КАНТ

КАНТ

(Immanuel Kant, первонач. Cant) — основатель философского критицизма, представляющего главную поворотную точку в истории человеческой мысли, так что вс... смотреть

КАНТ

КАНТ, -а, м. 1. Вшитый цветной шнурок, узкая полоска ткани по краю илишву одежды. 2. Полоска, к-рой оклеен по краям в виде рамки эстамп, рисунок,таблица. II уменьш. кантик, -а, м. II прил. кантовый, -ая,-ое.... смотреть

КАНТ

кант 1. м. 1) а) Цветной шнурок, узкая полоска ткани (обычно другого цвета), вшитая по краям или швам одежды; оторочка. б) Полоска, окаймляющая в виде рамки фотографическую карточку, рисунок, таблицу и т.п. 2) Ребро бруса, доски и т.п., обтесанных так, что в поперечном сечении получается прямоугольник. 2. м. Многоголосная песня, распространенная в XVII-XVIII вв., исполняемая ансамблем певцов или хором без сопровождения, первоначально - на религиозные, с XVIII в. - на бытовые, лирические, военно-патриотические тексты.<br><br><br>... смотреть

КАНТ

кант м.edging; (оторочка) piping отделывать кантом (вн.) — edge (d.), pipe (d.)

КАНТ

кант кантик, шнурок, напуск, выпушка, полоска, оторочка, окантовка Словарь русских синонимов. кант выпушка Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. — М.: Русский язык.З. Е. Александрова.2011. кант сущ. • выпушка Словарь русских синонимов. Контекст 5.0 — Информатик.2012. кант сущ., кол-во синонимов: 9 • выпушка (3) • кантик (1) • напуск (5) • окантовка (7) • оторочка (11) • песня (161) • полоска (30) • философ (63) • шнурок (22) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок... смотреть

