся всеединство, каковым является человек в силу его причастности двум мирам в человеке всеединое получает сначала идеальную форму, а затем, посредством сознательного включения в космогониче ский процесс воссоединения с Абсолютом, и реальную "Зем ной ' план этою процесса С раскрывает в своем вершинном произведении ' Оправдание добра ', тщательнейшим образом анализируя реальные процессы человеческой жизни Утвер ждая, в противоречии со своей концепцией, независимость нравственной сферы от религии и метафизики, С стремяся построить рационалистическую этику как развитие разумом изначально присущей ему идеи добра Составляя полноту бытия, добро ничем не обусловлено, напротив, все собою обусловливает и через все осуществляется Зло же объектив но не существует, есть раз лад, дез организация бытия, ре зультат своботы, эгоизма Добро через культуру призвано организовать бьпие на пути к всеединству Способом упразднения эгоизма является понятая онтологически (как со единение учения об Эросе с учением о Софии) любовь как спасение индивидуальности через внутреннее признание ис тины другого, его безусловности С было присуще необы чайно острое чувство истории, что выразилось в его постоян ном внимании к историософским проблемам Будучи сыном 19 в , С безоговорочно верил в прогресс и только в конце жизни перешел на позиции социального катастрофизма Кос мическии процесс рождением человека переходит в историче ский, где всеединство выступает как социальный идеал, смысл истории, уже явленный богочеловеком Христом, дав шим человечеству всю полноту положительного откровения Соответственно история представляет собой богочеловеческий процесс воплощения Божества и обожения человека, или бо годействие ('Чтения о богочеловечестве") В этой прогрессив ной эволюции человечество проходит через необходимые эко номическии и политический этапы, достигая высшей стадии в духовном обществе или церкви как социальном всеединст ве Человеческие отношения строятся на основе принципа со лидарности, вытекающей из сострадания и практически во площающей изначальную связь всего со всем Стремясь найти средства реализация данного идеала, в 80 е С разрабатыва ет теократическую утопию, полагая, что единство человече ства будет обеспечено всемирной теократией (воссоединением церквей), где нравственная власть принадлежала бы церкви, а политическая - царю ("История и будущность теократии"). Поиск инициирующего субъекта данного процесса приводит С. к концепции "русской идеи". Развитием человечества, полагает С, управляют "три коренных силы". Первая - центростремительная - стремится устранить всякое многообразие подчинением одному верховному началу, подавляет свободу личной жизни (Восток). Вторая - центробежная - дает свободу всем частным формам жизни и ведет к всеобщему эгоизму и анархии (Запад). Необходима третья, интегрирующая сила, которая дала бы положительное содержание двум первым и тем самым безусловное содержание человеческому развитию, будучи только откровением высшего божественного мира. Народ, носитель этой силы, должен быть свободен от всякой односторонности, от какой-либо частной задачи, он призван сообщить живую душу, дать жизнь и целость разорванному человечеству. Таким народом может быть, по С, только славянство, прежде всего русский народ, который первым заложит фундамент свободной теократии. Полагая, что идея нации есть то, что Бог думает о ней в вечности, а не то, что она думает о себе во времени, С. видел историческую миссию России в участии в развитии великой христианской цивилизации с целью восстановления на земле верного образа божественной Троицы. Эта миссия носит исключительно моральный, а не политический характер и потому С. всегда резко выступал против национализма ("Национальный вопрос в России"). К концу жизни С. все острее ощущает трагизм и катастрофичность истории ("Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории") и отказывается от своей теократической утопии. Тесно связана с космо-антропологией и этикой эстетика С, в которой мыслитель стремился дать философское обоснование афоризма Достоевского "красота спасет мир", прилагая к космогоническому процессу эстетический критерий. Красота, являясь местом соприкосновения двух миров, есть введение вещественного бытия в нравственный порядок через его одухотворение, продолжение начатого природой художественного дела в свете будущего мира, иными словами, чувственное воплощение в материальном мире истины и добра. Искусство в этом смысле выступает как свободная теургия, т.е. пересоздание эмпирической, природной действительности с точки зрения реализации в ней божественного начала. Осуществив глубокий философский синтез, С. определил последующие пути развития русской религиозной и философской мысли. Соглашаясь или отталкиваясь, большинство русских мыслителей 20 в. разрабатывало темы и мотивы, обозначенные С. (в особенности метафизика всеединства, софиология, историософия и др.). Г.Я. Миненков... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич (1853-1900) - русский философ. Окончил Московский университет. В 70-е 19 в. защищает магистерскую и докторскую диссертации,... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЁВ Владимир Сергеевич (1853-1900) - русский философ. Окончил Московский университет. В 1870-е защищает магистерскую и докторскую диссерта- ции, преподает. В связи с публичным призывом к помилованию убийц императора Александра II вынужден прекратить академическую карьеру. В 1880-е занимается активной публицистической деятельностью. В 1890-е обращается к систематической разработке своей философии. Основные сочинения: Духовные основы жизни (1882-1884), Великий спор и христианская политика (1883), История и будущность теократии (1886), Три речи в память Достоевского (1881-1883), Русская идея (1888), Россия и Вселенская церковь (1889), Национальный вопрос в России (1883-1891), Смысл любви (1892-1894), Оправдание Добра. Нравственная философия (1897), Первое начало теоретической философии (сб. статей, 1897-1899), Три разговора (1899-1900) и др. Уже современники воспринимали С. как загадочную и таинственную личность. С. обладал несомненными медиумическими способностями (поэма Три свидания). Как поэт является предшественником поэтики русского символизма. Особое значение для творчества С. имели платонизм, патристика, немецкая мистика, Шеллинг, Гегель, славянофильство и др. Однако как мыслитель С. проявлял предельную самостоятельность в стремлении адаптировать идеи изученных им философов к собственному мировоззрению, важнейшей чертой которого является универсализм. Выступив в период, когда перед русской общественной мыслью встала задача органического синтеза накопленного материала, С. создал первую русскую категориально-понятийную систему, не сводимую к какой-либо одной традиции. Основным делом жизни С. стало создание христианской православной философии с тем, чтобы ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, т.е. разумную безусловную форму, форму свободно-разумного мышления, когда философский синтез включает в себя и то, что содержит вера. Будучи с самого начала убежденным, что философия в смысле отвлеченного, исключительно теоретического познания окончила свое развитие и перешла безвозвратно в мир прошедшего, С. считает необходимым построение новой философии как выражения цельной жизни, получающего свое исходное содержание от религиозного знания, или знания существенного всеединства. Новая философия строится С. методом критики отвлеченных начал - т.е. всякого рода односторонностей, частных идей и принципов жизни (эмпиризм, рационализм, экономизм, клерикализм и т.п.), которые пытаются заменить целое и в итоге теряют истину. Выявление ограниченности этих начал предполагает и определение законного места каждого из них в высшем органическом синтезе, верховным принципом которого выступает положительное всеединство. Соответ- ственно предметом философии является не бытие как таковое, а то, чему бытие принадлежит, т.е. безусловно сущее как начало всякого бытия. Конечным итогом должна стать организация всей области истинного знания в полную систему свободной и научной теософии - всестороннего синтеза преодолевших свою отвлеченность теологии, философии и науки, причем в основу синтеза кладется нравственный элемент, что предполагает отказ от гносеологизации философии и построение ее не столько как абстрактной теории, сколько как философии жизни, практически направленного знания. Философия, по мысли С., есть прежде всего свобода и духовное освобождение и благодаря этому она делает самого человека именно человеком. С. изначально был ориентирован на разработку синтетической метафизики, где каждое начало находит свое место в гармоническом единстве, с целью выяснения смысла бытия как его укорененности в Боге (тема оправдания твари) в контексте построения теории бытия и жизни в качестве всеобщего и целостного организма с явными пантеистическими интенциями. Доминирующими и в чем-то противоречащими друг другу являются здесь два ряда идей: учение об Абсолюте (всеединстве) и учение о Богочеловечестве. Настоящим предметом метафизики, считает С., является не бытие, а сущее (Абсолют, Бог), которому бытие принадлежит. Бытие относительно, сущее (сверхсущее) абсолютно, оно выше любых признаков и определений, представляя собой положительное ничто, поскольку не есть что-нибудь, и все, поскольку не может быть лишено чего-нибудь, оно есть положительная возможность, сила и мощь бытия. Бытие по отношению к абсолютному есть его другое, т.