КАНТ

Кант (Immanuel Kant, первонач. Cant) — основатель философского критицизма, представляющего главную поворотную точку в истории человеческой мысли, так что все развитие философии, если не по содержанию, то по отношению мысли к этому содержанию, должно быть разделено на два периода: докритический (или докантовский) и послекритический (или послекантовский). Согласно его собственному сравнению (с Коперником) К. не открыл для ума новых миров, но поставил самый ум на такую новую точку зрения, с которой все прежнее представилось ему в ином и более истинном виде. Значение К. преувеличивается лишь тогда, когда в его учении хотят видеть не перестановку и углубление существенных задач философии, а их наилучшее и чуть не окончательное решение. Такая завершительная роль принадлежит К. на самом деле только в области этики (именно в "чистой", или формальной, ее части), в прочих же отделах философии за ним остается заслуга великого возбудителя, но никак не решителя важнейших вопросов. Биография К. не представляет никакого внешнего интереса, он провел всю свою жизнь, преданный исключительно умственному труду, в том же Кенигсберге, где родился (22 апр. 1724 г.) и умер (12 февр. 1804 г.). Отец его был небогатый мастер седельного цеха. Семья отличалась честностью и религиозностью в пиетистическом духе (особенно мать). Такой же дух господствовал и в той школе (c o llegium Eredericianum), где К. получил среднее образование (1733-40). Директор этой коллегии, пастор Ф. А. Шульц, был в то же время проф. богословия в Кенигсбергском унив., куда К. поступил на богословский факультет. Пиетистическое воспитание несомненно оставило след у К. в общем характере и тоне его жизнепонимания, но не давало удовлетворения умственным запросам, рано возникшим в его несоразмерно развитой голове. Помимо богословских лекций, он с увлечением изучал светские науки, философские и физико-математические. Окончание курса совпало со смертью его отца (1746), принуждавшею его искать средства к существованию. Девять лет провел он домашним учителем в трех семействах, частью в самом Кенигсберге, частью в недалеких поместьях. Умственное развитие Канта шло от точных знаний к философии. Самостоятельным философом он стал поздно, лишь к 45-летнему возрасту, но гораздо ранее заявил себя как первостепенный ученый. В 1755 г. он издал (анонимно) свою физико-астрономическую теорию мироздания ("Allgemeine Naturges c hichte u. Theorie des Himmels"), которую, в сущности, лишь повторил Лаплас через несколько десятилетий. Эта теория, которую называют К.-Лапласовской, но по справедливости следовало бы называть Кантовской, остается общепринятою в науке. До сих пор имеют значение и другие, меньшие сочинения естественно-научного содержания, изданные Кантом около того же времени (1754-56): об огне, о вращении Земли вокруг ее оси, об одряхлении Земли, о землетрясениях. В 1755 г. К. сделался приват-доцентом философии в Кенигсб. унив. и только через 15 лет, на 47 году жизни, получил место ординарного профессора логики и метафизики, защитив диссертацию "De mundi sensibilis atque intelligibilis forma et principiis" (1770). [Раньше этого, во время занятия Кенигсберга русскими войсками, открылась вакантная кафедра философии, которую желал занять К., но русский губернатор утвердил, по старшинству, другого кандидата]. Из философских трудов К. названное соч. — первое, где он является оригинальным мыслителем, с новым и важным взглядом, именно на субъективный характер пространства и времени. Незадолго перед тем, как видно из одного письма, он задумал еще другое небольшое сочинение, "О границах человеческого познания", которое предполагал издать в том же году, но оно появилось лишь через 11 лет, после того как разрослось в "Критику чистого разума" (1781). В следующие 12 лет вышли и все другие главные сочинения К. в области философии: "Prolegomena zu einer jeden k ünftigen Metaphysik die als Wissenschaft wird auftreten kö nnen" (1783), где К. в другом порядке излагает сущность своей критики познания; "Grundlegung zur Metaphysik der Sitten" (1785); "Metaphysische Anfangsgr ünde der Naturwissenschaft" (1786); "Kritik der praktischen Vernunft" (1788); "Kritik der Urtheilskraft" (1790); "Religion innerh alb der Grenzen der blossen Vernunft" (1793). Из мелких сочинений, кроме упомянутой латинской диссертации, значительный философский интерес имеют: "Идея всеобщей истории" (1784), "Вечный мир" (1795), "Об успехах метафизики со времени Лейбница и Вольфа" (1 7 91), "О философии вообще" (1794), "Спор факультетов" (1798). Меньший интерес представляют "Грезы духовидца" (1766) — сочинение докритической эпохи, написанное под влиянием Давида Юма; предмет его — видения и теории Сведенборга, к которому К. относится крайне скептически, хотя одна из основных мыслей шведского мистика — об идеальности пространства и времени — отразилась в латинской диссертации К., а потом и в "Критике чистого разума" (это более чем вероятное предположение нисколько не колеблется сердитой бранью Куно-Фишера в его полемике с д-ром Тафелем). Кроме сочинений, К. много действовал и как преподаватель. Несмотря на слабость голоса, его лекции своей содержательностью и оригинальностью привлекали значительное число слушателей. Кроме логики и метафизики, он читал курсы математики, физики, естественного права, этики, физической географии, антропологии, рационального богословия. Лекции по этому последнему предмету он вынужден был прекратить вследствие внешнего давления. В царствование Фридриха II, когда министром народного просвещения и духовных дел был слушатель К., фон-Цедлиц, наш философ пользовался особым благорасположением правительства, но с воцарением Фридриха-Вильгельма II это отношение изменилось, особенно когда преемником Цедлица был назначен клерикал-реакционер Вельнер (см.). Сочинение о "Религии в пределах одного разума" вызвало крайнее неудовольствие начальства, и К. получил (в 1794 г.) королевский указ, начинавшийся так: "Прежде всего посылаем вам милостивый привет, наш достойный и высокоученый любезный верноподданный! Наша высочайшая особа уже давно с великим неудовольствием усмотрела, что вы злоупотребляете своей философией для извращения и унижения некоторых главных и основных учений Св. Писания и христианства". Далее говорилось, что в случае упорства К. должен "неизбежно ожидать неприятных распоряжений". К. отвечал, оправдывая свою точку зрения, и заявлял в заключение, что в качестве верноподданного он обещается в лекциях и сочинениях своих вовсе не касаться религии, как естественной, так и откровенной. Вскоре после этого он отказался и от других приватных лекций, ограничившись обязательным курсом логики и метафизики, а в 1797 г., чувствуя приближение дряхлости, совсем прекратил преподавание. Он думал остаток жизни посвятить начатому им обширному труду, который должен был содержать энциклопедию всех наук, но ослабление умственных способностей не позволило ему продолжать это сочинение, оставшееся в отрывках. Не дожив двух месяцев до 80 л., К. умер от старческой немощи. Личность и жизнь К. представляют совершенно цельный образ, характеризуемый неизменным преобладанием рассудка над аффектами и нравственного долга над страстями и низшими интересами. Поняв свое научно-философское призвание как высшую обязанность, К. безусловно подчинил ей все остальное. В силу ее он победил даже природу, превратив свое слабое и болезненное тело в прочную опору самой напряженной умственной энергии. Весьма склонный к сердечному общению, К. находил, что семейная жизнь мешает умственному труду, — и остался навсегда одиноким. При особой страсти к географии и путешествиям он не выезжал из Кенигсберга, чтобы не прерывать исполнения своих обязанностей. По природе болезненный, он силою воли и правильным образом жизни достиг того, что дожил до глубокой старости, ни разу не быв болен. Потребностям сердца К. давал необходимое удовлетворение в дружбе с людьми, которые не мешали, а поддерживали его в умственной работе. Главным другом его был купец Грин, который с большими практическими способностями соединял такое умственное развитие, что вся "Критика чистого разума" прошла через его предварительное одобрение. Дружбой оправдывалась и единственная плотская слабость, которую позволял себе К.: он любил удовольствия стола, в небольшом обществе друзей. Но и это стало возможно для него только во второй половине жизни, когда он достиг ординатуры и когда сочинения его стали давать доход, а до 1770 г. он получал всего 62 талера в год. Впоследствии его экономическое положение улучшилось настолько, что он мог делать сбережения, на которые купил дом. Впрочем, он был совершенно свободен от скудости и корыстолюбия. Когда министр фон-Цедлиц предлагал ему кафедру в Галле с двойным жалованьем, он отверг это выгодное приглашение. Узнав, что сын одного его друга основывает книжную торговлю, он, чтобы поддержать его, предоставил ему за бесценок издание своих сочинений, отказавшись от несравненно более выгодных условий других книгопродавцев. Эстетическое развитие К. было значительно ниже умственного и нравственного. Он понимал отвлеченно значение красоты, но живого интереса эта область в нем не возбуждала. Из искусств он всего более находил вкус в кулинарном, составлявшем любимый предмет его разговоров с женщинами; в поэзии он уважал только дидактику; музыку не мог терпеть, как навязчивое искусство; к пластическим художествам был совершенно равнодушен. Эта скудость эстетической стихии вполне понятна у нашего философа. Его призвание было — провести всюду глубочайшее разделение между идеальной формой и реальным содержанием бытия, а их нераздельное единство есть сущность красоты и искусства. <i> Учение о познании К.