е. сущее - это единство себя и своего отрицания или любовь как самоотрицание существа и утверждение им другого, но этим самоотрицанием осуществляется высшее самоутверждение. В этом ключе С. разрабатывает понятие положительного всеединства, учение о котором выступило ведущей линией русского философствования. Всеединство есть такое состояние, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех, это некое гармоническое единство множеств, идеальный строй бытия, определяющий направленность его эволюции. Раскрывая динамику всеединства, С. утверждает, что в абсолютном можно различить два полюса (центра) - абсолютное как таковое и абсолютное как становящееся всеединое или идея, сущность, потенция, первоматерия бытия, воплощающаяся в реальную действительность. Именно здесь наиболее явен пантеизм С., ибо фактически он снимает идею творения мира и утверждает его изначальную единосущность Богу. Определив бытие как соотношение сущего и сущности, С. выделяет его модусы (воля, представление, чувство) и от них заключает к модусам всеединства - благу, истине, красоте, через которые осуществляется возвращение раздробленного мира к Абсолюту. Космогонический процесс у С. - последовательность повышений бытия. Актуально этот процесс проходит через три ступени явления Логоса (абсолютного в его саморазличении), что позволяет совместить концепцию С. с догматом Трехипостасности и одновременно (богочеловек Христос как конкретный Логос) связать сущее с человеком. Особое место в онтологической модели С. занимает учение о Софии, божественной премудрости, ставшее основой софиологического направления русской философии, а также ведущей темой символической поэзии. Концепция Софии С. весьма темна и противоречива и довольно трудно согласуется с учением о Св. Троице. София трактуется и как мировая душа, и как вечная женственность, и как тело Христово, т.е. Церковь, и как воплощенная в образе Св. Девы Марии. В конечном счете София (единство - все в себе заключающее) выступает началом, объединяющим тварный мир и Абсолют, это непосредственное воплощение Абсолюта в мире и одновременно идеальный человек, реальная опора индивида в преодолении хаоса тварного мира. Гносеологическим аспектом концепции положительного всеединства является теория цельного знания. С течением времени у С. усиливается антикартезианское начало в форме вывода, что человеческий субъект гораздо менее очевиден и достоверен, чем Абсолют, являющийся предметом познания и данный человеку непосредственно в форме ощущения абсолютной истины еще до всякого самосознания; вне безусловной Истины познающий субъект есть ничто. Цель познания - внутреннее соединение человека с истинно сущим, что органически включает в познавательный процесс нравственный элемент. Истина онтологична, изначально существует до всякого субъекта, есть сущее (безусловная действительность) всеединое (смысл всего существующего). Познать истину - значит вступить в область Абсолюта и тогда истина, овладевая внутренним существом человека, выявляется как любовь. Следуя Спинозе, С. различает три источника познания - опыт, разум и мистика. Эмпирическое и рациональное познание дают нам свидетельства только о внешности предмета. Суть же постигается посредством третьего рода познания, основанного на вере, через непосредственное восприятие (интуицию) абсолютной действительности, внутренне соединяющее нас с предметом познания. Это и есть мистика как цельное знание, выраженное у С. в строгой системе логических категорий и отражающее чувство связи всего со всем, причем мистическое знание, со- ставляя основу истинной философии, должно браться в неразрывной связи со знанием феноменологическим (научным). Очевидно, что метафизика С. оборачивается антропологией и этикой. Человек есть связующее звено между божественным и тварным миром, в нем природа перерастает саму себя и переходит (в сознании) в область абсолютного, безусловного значения человеческой личности как нравственного существа. Совмещая в себе безусловное и условное, человек двойственен, он есть вместе и божество и ничтожество. Стремление разрешить это противоречие усиливает со временем у С. элементы имперсонализма, трактовки личности как подставки другого, высшего, индивидуализации всеединства без отказа, однако, от понимания личности как особой формы бесконечного содержания, в социальном плане восполняемого обществом. При этом антропология у С. снимает космогонию, ибо наряду с актуальным всеединством необходимо предположить потенциальное, становящееся всеединство, каковым является человек в силу его причастности двум мирам: в человеке всеединое получает сначала идеальную форму, а затем, посредством сознательного включения в космогонический процесс воссоединения с Абсолютом, и реальную. Земной план этого процесса С. раскрывает в своем вершинном произведении Оправдание добра, тщательнейшим образом анализируя реальные процессы человеческой жизни. Утверждая в противоречии со своей концепцией независимость нравственной сферы от религии и метафизики, С. стремится построить рационалистическую этику как развитие разумом изначально присущей ему идеи добра. Составляя полноту бытия, добро ничем не обусловлено, напротив, все собою обусловливает и через все осуществляется. Зло же объективно не существует, есть раз-лад, дез-организация бытия, результат свободы, эгоизма. Добро через культуру призвано организовать бытие на пути к всеединству. Способом упразднения эгоизма является понятая онтологически (как соединение учения об Эросе с учением о Софии) любовь как спасение индивидуальности через внутреннее признание истины другого, его безусловности. С. было присуще необычайно острое чувство истории, что выразилось в его постоянном внимании к историософским проблемам. Будучи сыном 19 в., С. безоговорочно верил в прогресс и только в конце жизни перешел на позиции социального катастрофизма. Космический процесс рождением человека переходит в исторический, где всеединство выступает как социальный идеал, смысл истории, уже явленный богочеловеком Христом, давшим человечеству всю полноту положительного откровения. Соответственно история представляет собой богочеловеческий процесс воплощения Божества и обо- жения человека, или богодействие (Чтения о богочеловечестве). В этой прогрессивной эволюции человечество проходит через необходимые экономический и политический этапы, достигая высшей стадии в духовном обществе или церкви как социальном всеединстве. Человеческие отношения строятся на основе принципа солидарности, вытекающей из сострадания и практически воплощающей изначальную связь всего со всем. Стремясь найти средства реализация данного идеала, в 1880-е С. разрабатывает теократическую утопию, полагая, что единство человечества будет обеспечено всемирной теократией (воссоединением церквей), где нравственная власть принадлежала бы церкви, а политическая - царю (История и будущность теократии). Поиск инициирующего субъекта данного процесса приводит С. к концепции русской идеи. Развитием человечества, полагает С., управляют три коренных силы. Первая - центростремительная - стремится устранить всякое многообразие подчинением одному верховному началу, подавляет свободу личной жизни (Восток). Вторая - центробежная - дает свободу всем частным формам жизни и ведет к всеобщему эгоизму и анархии (Запад). Необходима третья, интегрирующая сила, которая дала бы положительное содержание двум первым и тем самым безусловное содержание человеческому развитию, будучи только откровением высшего божественного мира. Народ, носитель этой силы, должен быть свободен от всякой односторонности, от какой-либо частной задачи, он призван сообщить живую душу, дать жизнь и целость разорванному человечеству. Таким народом может быть, по С., только славянство, прежде всего русский народ, который первым заложит фундамент свободной теократии. Полагая, что идея нации есть то, что Бог думает о ней в вечности, а не то, что она думает о себе во времени, С. видел историческую миссию России в участии в развитии великой христианской цивилизации с целью восстановления на земле верного образа божественной Троицы. Эта миссия носит исключительно моральный, а не политический характер, и потому С. всегда резко выступал против национализма (Национальный вопрос в России). К концу жизни С. все острее ощущает трагизм и катастрофичность истории (Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории) и отказывается от своей теократической утопии. Тесно связана с космоантропологией и этикой эстетика С., в которой мыслитель стремился дать философское обоснование афоризма Достоевского красота спасет мир, прилагая к космогоническому процессу эстетический критерий. Красота, являясь местом соприкосновения двух миров, есть введение вещественного бытия в нравственный порядок через его одухотворение, продолжение начатого природой художественного дела в свете будущего мира, иными словами, чувственное воплощение в материальном мире истины и добра. Искусство в этом смысле выступает как свободная теургия, т.е. пересоздание эмпирической, природной действительности с точки зрения реализации в ней божественного начала. Осуществив глубокий философский синтез, С. определил последующие пути развития русской религиозной и философской мысли. Соглашаясь или отталкиваясь, большинство русских мыслителей 20 в. разрабатывало темы и мотивы, обозначенные С. (в особенности метафизика всеединства, софиология, историософия и др.). Г.Я. Миненков<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ СОЛОВЕЙ СОЛОВЕЙЧИК СОЛОВЕЙЧИКОВ СОЛОВЬЯНМоя фамилия Соловьев. Откуда могла появиться такая фамилия?ааФамилии такого типа произошли не от на... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич (1853-1900), российский религиозный философ, поэт, публицист. Сын С. М. Соловьева. В учении Соловьева об универсуме как "всеединстве" христианский платонизм переплетается с идеями новоевропейского идеализма, особенно Ф. В. Шеллинга, естественнонаучным эволюционизмом и неортодоксальной мистикой (учение о мировой душе и др.). Проповедовал утопический идеал всемирной теократии, крах которого привел к усилению эсхатологических настроений Соловьева. Оказал большое влияние на русскую религиозную философию и поэзию русских символистов (особенно стихи Соловьева софийного периода).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