</i> Каким образом можем мы познавать находящиеся вне нас и от нас независимые вещи или предметы? Этот вопрос, не существующий для наивного, непосредственного сознания, но составляющий главную задачу всякой философии, ставится и решается К. с особым глубокомыслием и оригинальностью. Наш ум может познавать предметы потому, что все познаваемое в них создается тем же умом, по присущим ему правилам или законам; другими словами, познание возможно потому, что мы познаем не вещи сами по себе, а их явление в нашем сознании, обусловленное не чем-нибудь внешним, а формами и категориями нашей собственной умственной деятельности. Издревле признавалось в философии, что чувственные качества предметов — цвета, звуки, запахи — обусловлены, как таковые, ощущающим; но от этих чувственных, или <i>вторичных,</i> качеств отличались <i>первичные</i> качества, или определения, как, напр., протяженность, субстанциальность, причинность, которые считались принадлежностями вещей самих по себе, независимо от познающего. К. первый систематически и научно показал, что и эти "первичные" определения обусловлены познающим умом, но не в его эмпирических состояниях (как чувственные свойства), а его априорными или трансцендентальными актами, создающими предметы как такие. К этой идее К. подходит посредством формального разбора того, что есть познание. Познание вообще состоит из суждений, т. е. из такого соединения двух представлений, в котором одно служит предикатом (сказуемым) другого (А есть В). Но если всякое познание состоит из суждений, то нельзя сказать, наоборот, <i> </i> что всякое суждение есть познание. Значение настоящего познания принадлежит только таким суждениям, в которых связь субъекта и предиката: 1) представляется всеобщей и необходимой и 2) полагает нечто новое, не содержащееся в понятии субъекта как его признак. Суждения, удовлетворяющие только одному из этих двух требований, но не отвечающие другому, не составляют познания (в научном смысле этого слова). Одному первому условию удовлетворяют суждения аналитические, например, тело есть нечто протяженное, — это суждение достоверно a priori, оно есть всеобщая и необходимая истина, но лишь потому, что предикат протяженности уже содержится в самом понятии тела, следовательно, ничего нового этим суждением не сообщается. Напротив, одному второму требованию удовлетворяют суждения синтетические a posteriori, например длина этой улицы — 377 саж., или сегодняшняя температура воздуха = 2° Р. Такие суждения сообщают нечто новое, ибо число саженей и градусов не может быть выведено аналитически из представления данной улицы и дневной температуры; но зато эти суждения выражают только единичные эмпирические факты, лишенные всеобщего и необходимого значения и потому не составляющие истинного познания. Для образования этого последнего остается, таким образом, лишь третий род суждений, именно такие, которые, чтобы быть всеобщими и необходимыми, должны быть <i>априорны,</i> подобно суждениям аналитическим (ибо данные а posteriori факты, сколько бы их ни набирать, отвечают только за себя и из них никак нельзя извлечь всеобщего и необходимого закона); но при этой априорности они должны — в отличие от аналитических суждений — сообщать новое содержание, т. е. быть <i> синтетичными.</i> Такие <i>синтетические суждения а priori</i> действительно существуют в науке, как в чисто математической, так и в естествознании или физике (в широком смысле древних). Когда мы говорим, что сумма 789 и 567 есть 1356, то мы высказываем истину всеобщую и необходимую: <i> </i> мы заранее уверены, что всегда и в применении ко всем предметам сумма этих чисел остается необходимо той же самой; <i> </i> следовательно, это есть суждение априорное; <i> </i> однако оно не есть аналитическое, ибо число 1356 вовсе не есть признак, логически содержащийся в понятии чисел 789 и 567, вместе взятых; чтобы получить из этих двух третье число, нужно было совершить особый мысленный акт <i> сложения,</i> давший <i>новое</i> число, следовательно — это есть <i> синтетическое суждение a priori.</i> Точно так же в геометрии положение, что прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками, хотя a <i> priori,</i> т. е. независимо от всякого опыта, достоверно, однако, не выводится аналитически, ибо понятие краткости расстояния не содержится как признак в понятии прямизны; следовательно, и это есть <i>синтетическое</i> суждение a priori. Наконец, в естествознании, если все так назыв. законы природы суть нечто большее, чем простое констатирование единичных случаев, чаще или реже повторяющихся, то они обязаны своим значением лежащему в их основе положению причинности, которое устанавливает между явлениями всеобщую и необходимую связь; но основоположение <i>"все</i> явления имеют свою причину" есть, во-1-х, априорное, независимое от опыта (ибо опыт не может обнимать <i>всех</i> явлений), а во-2-х, оно полагает нечто такое, что из данного порядка явлений аналитически выведено быть не может (ибо из того, что некоторые явления происходят в известной временной последовательности, нисколько не вытекает, что одно есть причина другого); следовательно, это основоположение есть <i>синтетическое суждение a priori,</i> а через него тот же характер принадлежит и всему чистому естествознанию, которого задача есть установление причинной связи явлений. Точное определение того, в чем и из чего состоит познание, приводит к решению вопроса: <i>как возможно познание,</i> или — что то же — как возможны синтетические суждения <i>a priori?</i> Чтобы синтетическое соединение двух представлений имело априорный, а потому всеобщий и необходимый характер, требуется, чтобы это соединение было определенным и правильным актом самого познающего субъекта, т. е. чтобы он обладал способностью и известными способами соединять или связывать эмпирический материал единичных ощущений, который сами по себе еще не дают никакого познания. Они могут стать предметом познания лишь через деятельность самого познающего ума. И действительно, наш ум, во - 1-х, приводит все данные ощущения в некоторый наглядный, или воззрительный (anschaulich), порядок в формах времени и пространства, или создает мир чувственных <i>явлений,</i> а во-2-х, эти <i>чувственные</i> явления он связывает <i>умственно,</i> по известным основным способам понимания (категории рассудка), создающим мир <i>опыта,</i> подлежащий научному познанию. Время и пространство не могут быть ни внешними реальностями, ни понятиями, отвлеченными от данных в опыте свойств или отношений вещей. Первый, наивный взгляд на время и пространство как на самобытные реальности вне нас, по справедливому замечанию К. (в лат. дисс.), принадлежит к области баснословия (pertinet ad mundum fabulosum), второй же, по-видимому, более научный, взгляд подробно опровергается нашим философом. Настоящую силу всей его аргументации дает та несомненная истина, что всякий, даже самый элементарный опыт мыслим только при различении моментов и мест, т. е. <i> предполагает</i> время и пространство, которые, будучи, таким образом, непременными <i>условиями</i> всякого опыта, не могут быть продуктами никакого опыта; самая попытка эмпирического объяснения этих форм чувственности возможна только при двояком, довольно грубом недоразумении: при отождествлении их самих с отвлеченным понятием о них и затем при смешении самого времени и пространства с частными временными и пространственными отношениями, как если бы кто-нибудь вопрос о происхождении зоологического вида <i>лошадь</i> смешивал, с одной стороны, — с вопросом о происхождении отвлеченного понятия лошадь, а с другой стороны — с родословной тех или других экземпляров конской породы. Психофизическая генеалогия времени и пространства предполагает притом, кроме самого времени и пространства, еще определенную животно-человеческую организацию, т. е. некоторое чрезвычайно сложное временно-пространственное явление. Если, таким образом, время и пространство не могут быть ни внешними предметами, ни отвлеченными от внешнего опыта понятиями, то — заключает К. — каждое из них может быть лишь <i>чистым воззрением</i> (intuitus purus, reine Anschauung), т. е. априорной, субъективной и идеальной формой, или как бы схемой (veluti schema), необходимо присущей нашему уму и обусловливающею для него правильную координацию чувственных данных; другими словами, это суть два основные условия воззрительного синтеза чувственности, совершаемого нашим умом. Все состояния нашего субъекта без исключения являются как моменты одного и того же времени (что возможно только в силу априорной природы этой формы), некоторые же из них определяются как части одного и того же пространства (что также предполагает субъективный априорный характер пространственного воззрения). Из этого различия вытекает противоположение внутренних явлений, связанных во времени, но не в пространстве, и внешних, связанных не только во времени, но и в пространстве — противоположение лишь относительное и с точки зрения К. не вполне объяснимое (см. ниже, критику учения). В чем бы, впрочем, ни состояло неведомое (с этой точки зр.) последнее основание, в силу которого некоторые из наших чувственных состояний объективируются и представляются как внешние вещи, а другие, напротив, всецело сохраняют свой субъективный характер, — тот начальный способ, которым первые полагаются как внешние предметы, т. е. самое представление вне бытия, или пространственное воззрение, есть во всяком случае, так же как и время, собственный, ни от чего постороннего не зависящий, чистый или трансцендентальный акт самого познающего субъекта. Благодаря этой априорно-синтетической природе времени и пространства возможна математика как настоящее познание, т. е. образуемое из синтетических суждений а priori. Числа суть априорные, но вместе с тем воззрительные акты сложения (Zusammensetzung) во времени; геометрические величины суть такие же априорные и воззрительные акты сложения в пространстве. Подлежать счислению и измерению, т. е. находиться во времени и пространстве, есть всеобщее и необходимое (потому что <i>a priori</i> полагаемое) условие всего <i>чувственного,</i> вследствие чего и учение свое о времени и пространстве К. назвал трансцендентальной <i>эстетикой</i> (от αϊσθησις — чувство, ощущение). Но, кроме воззрительной математической связи чувственных фактов, мы постигаем еще их связь рассудочную, или логическую. Так, мы полагаем, что один факт есть причина другого; в сложном ряде изменений мы различаем преходящие элементы от пребывающих; мы утверждаем, что при таких-то условиях данный факт возможен, а при таких-то необходим, и т. д. Если бы такая связь была связью вещей самих по себе, то мы не могли бы ее познавать так, как познаем; ибо, во-1-х, нельзя понять, каким образом нечто пребывающее вне нас и не зависящее от нас может войти в нас и сделаться нашим понятием; во-2-х, если бы и возможно было такое реальное воздействие внешнего предмета на субъект для произведения познания, то это воздействие в каждом случае было бы только единичным фактом и такой же фактический (эмпирический) характер имело бы и происходящее отсюда познание. Положим, мы могли бы воспринимать два реальные предмета в их объективной независимой от ума связи — это давало бы нам право утверждать, что они связаны между собой во всех тех случаях, когда мы их воспринимали; но случаи, хотя бы и многие, не содержат в себе того признака всеобщности и необходимости, которым отличаются законы от фактов и который действительно находится в нашем естественно-научном познании. Наконец, в-3-х, самое представление внешних предметов, связанных между собою так или иначе и различным образом действующих друг на друга и на нас, — самое это представление <i>сложного вне-бытия</i> уже предполагает формы пространства и времени, которые, как доказано в трансцендентальной эстетике, суть идеальные субъективные воззрения, а следовательно, и все, что в них находится, существует не вне познающего субъекта, а лишь как его представление. По всем этим причинам те принципы, или основные законы, которыми связываются чувственные явления и создается мир научного опыта, суть собственные априорные действия нашего рассудка по присущим ему понятиям. Основные способы, которыми наш рассудок соединяет или слагает между собою предметы своего познания, выражаются в формах суждения, представляющих то или другое сочетание между субъектом и предикатом. Это сочетание бывает четырех родов, из которых в каждом возможны по три случая. I. Когда предикат выражает <i>объем</i> субъекта, то этот последний может находиться под своим предикатом или как единичный экземпляр, или как часть рода, или как целый род; таким образом, суждения по количеству бывают <i>единичные, особенные</i> и <i>всеобщие,</i> откуда 3 <i>категории количества: Единство, 2) Множественность</i> и 3) <i>Всеобщность. </i>II. Когда (со стороны содержания) предикат мыслится как признак, содержащийся в субъекте, то этот признак может или утверждаться, или отрицаться, или, наконец, исключаться таким образом, что за субъектом оставляются всякие другие признаки, кроме одного этого; отсюда три формы суждения по качеству: <i>утвердительные</i> (А есть В), <i>отрицательные</i> (А. не есть В) и <i>бесконечные</i> (А есть не В), чему соответствуют три категории <i>качества:</i> 4) <i>Реальность,</i> 5) <i>Отрицание</i> и 6) <i> Ограничение.</i> III. Помимо количества и качества суждений, форма их определяется еще отношением между субъектом и предикатом в том смысле, что последний или усвояется первому безусловно, как его принадлежность, или же субъект указывается как условие предиката (если есть А, то есть В), или, наконец, они сочетаются таким образом, что предикат представляется разделенным на несколько видов, через один из которых связывается с ним субъект (напр. данный организм есть <i>или </i>растение, <i>или</i> животное). Таким образом, мы имеем суждения безусловные, или изъявительные (категорические), затем условные (гипотетические) и, наконец, разделительные; соответствующие им категории <i>отношения</i> будут: 7) <i>субстанция</i> (и принадлежность), 8) <i> причина</i> (и действие), 9) <i>взаимодействие,</i> или общение. IV. При всяком сочетании субъекта с предикатом, каково бы оно ни было по количеству, качеству и отношению, остается еще вопрос: представляется ли это сочетание как только возможное, или же как действительно существующее, или, наконец, как необходимое? Другими словами: означает ли связка (copula) данного суждения, что А <i>может быть</i> В, или же что А <i>есть</i> В, или, наконец, что А <i> должно быть</i> В (в общем смысле m ü ssen). С этой точки зрения суждения бывают <i>проблематические</i> (сомнительные), <i> ассерторические</i> (уверительные) и <i>аподиктические</i> (обязательные), чему соответствуют три категории <i>модальности:</i> 10) <i>Возможность,</i> 11) <i>Действительность,</i> или существование, и 12) <i>Необходимость. </i> Эти основные понятия (категории, или предикаменты), из которых легко выводятся некоторые другие общие понятия, как, напр., <i>величина, сила</i> и т. п., служат, далее, для определения коренных истин, обусловливающих опытное познание или естественную науку; К. называет эти последние основоположениями чистого рассудка (см. ниже). Но чтобы с помощью всех этих формальных принципов можно было создать из чувственных данных единую природу или единый мир опыта, всеобщего и необходимого как в частях, так и в целом, нужно, прежде всего, чтобы все отдельные и частные отправления рассудка (вместе со всеми воззрительными актами в сфере чувственной) относились к единому самодеятельному <i>сознанию</i> как общей синтетической связи всех чувственных и рассудочных элементов познания. Поскольку все сводится к закономерному соединению или сложению представлений, ясно, что кроме правила соединения требуется еще само соединяющее действие. Во-1-х, соединяемые представления должны быть выделены или <i>схвачены</i> в своей особенности ("аппрегендированы"); но так как соединение <i>нескольких</i> представлений невозможно в самом акте "аппрегензии" каждого из них, а между тем все они должны быть налицо при соединении их, то требуется, во-2-х, способность <i>воспроизведения</i> (Reproductio) уже "схваченных" представлений при новом акте их соединения, и, в-3-х, как ручательство того, что воспроизводимые представления суть те же самые, какие были прежде схвачены, необходим акт <i> узнавания</i> (Recognitio), который возможен только в том случае, если субъект схватывающий, воспроизводящий и узнающий представления остается одним и тем же или себе равным. Сознание ("апперцепция") предмета, как такого, т. е. известного определенного и закономерного синтеза представлений, возможно только при единстве самосознания, т. е. когда субъект неизменно сохраняет свое внутреннее безусловное тождество: Я = Я (К. называет это "синтетическим единством трансцендентальной апперцепции" и другими подобными именами). Единство самосознания достаточно объясняет возможность синтетических познавательных актов вообще. Единое сознание, действуя как производительное воображение (в отличие от вышеупомянутого воспроизводительного), создает из чувственных восприятий посредством воззрительных форм цельные образы предметов; оно же в своем дискурсивном, или рассудочном, действии создает связь явлений по категориям. Но предметы действительного опыта имеют зараз и чувственный, и умственный характер, суть вместе и воззрительные образы, и носители рассудочных определений. Каким же способом эти две нераздельные и, однако же, противоположные стороны нашего мира сходятся между собой — каким способом категории прилагаются к чувственным явлениям или эти последние подводятся под категории для произведения действительных предметов опыта? Два противоположные термина, как чувственность и рассудок, для