имя собств., сущ. муж. родаСоловйовимя собств., сущ. муж. родаСоловйовот слова: соловей сущ. муж. рода; одуш.орн.соловей

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Сергей Александрович (р . 1944), российский кинорежиссер, заслуженный деятель искусств России (1976). Поставил фильмы: "Сто дней после детства" (1975), "Спасатель" (1980), "Наследница по прямой" (1982), "Избранные" (1983, совместно с Колумбией), "Чужая Белая и Рябой" (1987), "Асса" (1988), "Черная роза - эмблема печали, красная роза - эмблема любви" (1990) и др. Государственная премия СССР (1977).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Юрий Владимирович (1940-77), российский артист балета, народный артист СССР (1973). С 1958 в Театре оперы и балета им. Кирова (Ленинград). Классический танцовщик, мастер дуэтного танца, обладал феноменальным прыжком. Партии: Голубая птица ("Спящая красавица" П. И. Чайковского), Принц ("Золушка" С. С. Прокофьева), Юноша ("Ленинградская симфония" на музыку Д. Д. Шостаковича) и др.<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Леонид Васильевич (1906-62), русский писатель. Наиболее известна книга "Повесть о Ходже Насреддине", объединяющая две повести: "Возмутитель спокойствия" (1940) и "Очарованный принц" (1956). Проза отмечена искусной стилизацией под восточную литературу. Книги: "Кочевье" (1932), "Высокое давление" (1938), "Иван Никулин русский матрос" (1943), "Севастопольский камень" (1959) и др.<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