соединения своего требуют чего-нибудь третьего. Третье между чувственным образом и чистым понятием К. находит в так называемых им <i>схемах,</i> которые он выводит из природы времени. Время, как мы видели, есть чистое <i> воззрение</i> и основная общая форма <i>всех</i> чувственных явлений, но вместе с тем в нем заключены четыре рода мысленных определений, дающих соответственные схемы для всех категорий, образуя, таким образом, связующие звенья или как бы некоторый мост между чувственным и умственным миром. Во времени, как форме чувственных явлений, мы различаем, во-1-х, продолжительность, или величину, т. е. <i>число </i>моментов, или равных единице, что дает <i>схему количества;</i> во-2-х, <i>содержание,</i> или самое временное бытие, то, что наполняет время, — это дает <i>схему качества</i> (именно наполненное время — схему реальности, пустое время — схему отрицания); в-3-х, явления находятся в различном временном <i>порядке</i> относительно друг друга, чем даются <i>схемы отношения,</i> а именно или одно явление пребывает, когда другие проходят (отсюда схема субстанции и акциденций), или одно следует за другим (схема причины и следствия), или все они существуют в одно время (схема взаимодействия, или общности); в-4-х, явление во времени существует или когда-нибудь (схема возможности), или в определенный момент (схема действительности), или во всякое время (схема необходимости). Представляя чувственные явления по этим схемам, чистое воображение в каждом случае указывает рассудку на приложимость той или другой из его категорий. Если, таким образом, действительные предметы нашего опыта — все то, что мы называем миром явлений, или природой, — состоят из произведений чистого воображения, связываемых рассудком в силу соответствия между вообразительными схемами явлений и его собственными категориями, то ясно, что коренные истины (аксиомы) опытной науки, или естествознания, могут быть только основоположениями чистого рассудка, т. е. должны иметь априорный характера. Хотя рассудок по существу своему оперирует только посредством понятий, но благодаря схематизму его понятиями обнимаются и действительные предметы, т. е. воззрительно-чувственные явления. Т. обр., природа определяется рассудком с четырех сторон: со стороны воззрительной формы явлений, чувственного их содержания, существенной связи их между собою и связи их с нашим познанием. Как находящиеся во времени и пространстве, чувственные явления суть воззрения и в этом смысле определяются первым основоположением рассудка, которое К. называет "аксиомой воззрения" и которое гласит: <i>все воззрения суть экстенсивные величины, </i>т. е. всегда состоят из однородных частей, в свою очередь слагающихся из таких же частей и т. д. до бесконечности, — другими словами: чувственные явления, как величины, делимы до бесконечности, и, следовательно, никаких атомов не существует; это основоположение очевидно соответствует категории количества. Содержание свое явления получают от ощущений; хотя внутреннее свойство ощущений, как особых состояний ощущающего субъекта, есть нечто непосредственно данное и не подлежит определению a priori, существует, однако, некоторое непременное условие, или общий способ всякого ощущения, определяемый рассудком в его втором основоположении, гласящем: во всех явлениях <i>ощущение</i> и соответствующая ему в предмете реальность (realitas phaenomenon) <i>имеет интенсивную величину, т. е. степень. </i>Ощущение не слагается из однородных частей или единиц, как воззрение, но оно может постепенно убывать или возрастать в своей силе. Это основоположение, которое К. называет "предварением восприятия", соответствует категории качества. Связь явлений со стороны их отношения друг к другу определяется общим принципом, гласящим: <i>все явления по своему бытию подчиняются a priori правилам, определяющим их отношения между собой во времени.</i> Эти правила, определяющие отношения явлений, К. называет "аналогиями опыта". Соответствуя категориям отношения, они суть следующие: 1) <i> при всякой смене явлений субстанция пребывает, и количество ее в природе не увеличивается и не</i> <i> уменьшается</i> (это основоп. соответствует катег. субст.); 2) основоположение <i>порождения:</i> <i>все, что происходит, предполагает нечто, из чего оно необходимо следует,</i> или: <i> все изменения происходят по закону связи причины и действия</i> (соотв. катег. причинности); 3) основоположение <i>взаимности: все субстанции</i>, <i>насколько они существуют одновременно, состоят в сплошном общении или взаимодействии между собой.</i> Общая зависимость явлений от условий познания определяется в следующих трех основоположениях, которые К. называет "постулатами эмпирического мышления вообще" и которые соответствуют категориям модальности: 1) что согласно с формальными условиями опыта (со стороны воззрения и со стороны понятий), то <i> возможно</i>; 2) что связано с материальными условиями опыта (ощущения), то действительно; 8) то, чего связь с действительным определяется по всеобщим условиям опыта, то существует <i>необходимо</i>. Учение о сознании, о категориях, о схематизме и об основоположениях составляет "трансцендентальную аналитику", результаты которой (в соединении с результатами "трансцендентальной эстетики") сводятся к следующему. Настоящее познание, т. е. через синтетические суждения а рriori, возможно, поскольку предмет его — мир явлений, опыт, или природа — не есть что-нибудь внешнее познающему и независимое от него, а представляет, напротив, во всех своих познаваемых определениях лишь произведение самого ума в его воззрительных и рассудочных функциях, обусловленных трансцендентальным единством самосознания и согласованных между собой посредством схем чистого воображения. Мир познается умом, лишь поскольку он создается им же; строго говоря, ум познает только свои собственные акты; как внутренняя рефлексия самодеятельного субъекта, познание не представляет ничего загадочного. Как геометрические линии и фигуры понимаются нами a priori во всех своих свойствах, потому что нами же самими построяются, так что ум рассудочно находит в них только то, что он же в них интуитивно влагает, — подобным образом и весь мир нашего опыта, будучи априорным синтетическим построением ума, естественно и познается таким же способом. Загадочным или, прямо сказать, немыслимым факт познания кажется лишь при том ложном предположении, что познающий субъект должен переходить в какую-то внешнюю сферу реальности или что вещи должны каким-то образом проникать в сферу субъекта; но на самом деле познаваемая реальность есть лишь продукт самодеятельности нашего ума в его собственной сфере, а потому нет никакой надобности в невозможном переходе от субъекта к внешним вещам и от них к субъекту: поскольку предполагаемые вещи вне нас, мы о них ровно ничего не знаем и знать не можем, а все то, что мы познаем, находится при нас самих, есть явление нашего сознания, произведение нашего ума. Одним словом: акт субъекта может быть действительным познанием, поскольку и познаваемое есть акт того же субъекта. Этот свой взгляд К. называет трансцендентальным, или критическим, идеализмом, отличая его от догматического, типическим представителем которого был Беркли. Различие состоит в том, что критический идеализм признает предметы нашего мира произведениями субъекта не со стороны их возможного существования в себе самих, а только со стороны их действительной познаваемости, тогда как догматический идеализм утверждает, что вещи внешнего мира и не существуют иначе, как в нашем знании. Хотя иногда К. и запутывается в собственных критич. сетях, он все-таки решительно различает познаваемое существо (essentia), или природу объективного мира, от его существования (existentia). Первое всецело полагается нашим умом и без остатка разрешается в феноменальное субъективное бытие; второе есть продукт ума лишь поскольку определяется первым, само же по себе от него не зависит и потому непознаваемо. Создавая природу, наш ум самодеятелен, т. е. все формы и способы его синтетического действия, как воззрительного, так и рассудочного, берутся им а рriori из самого себя; но материал этой умственной деятельности, именно ощущения или чувственные восприятия, не производятся умом а рriori, а получаются им как не зависящие от него данные. Конечно, и ощущения суть состояния субъекта, но не в его активности, а лишь как страдательного, или рецептивного. Поэтому должно признать, что этот первоначальный чувственный материал всякого опыта и познания, как данный, а не созданный в нас, обусловлен каким-то непонятным образом со стороны той не зависящей от нас, а потому и непознаваемой сферы бытия, которую К. обозначал как вещь в себе (Ding an sich). Но именно ощущения (введенные в воззрительные формы пространства и времени) дают действительные предметы для связующих построений рассудка, и, таким образом, в мире нашего познания, в мире явлений, всегда сохраняется некоторый несводимый к априорным элементам чувственный остаток, несомненно, хотя и неведомым путем, происходящий из области независимого от нас в себе бытия. Предмет, как познаваемый, всецело полагается познающим умом, есть то... смотреть

КАНТ

(Kant) Иммануил (1724-1804) -немецкий философ и естествоиспытатель. Родоначальник немецкой классической философии. Основатель принципов экспериментальной и гештальтпси-хологии. Родился в г. Кенигсберге и прожил там всю жизнь. В 1745 г. закончил Кенигсбергский ун-т, где впоследствии преподавал (доцент, 1755—1770; проф., 1770—1796). В научной деятельности К. обычно выделяют два периода: докритический (1746—1770) и критический (1770—1804). Докритический период связывают с выходом в свет первой работы К.: Мысли об истинной оценке живых сил (1746), где он рассматривал вопросы бытия, природы, естествознания, уделяя большое внимание проблеме развития. Новаторство К. проявилось и в том, что он был первым философом, преодолевшим метафизическое (механистическое) миропонимание, которое хоть и рассматривало окружающий мир в изменении, но вне его саморазвития, ибо материальные предметы в нем полагались изолированными, статичными и не связанными между собой. В центре интересов К. были также вопросы космологии, в частности, происхождение и развитие солнечной системы, история Земли и перспективы ее развития, история происхождения человеческих рас и т.п. В книге Всеобщая естественная история и теория неба (1755) он представил космогоническую гипотезу об образовании планетной системы из первоначальной туманности, т.е. из огромного облака диффузного вещества. Эта теория, по оценке Ф. Энгельса, была величайшим продвижением в астрономии со времени Николая Коперника. Впервые было поколеблено представление о том, что природа не имеет никакой истории во времени. В этот период К. был полон оптимизма и уверенности и возможности постигнуть то, что обычно представлялось недоступным пониманию. Последующие его работы — Наблюдения над чувством прекрасного и возвышенного (1764), Грезы духовидца, поясн енные грезами метафизика (1766) и др. — были также полны свободного полета воображения и остроумия. Тем не менее уже в этих сочинениях он размышлял над проблемами метафизики и метафизического метода, о его соотношении с методами математики и опытного знания; о способности мышления (в виде чистого логического понятия и умозаключения) выразить структуру действительности и т.п. В 1770 г. К. защищает диссертацию: О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира, которая отражала явное смещение его интересов на вопросы метафизики нравственности , деятельности разума, механизмы познания, логики и т.п. С этого времени научная деятельность К., получившая название критицизма, была посвящена трем основным темам: гносеологии, этике и эстетике, объединенной с Учением о целесообразности в природе. Каждой из этих тем соответствовал фундаментальный труд: Критика чистого разума (Рига, 1781, 1787), Критика практического разума (Рига, 1788) и Критика сПособности суждения (Берлин, 1790). Критика чистого разума считается основным трудом К. Во втором ее издании был существенно переработан ряд разделов и введен параграф Опровержение идеализма . Трактат посвящ ен определению и оценке источников, принципов и границ научного знания; состоит из предисловий, введения, Трансцендентального учения о началах (включающего Трансцендентальную эстетику и Трансцендентальную логику, в свою очередь подразделяющуюся на трансцендентальную аналитику и диалектику) и Трансцендентального учения о методе, указывающего путь к построению всей системы трансцендентального идеализма. Понятие критики в системе К. обозначало точное выяснение познавательной способности, к которой обращается философия, психология и др. отрасли знания, а также исследование границ, дальше которых в силу устройства нашего сознания не может простираться компетенция разума. Метод проверки этих способностей и есть, по К., критический (или трансцендентальный) метод (от лат. transcendens — выходящий за пределы, перешагивающий). Суть его не в познании предметов и их свойств, а в исследовании самого познания и его видов — т.е. априорных ( внеопытных или доопытных) условий возможности познания. Труды К. являлись и до сих пор являются предметом исследования для многих выдающихся ученых, философов, историков, которые принимали или отвергали его теории. Так, анализируя труды К., В.Ф. Асмус (1973) писал, что основу всех трех Критик составляет учение К. о явлениях и о вещах, как они существуют сами по себе (вещах в себе). Познание начинается с того, что вещи в себе воздействуют на внешние органы чувств и вызывают в нас ощущения. Однако ни ощущения нашей чувственности, ни понятия и суждения нашего рассудка, подчиненные субъективным условиям восприятия, не дают достоверного знания об объектах или вещах в себе, которые, по К., остаются непознаваемыми. Правда, эмпирические знания о вещах могут неограниченно расширяться и углубляться, но это, по К., не приближает нас к познанию вещей в себе. Анализируя далее в своем трактате логику, К. проводит различие между обычной (формальной) логикой, которая исследует формы мысли как таковые (отвлекаясь от их предметного содержания), и трансцендентальной логикой, которая исследует в формах мышления то, что сообщает знанию априорный, всеобщий и необходимый характер. Основной для него вопрос — об источниках и границах познания — К. формулирует как вопрос о возможности априорных синтетических (т.е. дающих новое знание) суждений в каждом из трех главных видов знания — математике, теоретическом естествознании и метафизике (умозрительном познании истинно сущего). Решение этих трех вопросов в Критике чистого разума совмещается К. с исследованием трех основных способностей познания — чувственности, рассудка и разума. В основе математики лежат созерцания пространства и времени. Формы их перестают у К. быть формами существования самих вещей и становятся только априорными формами чувственности. В основе этих созерцаний лежат чистые, т.е. не зависящие от опыта и предшествующие ему (априорные) формы пространства и времени, что и обусловливает всеобщность и необходимость математических истин. В теоретическом естествознании условием возможности априорных синтетических суждений являются двенадцать категорий, сводимые К. в четыре разряда: качество (реальность, отрицание, ограничение), коли-чество(единство, множество, цельность), отношение (субстанция—свойство, причина— действие, взаимодействие), модальность (возможность—невозможность, действительность—недействительность, необходимость—случайность). Эти категории рассматривались К. как неизменные формы мышления, упорядочивающие опыт. Но чтобы возникло подлинное знание, необходимо соединение (синтез) чувственного созерцания с категориями рассудка, высшим условием которого является единство нашего сознания. Поскольку всеобщие и необходимые законы опыта принадлежат не самой природе, а только рассудку, который вкладывает их в природу, постольку естествознание, по К., само строит свой предмет — со стороны его логической формы. В метафизике исследование возможности синтетических суждений К. приурочивает к исследованию разума, порождающего идеи, т.е. понятия о безусловной целостности, или единстве обусловленных явлений (понятия о душе, мире и боге). В результате он пришел к выводу, что все три умозрительные науки традиционной философии, в которых исследовались эти идеи, — рациональная психология, рациональная космология и рациональная теология — науками не являются. Метафизика же в качестве науки может сохранить себя, по К., не как учение о вещах сверхчувственного мира, а только как учение о границах человеческого разума. Т.