корень - СОЛОВЬ; суффикс - ЕВ; нулевое окончание;Основа слова: СОЛОВЬЕВВычисленный способ образования слова: Суффиксальный∩ - СОЛОВЬ; ∧ - ЕВ; ⏰Слово Со... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Михаил Федорович (1785-1856), российский физик и химик, член-корреспондент (1826) и почетный член Петербургской АН (1841). Разрабатывал русскую химическую номенклатуру и методику преподавания аналитической химии. В 1837-39 первым из отечественных ученых читал в Петербургском университете курс аналитической химии, организовал там же аналитическую лабораторию.<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Анатолий Яковлевич (р . 1948), российский космонавт. Летчик-космонавт СССР (1988), полковник, Герой Советского Союза (1988). Полеты на "Союзе ТМ-4, -5" и орбитальном комплексе "Мир" (июнь 1988), "Союзе ТМ-9" и орбитальном комплексе "Мир" (февраль - август 1990), "Союзе ТМ-15" и орбитальном комплексе "мир" (июль 1992 - февраль 1993).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

Соловьев Владимир Сергеевич (1858 - 1900) - известный философ, публицист и поэт, соединявший церковно-мистическое мировоззрение с либеральными взглядами в политических и общественных вопросах. Философия Соловьева была популярна в мистически настроенных кругах русской предреволюционной интеллигенции. Основная работа - "Оправдание добра".<br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Владимир Алексеевич (р . 1946), российский космонавт. Летчик-космонавт СССР (1984), дважды Герой Советского Союза (1984, 1986). Полеты на "Союзе Т-10, -11" и орбитальной станции "Салют-7" (февраль-октябрь 1984), "Союзе Т-15", орбитальной станции "Салют-7" и орбитальном комплексе "Мир" (март-июль 1986).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Сергей Михайлович (1820-79), российский историк, академик Петербургской АН (1872). Ректор Московского университета (1871-77). Труды по истории Новгорода, эпох Петра I и Александра I, внешней политики России, историографии. Основные сочинения - "История России с древнейших времен" (1851-79; т. 1-29).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

Настоящее имя: Щумский И. В.Источники:• Экземпляр «Словаря псевдонимов» Масанова из библиотеки М.Д. Эльзона (РНБ). Экслибрис: «Из собрания Ю.Г. Буткарё... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Всеволод Николаевич (р . 1924), российский ученый, член-корреспондент РАН (1991; член-корреспондент АН СССР с 1990), Герой Социалистического Труда (1980). Труды по сложным техническим комплексам для транспортных операций. Ленинская премия (1972), Государственная премия СССР (1988).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

Соловьев Н. И. (1870-1947). Член партии с 1900 г. Партийную работу вел в Саратове, Самаре, Баку, Петербурге. После Октябрьской революции - председатель Особого совещания по топливу, затем заведующий отделом топлива при ВСНХ. В 1932-1936 гг.- начальник Управления народнохозяйственного учета РСФСР.<br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Владимир Александрович (1907-78), русский драматург. Пьеса в стихах на исторические темы: "Фельдмаршал Кутузов" (1939), драматическая дилогия "Великий государь" (1945) и "Царь Юрий" (поставлена 1966); пьесы на современные темы. Государственная премия СССР (1941, 1946).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Павел Александрович (р . 1917), российский ученый, член-корреспондент РАН (1991; член-корреспондент АН СССР с 1981), Герой Социалистического Труда (1966). Труды в области авиационного двигателестроения. Ленинская премия (1978), Государственная премия СССР (1968).<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Евгений Степанович (1931-78), летчик-испытатель, Герой Советского Союза (1966). С 1958 на испытательной работе, с 1959 в опытно-конструкторском бюро П. О. Сухого. Участвовал в испытании более 60 типов самолетов. Погиб при выполнении испытательного полета.<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Вениамин Николаевич (1798-1871), барон, декабрист, штабс-капитан. Член Общества соединенных славян. Участник восстания Черниговского полка. Приговорен к вечной каторге. С 1827 в Нерчинских рудниках, в 1840-56 на поселении в Енисейской губ.<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

- Евгений Степанович (1931-78) - летчик-испытатель, ГеройСоветского Союза (1966). С 1958 на испытательной работе, с 1959 вопытно-конструкторском бюро П. О. Сухого. Участвовал в испытании более 60типов самолетов. Погиб при выполнении испытательного полета.... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Иван Иванович (1910-82), российский актер, народный артист СССР (1980). С 1937 в Театре им. Ермоловой. Исполнял главным образом роли героев в пьесах Н. Ф. Погодина, К. М. Симонова и др. современных драматургов.<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Александр Константинович (1846-79), революционный народник. Участник "хождения в народ", примыкал к "Земле и воле". 2 апреля 1879 совершил в Санкт-Петербурге неудачное покушение на Александра II. Повешен.<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Николай Яковлевич (1845-98), русский драматург. Пьесы: "На пороге к делу" (1879), в 1876-80 совместно с А. Н. Островским - "Счастливый день", "Женитьба Белугина", "Дикарка", "Светит, да не греет".<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Яков Александрович (1820-76), российский государственный деятель, экономист и статистик, сенатор (с 1867). Участник крестьянской реформы 1861. Воспоминания "Записки о крестьянском деле".<br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ

СОЛОВЬЕВ Сергей Леонидович (1930-94), российский геофизик, академик РАН (1991). Труды по сейсморайонированию СССР и Тихого ок., проблеме цунами и др.

СОЛОВЬЕВ

Лье Львов Овес Лось Волос Сель Слово Вовсе Соловьев Влево Весь Весло Соль Вес Вельс Ввс Соло Сев Ось Осов Осло Вол Вольво Все Ель Олесь Есь Лев Лов

СОЛОВЬЕВ

Начальная форма - Соловьев, единственное число, именительный падеж, мужской род, одушевленное, фамилия

СОЛОВЬЕВ А. В.

СОЛОВЬЕВ Александр Васильевич (1890—1971, Женева) — литературовед, проф. Женев. ун-та. Автор работ по истории рус. лит-ры дорев. и нового периода; мног... смотреть

СОЛОВЬЕВ А. И.