о., К. радикально изменил представление о самом предмете, сути и назначении метафизики: она не должна больше оставаться онтологией, т.е. рассуждать о бытии вообще, переходя от него к бытию отдельных конкретных вещей. Ее предметом (до разработки всех других философских разделов) должна стать гносеология (или эпистемология), т.е. более тщательное изучение того, что мы можем знать и как мы можем знать посредством исследования способа работы нашего ума. В Трансцендентальной диалектике К. вскрывает видимость трансцендентальных суждений разума, т.е. тех суждений, которые выходят за пределы эмпирического применения категорий. Он показывает, что эти суждения представляют собой трансцендентальные и логические иллюзии. При этом логические иллюзии исчезают быстро, стоит лишь проявить больше внимания к логическим правилам, тогда как трансцендентальные иллюзии очень живучи. Причины этого К. усматривает исключительно в самом разуме, который содержит в себе основные правила и принципы своего применения и которые лишь внешне имеют характер объективных основоположений. На самом деле имеет место отождествление субъективной необходимости соединения понятий с объективной необходимостью определения вещей в себе. Трансцендентальная диалектика, являясь логикой иллюзий, обнаруживает эти обманы, но устранить их не может, поскольку они имеют естественный и неизбежный характер. Поэтому К. называет трансцендентальную диалектику естественной, т.е. диалектикой неотъемлемо присущей разуму, поскольку она не перестает его обольщать, несмотря на раскрытие ее обманов, и постоянно вводит его в минутные заблуждения, которые необходимо вновь и вновь устранять. Ярчайшим проявлением трансцендентальных иллюзий являются, по К., антиномии чистого разума, имеющие исключительно диалектический характер и возникающие в человеческом разуме при попытке мыслить мир как единое целое, подразумевая в качестве предпосылки идею безусловного или абсолютного. Неизбежные противоречия, по К., возникают в нашем уме тогда, когда понятие бесконечного или абсолютного применяется к конечному миру опыта, где наличествует только преходящее, конечное и обусловленное. Отсюда возникают четыре антиномии: 1) мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве — мир не имеет начала во времени и бесконечен в пространстве; 2) всякая сложная субстанция состоит из простых частей — ни одна вещь не состоит из простых частей, и вообще в мире нет ничего простого; 3) причинность по законам природы недостаточна для объяснения всех явлений; существует свободная (спонтанная) причинность— нет никакой свободы, вс е совершается в мире только по законам природы; 4) к миру принадлежит безусловно необходимая сущность как его причина — нет никакой абсолютно необходимой сущности ни в мире, ни вне мира, как его причины. Учение К. об антиномиях было всесторонне Развито немецкой классической философией, как фундаментальная предпосылка Диалектической логики. Но в диалектике Г.В.ф. Гегеля понятие антиномия было преобразовано в понятие синтетически разрешимого противоречия, являющегося неотъемлемой характеристикой развивающегося духа, исторического бытия и мышления. Возвращаясь к критицизму, отметим: К. понимал, что его критика стремится ограничить компетенцию разума, но в то же время полагал, что потери в познании ведут к приобретению в вере. Т.к. Бог не может быть найден в опыте, не принадлежит к миру явлений, то, по К., невозможно ни доказательство его существования, ни его опровержение. Религия становится предметом веры, а не науки или теоретической философии. Вера в Бога, по К., необходима, поскольку без этой веры невозможно примирить требования нравственного сознания с непререкаемыми фактами зла, царящего в человеческой жизни. В следующей работе, Критике практического разума, К. на основе критики теоретического разума построил свою этику или метафизику нравов. Исходной ее предпосылкой оказалось сложившееся у К. под влиянием Ж.Ж. Руссо убеждение в том, что всякая личность — самоцель и ни в коем случае не должна рассматриваться как средство осуществления каких бы то ни было задач. К. писал, что единственным определяющим основанием свободы и доброй воли может быть только необходимый и общезначимый моральный закон практического разума — категорический императив: требование поступать так, чтобы максима индивидуальной воли могла иметь силу принципа всеобщего законодательства. Это требование, по К., является собственным априорным законодательством практического разума, способностью воли действовать на основании представления о законе независимо от чувственных склонностей, природных причин и эмпирических условий. Сознание необходимости следовать моральному закону К. называл моральным величием или долгом, а уважение к нему— моральным чувством. В разделе учения о методе К. рассматривает способы воздействия объективных законов практического разума на человеческую душу, их влияние на нормы поведения людей. Последним трактатом критического периода была работа Критика способности суждения, в которой К. дал обоснование единства форм познавательной (чувственной) и целеполагающей (нравственной) деятельности. Их связь, по К., обнаруживается в способности рассматривать явления согласно принципу целесообразности природы. Данный принцип всецело трансцендентален — посредством его задается априорное общее условие, в свете которого вещи становятся объектами нашего познания. Целесообразность природы, согласно К., позволяет специфическим образом созерцать природные феномены. О субъективной, т.е. формальной, целесообразности мы судим эстетически, посредством чувства, тогда как об объективной, т.е. природной целесообразности — согласно понятиям, т.е. логически. Т.о., первый тип суждения строится на основании вкуса, второй — на основании рассудка и разума. В зависимости от типа суждения подразделяется и критика способности суждения, а именно: на эстетическую и телеологическую критику. Если первая есть способность судить о формальной целесообразности на основании чувства удовольствия-неудовольствия, то вторая — это способность судить о реальной целесообразности на основании рассудка и разума. В итоге трансцендентальная способность суждения связует теоретический разум с практическим. Изобилующее противоречиями учение К. оказало огромное влияние на последующее развитие научной и философской мысли. Своим учением об антиномиях разума К. сыграл выдающуюся роль в развитии диалектики. Он гносеологически обосновал человеческую свободу, доказав, что человек активен и в принципе способен производить новое — и в теоретической и практической деятельности. Разделяя в целом многие идеалы просветительского новоевропейского рационализма, К. вместе с тем впервые четко обозначил проблему границ и условий человеческого познания, решительно поколебав притязания науки на универсальное знание и универсальные цели. Эта тенденция вызвала последующее развитие различных философских и психологических систем (философия жизни, феноменология, экзистенциализм, гештальтпсихоло-гия, общая и экспериментальная психология и др.). Создав глубоко противоречивое, дуалистическое учение об источниках познания, К. дал мощный толчок философам следующих поколений в их попытках устранить эту половинчатость (И.Г. Фихте, Ф. Шеллинг, Г. Гегель, Л. Фейербах и мн. др.). Дальнейшее развитие немецкой философии было связано попытками создать целостный, полный идеализм. Этот идеализм в специфической форме оказал колоссальное воздействие на развитие новейшей философии, психологии и всей духовной культуры и истории XIX—XX вв. Л.А. Карпенко... смотреть