Соловьев, А. И. — член ЛОДППсевдонимы: Соловейчик, А. И.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ

(1890—14.I.1971, Женева) — историк и филолог. Основной круг его интересов — история слав. лит-р, история Руси и Византии, история церкви и церк. права. Являлся науч. сотрудником Ин-та имени Н. П. Кондакова в Белграде, проф. Белградск., Сараевск., а в 1956—60 Женевск. ун-тов.<p class="text">Ряд его работ посвящен доказательству древности и подлинности С. в споре со скептиками и прежде всего с <i>А. Мазоном</i>: это статья</p><p><span class="page">28</span></p><p class="text0">«Rusiči et Rus’» (рус. вариант опубликован под названием «Русичи и русовичи» в кн.: Слово. Сб. — 1962. С. 276—299) и «Послесловие» в сб. «Заметки к „Слову о полку Игореве“». Вып. 2 (Seminarium Kondakovianum. T. 12), вышедшем в Белграде в 1941 (почти весь тираж погиб). В статье о термине <i>русичи</i> Соловьев не только спорит с Б. Унбегауном, сомневавшимся в правомерности этого этнонима, но и приводит богатый материал из слав. источников, объясняющий его смысл. Большое значение имела статья «Политический кругозор автора „Слова о полку Игореве“» (ИЗ. 1948. № 25. С. 71—103), в которой предлагается ист. комм. ко всем упоминаемым в С. княж. именам, а также произведено сравнение С. со «<i>Словом о погибели Русской земли</i>», существование которого, по мнению Соловьева, является еще одним доводом в пользу древности С. О принадлежности обоих памятников к одной поэтич. школе Соловьев пишет в статьях: 1) New Traces of the Igor Tale in Old Russian Literature // Harvard Slavic Studies. Cambridge, Mass.; New York, 1953. Vol. 1. P. 73—81; 2) Le Dit de la ruine de la terre Russe // Byzantion. Bruxelles, 1953. T. 22. P. 105—128; 3) Заметки к «Слову о погибели Рускыя земли» // ТОДРЛ. 1958. Т. 15. С. 78—115; 4) Die Dichtung vom Untergang Russlands // Die Welt der Slaven. Wiesbaden, 1964. Bd 9. H. 3. S. 225—245 и др. В ряде работ Соловьев рассматривает термины «Русь» и «Русская земля» применительно к XII в., когда эти понятия закреплялись за Киевским княжеством, при этом в С. идеализировалась власть киевского князя <i>Святослава Всеволодовича</i> (см.: 1) Святая Русь (Очерк развития религиозно-общественной идеи) // Сб. Рус. Археол. об-ва в Королевстве СХС. Белград, 1927. Т. 1. С. 77—112 (то же с доп.: Holy Russia: The History of a Religions-Social Idea. ’S. Gravenhage, 1959), 2) Der Begriff «Russland» im Mittelalter // Studien zur älteren Geschichte. Ostereuropas. Bd 1 / Festschrift für H. F. Schmid. Graz; Köln, 1956. S. 143—168 и др.).</p><p class="text">Важны работы Соловьева, посвященные <i>Екатерининской копии</i> С. Это прежде всего статья «Екатерининский список и первое издание „Слова“» в совместной с <i>Р. Якобсоном</i> книге («Слово о полку Игореве» в переводах конца восемнадцатого века. Leiden, 1954. С. 1—30), в которой приводится 55 случаев, когда издатели С. не знали ист. фактов или древнерус. речений. Проблеме истории рукописи С. посвящена и статья «Ростовские хронографы и Хронограф Спасо-Ярославского монастыря» (в кн.: Летописи и хроники: Сб. статей: 1973. М., 1974. С. 354—359). Занимался Соловьев и сопоставлением С. и «<i>Задонщины</i>», он допускал, в частности, что в кон. XIV в. оба произведения могли переписываться в составе одного сб., солидаризуясь в этой гипотезе с Якобсоном. См. также его статьи: 1) Автор «Задонщины» и его политические идеи // ТОДРЛ. 1957. Т. 14. С. 183—197; 2) Le rhapsode Bojan et le Prince Igor’ dans le Dit d’ Igor’ et la Zadonščina // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. 1964. Vol. 8. P. 46—60; 3) Кирилло-Белозерский список «Задонщины» и «Слово о полку Игореве» // Ibid. 1965. Vol. 9. P. 97—105 (то же: Культура Древней Руси. М., 1966. С. 257—262); 4) Словесная ткань «Задонщины» и «Слова о полку Игореве» // To Honor Roman Jakobson: Essays on the Occasion of his Seventieth Birthday. 11 October 1966. The Hague; Paris, 1967. Vol. 3. P. 1866—1875; 5) Шоломя или Соломя? // International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. 1968. Vol. 11. P. 100—109.</p><p><span class="page">29</span></p><p class="text">Плодотворным было исследование Соловьевым отд. «темных мест» С., как, напр., слов «свет — светлый, ты, Игорю» (Helles Russland — heiliges Russland // Festschrift für D. Čiževs’kyj. Zum 60. Jahre Geburtstag. Berlin, 1954. S. 282—289 (то же: Светлая и святая Русь // Новый журнал (Нью-Йорк). 1971. Т. 104. С. 281—291), «Боян и Ходына», «Ярославе и все внуци Всеславли» (Encore deux gloses sur Le Dit d’Igor: I. Bojan et Xodyna. II. Jaroslav et les petits-fils de Vseslav // For Roman Jakobson: Essays on the Occasion of his Sixtieth Birthday. The Hague, 1956. P. 475—484).</p><p class="text">Особенно примечательна статья Соловьева «Восемь заметок к „Слову о полку Игореве“» (ТОДРЛ. 1964. Т. 20. С. 365—385), где автор толкует слова и словосочетания: <i>хинова</i>, «Не худа гн<font class="old">ѣ</font>зда шестокрилци», «Об<font class="old">ѣ</font>сися син<font class="old">ѣ</font> мьгл<font class="old">ѣ</font>», «Рекъ Боянъ и Ходына», «Ольгова коганя хоти», а также опровергает ошибочное представление о том, что <i>Ярославна</i> была второй женой Игоря. Заметки Соловьева были посвящены также полемике вокруг выражения «Тмутараканьскый болван» (см.: ИОЛЯ. 1965. Т. 24, вып. 4. С. 346—347) и интерпретации фразы «Комони ржуть за Сулою» (ТОДРЛ. 1971. Т. 23. С. 333—334). Соловьеву принадлежат рец. на переводы <i>Р. Нахтигала</i> (ТОДРЛ. 1957. Т. 13. С. 656—664) и Р. Поджиоли (Там же. С. 649—655).</p><p class="text8-8"><i>Лит.: Булахов</i>. Энциклопедия.</p><p class="podpis">Ю. К. Бегунов</p>... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ

(1890, Калиш 15.1.1971, Женева) историк, музыковед, литературовед. Из дворян. Отец председатель мирового суда в Калише, мать дочь фольклориста, собирателя русских былин П.Рыбникова. В 1908 окончил 6-ю классическую гимназию в Варшаве и поступил на юридический факультет Варшавского университета, затем перешел на филологический факультет. По окончании университета в должности ассистента юридического факультета специализировался по истории русского и славянского права. В 1915 вместе с Варшавским университетом был эвакуирован в Ростов-на-Дону, где сдал магистерский экзамен. В 1918-19 читал курс сравнительного славянского права в университете и курс русской истории в Археологическом институте. В 1920 выехал в Белград. В 1921-35 преподавал русский язык и русскую литературу в старших классах 1-й русско-сербской гимназии. Одновременно читал курс по сравнительному славянскому праву в должности профессора Белградского университета. В 1928 защитил докторскую диссертацию «Законник короля Стефана Душана» одно из лучших исследований этого источника. В 1930 избран экстраординарным профессором Белградского университета по кафедре истории права южных славян, с 1936 ординарный профессор той же кафедры. В 1927-36 член Русского археологического общества, с 1928 член Русского научного института в Белграде. По предложению А.Флоровского принимал участие в работе Славянского института в Праге, член редакционной коллегии 12-го тома «Трудов» института. В августе 1933в составе делегации Русских академических организаций за границей выступил с докладом «Corona Regni» на 7-м международном конгрессе историков в Варшаве. В 1947 назначен деканом юридического факультета только что открытого университета в Сараево. В 1951 покинул Югославию и переехал в Женеву, работал в должности приват-доцента философского факультета, затем экстраординарным профессором по кафедре славянских языков и славянской литературы Женевского университета. Одновременно читал курс по истории Византии. В сентябре 1955 участвовал в работе 10-го международного конгресса историков в Риме. В 1960 вышел в отставку по выслуге лет. В 1961 был избран профессором honoris causa Женевского университета. Автор многочисленных работ, статей по истории русского и славянского права, истории Византии, истории русского средневековья и особенно русской средневековой литературы, а также истории русской музыки; рецензий на книги И. Лаппо, А. Погодина, К. Кадлец, Е. Ляцкого и др. Большая часть научного наследия опубликована посмертно на страницах «Нового журнала» (1971-74), в том числе работы «Светлая и святая Русь», «О Ченстоховской иконе Богоматери», «П.И.Чайковский и его музыка», «Русская музыка до начала XX века» и др.... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ

СОЛОВЬЕВ Александр Константинович (1846-79) - революционный народник. Участник "хождения в народ", примыкал к "Земле и воле". 2 апреля 1879 совершил в Санкт-Петербурге неудачное покушение на Александра II. Повешен.<br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ (184679)

СОЛОВЬЕВ Александр Константинович (1846-79), революционный народник. Участник "хождения в народ", примыкал к "Земле и воле". 2 апреля 1879 совершил в Санкт-Петербурге неудачное покушение на Александра II. Повешен.... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ (184679)

СОЛОВЬЕВ Александр Константинович (1846-79) , революционный народник. Участник "хождения в народ", примыкал к "Земле и воле". 2 апреля 1879 совершил в Санкт-Петербурге неудачное покушение на Александра II. Повешен.... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Соловьев, Александр Николаевич (21 янв. 1864 — 2 авг. 1942) — книговедПсевдонимы: Ред.; Слв.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писат... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ

Концертный исполнитель на гитаре и преподаватель. Родился в Москве 8 июля 1856 года. Был энтузиастом–пропагандистом 7–струнной гитары, которую, как и он, культивировали его соотечественники Саренко, Сихра и многие другие. Опубликовал несколько сочинений для этого инструмента. Умер 5 ноября 1911 года.... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСАНДР ТИТОВИЧ

(6.11.1853— 20.11[3.12]1918?), коллежский асессор, педагог, общественный деятель, коллекционер, один из лидеров право-монархического движения в Казани и Казанской губ. Родился в семье обер-офицера. Окончил Тетюшское уездное училище (1870), выдержав испытание на звание учителя в Нижегородской гимназии, определен (март 1874) учителем Балахнинского Покровского приходского училища. С окт. 1874 по сент. 1875 учитель Билярского сельского начального училища, после чего перемещен на учительскую должность в Казанское 2-е Михайловское начальное училище, а в авг. 1876 в Казанское 7-е городское начальное училище. В том же году получил благодарность министра народного просвещения «за практическое руководство учителей на временных педагогических курсах». Дальнейшая карьера Соловьева оказалась тесно связана с Казанским ун-том. В мае 1880 он был допущен к исполнению должности университетского экзекутора, в 1882 — назначен исполняющим должность казначея и временно исполняющим обязанности ктитора при университетской Крестовоздвиженской церкви, а в апр. 1884 — временно исполняющим обязанности начальника типографии ун-та. Проявив редкое усердие и способности к исправлению своих обязанностей, в 20 дек. 1884 Соловьев был утвержден архиеп. Казанским и Свияжским Палладием (Раевым) в должности ктитора университетской церкви, а в марте 1885 стал казначеем Казанского ун-та. Кроме того, он долгое время был начальником университетской типографии. При Соловьеве типография была удостоена престижных наград, в том числе золотой медали на выставке в г. Екатеринбурге в 1889 и высшей степени отличия — почетного отзыва — на выставке в г. Казани в 1890. В том же 1890, в качестве корректурного оттиска, незначительным тиражом был выпущен составленный им каталог книг, отпечатанных в типографии ун-та за все время ее существования. За относительно небольшой срок Соловьев сумел вычистить бумажные «авгиевы конюшни», оставшиеся ему от предшественников, получив за это высокую оценку. К маю 1911 был награжден шестью орденами (св. Владимира 4-й ст., св. Анны 2-й и 3-й ст., св. Станислава 2-й и 3-й ст.), серебряной медалью на Александровской ленте в память Императора Александра II и знаком Красного Креста, а также дослужился до чина коллежского асессора. 20 дек. 1906 — во время вооруженной «экспроприации» в Казанском ун-те, защищая казенные деньги, он был ранен, из-за чего вскоре потерял профессиональную трудоспособность и в апр. 1911 был уволен со службы в отставку по болезни. Был женат на дочери коллежского советника Лидии Лаврентьевне, которая вместе с мужем занималась активной работой в правых общественных организациях, и имел трех детей: дочерей Елизавету (1887 г.р.), Ольгу (1890 г.р.) и сына Бориса (1893–май 1915), который погиб на фронте в Галиции. По долгу службы и в силу условий своей общественной деятельности Соловьев зачастую имел дело со значительными финансовыми средствами и контролировал немало недвижимости и материальных ценностей. Однако при этом он всегда вел достаточно скромный образ жизни. Ходатайствуя позднее перед попечителем Казанского учебного округа о назначении Соловьеву усиленной пенсии, ректор Казанского ун-та Г.Ф.Дормидонтов подчеркивал, что тот — «человек крайне бедный, содержащий себя и свою семью исключительно на свое, более чем скромное жалованье». По религиозному мироощущению и политическим убеждениям Соловьев был глубоко верующим православным человеком, искренне убежденным правым монархистом и русским националистом, всецело разделявшим черносотенные взгляды, был известен в обществе и среди сослуживцев как волевой руководитель и исполнительный работник. На протяжении четверти века он стоял во главе Казанского Общества Трезвости (КОТ), которое в результате стало прочно ассоциироваться с его именем. В к. 1904–1905 Соловьев стал инициатором и главным организатором на базе Общества Казанского отдела Русского Собрания (КОРС), которым бессменно руководил (в качестве председателя Совета) с момента его официального открытия 6 дек. 1905 до прекращения деятельности в феврале-марте 1917. Он был также организатором целого ряда отделов Союза Русского Народа в г. Казани и Казанской губернии. В дек. 1906 (вместе с проф. В. Ф. Залеским и А. И. Кукарниковым) вошел в так называемую Областную управу Объединенного Русского Народа (подразделение Главной управы Объединенного Русского Народа), ведению которой должны были подлежать все губернии Волжско-Камского края. Затем — в период раскола в местном черносотенном движении — Соловьев возглавил «Объединенные монархические общества и союзы при Казанском отделе Русского Собрания». Участник общероссийских монархических съездов и совещаний: 3-го Всероссийского съезда Русских Людей в Киеве 1–7 окт. 1906 (Всероссийский съезд Людей Земли Русской); 4-го Всероссийского съезда Русских Людей в Москве 26 апр. — 1 мая 1907 (Всероссийский съезд Объединенного Русского Народа). Во время раскола в монархическом движении поддерживал А. И. Дубровина, принимал участие в Съезде сторонников Дубровина (5-й Всероссийский съезд Союза Русского Народа в Москве 21 нояб. — 1 дек. 1911), на котором был избран тов. предс. Съезда, а по итогам кандидатом в члены Главного Совета Всероссийского Дубровинского Союза Русского Народа. Принимал участие также в Петроградском совещании (Совещание монархистов 21–23 нояб. 1915 в Петрограде). Благодаря своей искренней преданности монархическому строю и бескорыстной общественно полезной работе, вплоть до 1917 Соловьев пользовался высоким доверием местных властей, обладая правом делать личные доклады Казанскому губернатору и проводить заседания руководимых им обществ без обязательного разрешения полиции. Он принимал также участие в деятельности органов местного самоуправления и в выборах депутатов Государственной Думы различных созывов, являлся членом разного рода городских и губернских совещаний и комиссий, а во время Первой мировой войны — одним из наиболее активных организаторов оказания помощи раненым воинам и беженцам. В разное время Соловьев состоял членом и сотрудником целого ряда с.-петербургских, московских и местных благотворительных, научных, просветительных и иных обществ, в том числе: действительным членом Императорского Казанского экономического общества, членом Казанского губернского Комитета Попечительства о народной трезвости, Комитета Российского общества защиты женщин, членом-сотрудником Российского общества покровительства животным, Императорского русского археологического общества, Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском Университете (по отделу антропологии), казначеем Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Являлся также первым председателем Правления Общества защиты несчастных женщин в г. Казани (с 16 янв. по дек. 1900), целью которого являлась профилактика и борьба с женской проституцией. Кроме того, он получил известность как коллекционер археологических ценностей, монет, книг и рукописей. Помимо руководства КОТ и КОРС, активно занимался редакторской деятельностью, будучи издателем и редактором газет «Справочный листок» (разрешение на издание получил в июле 1885), «Русь Православная и Самодержавная» и журнала «Деятель» (утвержден редактором в марте 1897). При этом, кроме большого количества статей общественно-политического и религиозно-нравственного содержания, Соловьев, являвшийся неутомимым популяризатором трезвого образа жизни, написал несколько брошюр соответствующего содержания («Вино для человека и его потомства — яд», «Отчего происходят многие болезни» и т. п.), которые неоднократно издавались и переиздавались многотысячными тиражами и расходились по всей Российской империи (брошюра под названием «Отчего происходят многие болезни. Защитникам умеренного употребления вина. Русским матерям. Отчего гибнут люди» была допущена Ученым комитетом Министерства народного просвещения для помещения в бесплатные народные библиотеки и читальни, а также — для народных публичных чтений). Во втор. пол. 1880-х на поприще борьбы за народную трезвость Соловьев тесно сблизился по переписке с великим русским писателем гр. Л. Н. Толстым, оказавшим ему активное содействие в антиалкогольной издательской деятельности. Толстой заявил даже в одном разговоре, что «мы с А. Т. [Соловьевым] первые в России начали за последнее время борьбу с пьянством». Однако уже в к. 1880-х — н. 1890-х его отношения с классиком прервались по причине принципиального несогласия Соловьева с «богоискательскими» экзерцициями Толстого. После свержения монархии подвергался нападкам и гонениям со стороны революционных властей. Однако, по рассказам родственников, власти не решились применить по отношению к Соловьеву крайние репрессивные меры ввиду его широкой общественной известности. В настоящее время в Казани проживает внук Соловьева (сын его дочери Ольги Александровны) — известный ученый-эндокринолог, членкорр. АН Татарстана В. В. Талантов, у которого хранятся некоторые оставшиеся от деда семейные реликвии. Соч.: Вино для человека и его потомства — яд. М., 1888 (Изд. 21-е. Казань, 1914); Друг школы. Первая книга после азбуки. М., 1890; Доклад обществу церковных старост и попечителей. Казань, 1908; О табаке. Средство избавиться от многих болезней. Казань, 1910; К вопросу о борьбе с пьянством, преступностью и нищенством. О домах трудолюбия. Казань, 1914. Лит.: Алексеев И. Е. Борец за народную трезвость. Александр Титович Соловьев (1853–1918) // Воинство святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. / Сост. и ред. А. Д. Степанов, А. А. Иванов. СПб., 2006; Его же. Черная сотня в Казанской губернии. Казань, 2001; Его же. Во имя Христа и во славу Государеву (история «Казанского Общества Трезвости» и Казанского отдела «Русского Собрания» в кратких очерках, документах и комментариях к ним): В двух частях. Ч. I. Казань, 2003; Отчет о деятельности Общества защиты несчастных женщин в Казани за 1900 год. Казань, 1901; Степанов А. Соловьев Александр Титович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003. И. Алексеев... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСЕЙ

Впервые стал известен широкой публике в 1989, когда начал работу в группе "Ночной Проспект" (бас, клавиши).В 1991 собрал собственную группу "Ракета", к... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСЕЙ АРТЕМЬЕВИЧ

Соловьев, Алексей Артемьевич (1900 — ?) — писательПсевдонимы: Тверяк, А.; Тверяк, АлексейПроизведения:• Соловьев А. Передел. — 1927Источники:• Масанов... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСЕЙ ВИКТОРОВИЧ

- талантливый молодой писатель, окончил курс в Харьковском университете по филологическому факультету; скончался на 27-м году, в 1891 г. Оставил в рукописи несколько работ по философии, три повести и 40 стихотворений. Шесть стихотворений изданы в Одессе в 1892 г. Н. С-в. См. также статьи: Тихомиров Лев Александрович .... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСЕЙ ВИКТОРОВИЧ

Соловьев (Алексей Викторович) - талантливый молодой писатель, окончил курс в Харьковском университете по филологическому факультету; скончался на 27-м году, в 1891 г. Оставил в рукописи несколько работ по философии, три повести и 40 стихотворений. Шесть стихотворений изданы в Одессе в 1892 г. Н. С-в.<br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСЕЙ ВИКТОРОВИЧ

Соловьев Алексей Викторович — талантливый молодой писатель, окончил курс в Харьковск. унив. по филологическому факультету; скончался на 27-м году, в 1891 г. Оставил в рукописи несколько работ по философии, три повести и 40 стихотворений. Шесть стихотворений, изданы в Одессе в 1892 г. <i> Н. С—в. </i><br><br><br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСЕЙ ВИКТОРОВИЧ

талантливый молодой писатель, окончил курс в Харьковск. унив. по филологическому факультету; скончался на 27-м году, в 1891 г. Оставил в рукописи неско... смотреть

СОЛОВЬЕВ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Соловьев, Алексей Николаевич (4 янв. 1880 в д. Шокша, Костром. губ. — ?) — поэтПсевдонимы: НелюдимИсточники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских... смотреть

СОЛОВЬЕВ АНАТОЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

СОЛОВЬЕВ Анатолий Яковлевич (р. 1948) - российский космонавт. Летчик-космонавт СССР (1988), полковник, Герой Советского Союза (1988). Полеты на "Союзе ТМ-4, -5" и орбитальном комплексе "Мир" (июнь 1988), "Союзе ТМ-9" и орбитальном комплексе "Мир" (февраль - август 1990), "Союзе ТМ-15" и орбитальном комплексе "мир" (июль 1992 - февраль 1993).<br>... смотреть

СОЛОВЬЕВ АНАТОЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ (Р . 1948)

СОЛОВЬЕВ Анатолий Яковлевич (р . 1948), российский космонавт. Летчик-космонавт СССР (1988), полковник, Герой Советского Союза (1988). Полеты на "Союзе ТМ-4, -5" и орбитальном комплексе "Мир" (июнь 1988), "Союзе ТМ-9" и орбитальном комплексе "Мир" (февраль - август 1990), "Союзе ТМ-15" и орбитальном комплексе "мир" (июль 1992 - февраль 1993).... смотреть

СОЛОВЬЕВ АНАТОЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ (Р. 1948)

СОЛОВЬЕВ Анатолий Яковлевич (р. 1948), российский космонавт. Летчик-космонавт СССР (1988), полковник, Герой Советского Союза (1988). Полеты на "Союзе ТМ-4, -5" и орбитальном комплексе "Мир" (июнь 1988), "Союзе ТМ-9" и орбитальном комплексе "Мир" (февраль - август 1990), "Союзе ТМ-15" и орбитальном комплексе "мир" (июль 1992 - февраль 1993).... смотреть

СОЛОВЬЕВ А. П

Известный русский гитарист. Родился в Москве. Играл на 7–струнной гитаре, исполнял музыку Высоцкого, Сихра и Циммермана. Был большим другом известного любителя доктора Заяцкого и жил в его доме, где проходили музыкальные вечера с исполнением на 7–струнной гитаре. Это были не собрания, а скорее тематические концерты с комментариями о произведениях, которые исполняли или собирались исполнить в будущем. Посвятил себя преподавательской деятельности. Он был хорошим преподавателем по своему темпераменту и подготовке.15... смотреть

СОЛОВЬЕВ АРКАДИЙ РОДИОНОВИЧ

2.10.1902 (Латвия)- ? Живописец. После революции жил в Чехословакии. В 1924-31 учился в Пражской АХ по классу профессоров В. Нехлебы и О. Неедлы. Писал романтические пейзажи: «Пруд», «Ранняя весна», «Последний снег», «Утро в камышах», «Дубовая роща», «Окно в замке». Путешествовал по Италии, Германии, Франции и Корсике. Входил в международное общество искусств «Скифы», участвовал в его выставке в Праге (1931). В 1933—48 проводил персональные выставки в пражской галерее Рубеша.... смотреть

СОЛОВЬЕВ Б.

Соловьев, Б. — сотр. «Красной Газеты» (1923)Псевдонимы: С—в, Б.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных д... смотреть

СОЛОВЬЕВ Б. М.

Соловьев, Б. М. — сотр. «Р. Артиста» (1908)Псевдонимы: Мистер БемсИсточники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественны... смотреть

СОЛОВЬЕВ БОРИС ИВАНОВИЧ

Соловьев, Борис ИвановичПсевдонимы: С.Примечание: Ср. с Масановым: Соловьев Б., сотр. «Красной Газеты» (1923)Источники:• Экземпляр «Словаря псевдонимо... смотреть

T: 211