КАНТ

КАНТ(Kant) Иммануил (1724—1804) — немецкий философ и естествоиспытатель, с работ которого начинается немецкая трансцендентально-критическая философия. ... смотреть

КАНТ

КАНТ (Kant) Иммануил (1724-1804) - немецкий философ и естествоиспытатель, с работ которого начинается немецкая трансцендентально-критическая философия. Вся жизнь К. была связана с городом Кенигсбергом, где он родился, закончил университет (1745), стал доцентом (1755-1770), профессором (1770-1796) и был похоронен. В интеллектуальной биографии К. традиционно различают два периода. Первый из них - докритический - охватывает время с 1776 - даты написания первой работы (трактат Мысли об истинной оценке живых сил) - до конца 1760-х. В сочинениях этого периода еще не выработан характерный для последующего времени философского творчества К. принцип критики. В центре философских интересов К. этого времени вопросы философии природы и особенно космологии - происхождение и развитие солнечной системы, история Земли, перспективы ее развития и т.д. Сочинения этого периода (главным из них является Всеобщая естественная история и теория неба, 1755) пронизаны гносеологическим оптимизмом, уверенностью в способность постигнуть то, что обычно представлялось недоступным познанию. Эпиграфом к творчеству этого периода могли бы стать слова самого же К.: Дайте мне материю, и я построю из нее мир.... Философия так называемого критического периода может быть датирована 1770 - годом написания диссертации на тему: О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира. Философия К. этого времени состоит из трех основных частей: гносеологии, этики и эстетики (объединенной с учением о целесообразности в природе). Каждой из трех частей соответствует одна из трех фундаментальных работ К. - Критика чистого разума, Критика практического разума, Критика способности суждения. Этот период потому называется критическим, что во всех своих сочинениях К. исходит из следующего главного требования: каждое философское исследование надо основывать на критике или критическом исследовании познавательных способностей человека и тех границ, до которых простирается само знание. Таким образом, разработке проблематики философии, морали и т.д. должна, по К., предшествовать гносеология, или критическое исследование познавательных способностей, на которые опираются все отрасли философии. Философия К. является критической философией или критицизмом, при этом само понятие критики в системе К. обозначает: 1) точное выяснение познавательной способности, к которой обращается философия и другие отрасли знания; 2) исследование границ, дальше которых в силу устройства самого нашего сознания не может простираться компетенция разума. Метод проверки этой способности и есть критический метод, или, как его еще называет К., трансцендентальный. Суть его не в познании предметов и их свойств, а в исследовании самого познания и его видов - априорных (внеопытных или доопытных) условий возможности познания. Этой проблематике посвящена главная работа К. - Критика чистого разума, в которой он и развивает свою концепцию научного знания. Не оспаривая тот факт, что всякое знание начинается с опыта и передается органами чувств, К. развивает положение о том, что познание должно дополняться логически-априорным моментом, или формальным фактором, который только и придает ему вид настоящего научного, всеобщего и необходимого знания. Согласно К., воздействуя на нас, вещи не только дают нам многообразие ощущений - то, что составляет содержание познания, но одновременно пробуждают нашу внутреннюю активность, которая и придает знанию организованный, оформленный характер. Эта независимая от всякого опыта познавательная активность и делает возможным познание опыта, придает ему всеобщий и необходимый, аподиктически достоверный характер. Для К. основным являлся вопрос о том, как возможно получение нового знания, и он формулирует его следующим образом: как возможны априорные синтетические суждения, т.е. те суждения, которые расширяют наше знание и в то же время обладают искомым статусом общезначимости. Будучи идеалом всякого знания, такие суждения не могут быть однако получены из опыта, а только - из чистого разума, априори. Главной целью философии К. и становится получение ответа на вопрос: благодаря чему и в какой мере можно достичь познания предметов посредством чистого разума? Этот вопрос у К. становится тождественным вопросу об основании такового синтеза, ибо при синтетическом суждении я должен иметь еще нечто другое (X) кроме субъекта, на что опирается рассудок, чтобы обнаружить предикат, который не заключен в субъекте. Вся структура Критики чистого разума построена таким образом, чтобы распознать возможности чистых синтезов в соответствии с их источниками. При этом К. последовательно отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в каждом из трех видов знания - в математике, теоретическом естествознании и метафизике (философии). Одновременно он исследует общие всем людям познавательные способности с точки зрения их априорных форм - чувственность (трансцендентальная эстетика), рассудок (трансцендентальная аналитика) и разум (трансцендентальная диалектика). В трансцендентальной эстетике он обнаруживает априорные формы чувственности - чистые созерцания, с помощью которых разрозненные и не всегда отчетливые восприятия приобретают всеобще объективное значение. Трансцендентальное истолкование чувственности и ее форм позволяет ему показать, как возможны априорные синтетические суждения в математике. Именно априорные формы - пространство и время - придают объективную значимость идеальным математическим конструкциям. В трансцендентальной аналитике К. исследует рассудок и его синтез с чувственностью и одновременно отвечает на вопрос об условиях возможности априорных синтетических суждений в естествознании, демонстрирует, как осуществляется синтез уже организованной априорными формами (пространством и временем) чувственности с рассудочными предпосылками, которые сам рассудок обязательно присоединяет к чувственному материалу. Эти предпосылки К. называл чистыми понятиями рассудка или категориями, которые и представляют собой формы единства, прибавляемые к многообразию чувственности. К. насчитывает 12 таких категорий и объединяет их в 4 класса: количества, качества, отношения и модальности. В трансцендентальной диалектике он исследует такую познавательную способность, как разум, и в то же время отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в метафизике (или решает проблему о том, как возможна метафизика как наука). В отличие от рассудка и его категорий, применимых лишь в границах опыта, разум восходит за его пределы и начинает, по К., рассуждать о мире в целом, о природе как бесконечности, о свободе и Боге, доводя синтез опыта до безусловной, тотальной законченности. К. вводит здесь понятие идей разума, которые и соответствуют потребности последнего восходить к безусловному и которым, как оказывается, нет адекватных предметов - аналогов опыта, т.к. безусловное единство, мыслимое в них, никогда не может быть найдено в границах этого опыта. К. настаивает тем не менее на важной роли этих идей как необходимых идеалов познания, регулятивов, направляющих познавательную и практическую деятельность человека. В случае, если разум начинает делать свои идеи предметом непосредственного исследования, он впадает в противоречия с самим собой, которые выступают у К. как антиномии чистого разума. Старая метафизика, по К., потому и не могла претендовать на звание науки, что идеи разума она пыталась подвести под реальные опытные предметы. Он считал, что в качестве науки метафизика возможна только через осуществление критического исследования чистого разума, т.е. как наука, основанная на познании самого разума, его природы, источников, границ, чистых принципов и т.д. Метафизика мыслилась К. как состоящая из трех частей: 1) пропедевтики (трансцендентальной критики); 2) метафизики природы; 3) метафизики нравственности. Но в действительности метафизика оказалась у К. несколько деформированной - критическая часть заняла в ней господствующее место, метафизика нравов оказалась излишне эмпиричной, а метафизика природы - вообще неразработанной. Этику К. следует рассматривать и как результат, и одновременно как исходный пункт его теоретической философии, т.к. именно проблема человека и его свободы явились побудительным мотивом всего философского творчества мыслителя. Замысел так называемой метафизики нравственности возник у К. еще в 1760-е. Написав Критику чистого разума, он вновь возвращается к этике, которой посвящены Основы метафизики нравственности (1785), Критика практического разума, Метафизика нравов (1797). В этике, как и в гносеологии, К. занят поисками общезначимых, необходимых, вневременных, т.е. независимых от смены общественных состояний, прогресса и т.д., законов человеческого существования, определяющих те или иные поступки людей. В роли главного такого закона К. формулирует так называемый категорический императив или правило, определяющее форму морального поступка. При этом К. стремился строго отделить сознание нравственного долга от всех чувств, эмпирических склонностей к выполнению этого закона: поступок будет нравственным, если он совершен исключительно из уважения к этому закону. Главным в этике для К. было найти всеобщую форму нравственного поведения людей, исключающую саму возможность безнравственных поступков, зла и несправедливостей. Эстетика К. изложена в первой части его Критики способности суждения. Согласно К., прекрасное есть то, что с необходимостью нравится всем без всякого утилитарного интереса - только своей чистой формой, т.е. это незаинтересованное удовольствие, доставляемое созерцанием формы предмета. Прекрасное у К. во многом субъективно, и его оценка не может быть доказана, однако эстетическое суждение высказывается так, как если бы выражаемая в нем оценка имела всеобщее и необходимое значение. Высшим видом искусства К. объявляет поэзию, ибо она возвышается до изображения идеала. В своей философии истории К. отказывается от теологического понимания истории и рассуждает в духе традиционных просветительских идей, объясняющих ее исключительно естественными причинами. Большую роль в историческом процессе он отводит естественным потребностям людей, а также конфликтам между ними, которые, по К., и являются источником исторического движения человечества к своей великой цели - всеобщему правовому гражданскому обществу. Важное место в социально-исторической философии К. занимали проблемы войны и мира, а также установления состояния вечного мира между государствами. В трактате К вечному миру (1795) он подробно анализирует и формулирует главные средства достижения и сохранения мира. Учение К. представляет собой исходное звено в преемственном ряду систем философского идеализма, обозначаемых общим термином - немецкая трансцендентально-критическая философия (хотя само оно последовательно идеалистическим не являлось). Значение творчества К. следует оценивать, имея в виду те достижения, которыми немецкая философия обогатила развитие человеческой мысли. В то же время следует отметить и личный вклад К. в это развитие: 1. К. впервые в истории философии обосновал творческий, конструктивный характер человеческого познания, мышления и деятельности, показав в предисловии ко второму изданию Критики чистого разума, что сами предметы в процессе человеческой деятельности вынуждены сообразовываться с человеческим познанием и его результатами, а не наоборот. К. гносеологически обосновал человеческую свободу, доказав, что человек в принципе способен производить новое - и в теоретической, и практической деятельности. Таким образом, чисто теоретическая проблема о возможности нового знания оказалась проникнута у К. глубоко гуманистическим пафосом. 2. Разделяя в целом многие идеалы просветительского новоевропейского рационализма, К., вместе с тем, впервые четко обозначил проблему границ и условий человеческого познания, решительно поколебав притязания науки на универсальное знание и универсальные цели. Эта тенденция получит затем мощный импульс к развитию в различных философских системах 20 в. (философия жизни, феноменология, экзистенциализм и др.). 3. Создав глубоко противоречивое, дуалистическое учение об источниках познания, К. дал мощный толчок для дальнейшего развития философской мысли, попытавшейся в принципе по-разному устранить эту половинчатость. Дальнейшее развитие немецкой философии было связано, главным образом, с попытками создать целостный, полный идеализм совершенно чистой, в себе и через себя существующей философии. Этот идеализм в специфической форме обогатил человеческую мысль грандиозными достижениями и оказал колоссальное воздействие на развитие новейшей философии и всей духовной культуры и истории 20 в. [См. также Критика чистого разума (Кант), Критика практического разума (Кант), Критика способности суждения (Кант), Антиномии чистого разума, Априорное знание, Априорные синтетические суждения, Вещь в себе, Доказательства бытия Бога, Идеи разума, Категорический императив, Трансцендентальное единство апперцепции, Чистые понятия рассудка, Немецкая трансцендентально-критическая философия.] Т.Г. Румянцева<br><br><br>... смотреть

КАНТ

КАНТ (Kant) Иммануил (1724-1804) - немецкий философ и естествоиспытатель, с работ которого начинается немецкая классическая философия. Вся жизнь К. был... смотреть

КАНТ

(Kant) Иммануил (1724-1804) - немецкий философ и естествоиспытатель, с работ которого начинается немецкая классическая философия. Вся жизнь К. была связана с городом Кенигсбергом (сейчас - Калининград), где он родился, закончил университет (1745), стал доцентом (1755-1770), профессором (1770-1796) и был похоронен. В интеллектуальной биографии К. традиционно различают 2 периода. Первый из них - "докритический" - охватывает время с 1776 - даты написания первой работы (трактат "Мысли об истинной оценке живых сил") - до конца 60-х 18 в. В сочинениях этого периода еще не выработан характерный для последующего времени принцип критики. В центре философских интересов К. в этот период находились вопросы философии природы и особенно космологии - происхождение и развитие солнечной системы, история Земли, перспективы ее развития и т.д. Сочинения этого периода (главным из них является "Всеобщая естественная история и теория неба", 1755) пронизаны гносеологическим оптимизмом, уверенностью в способность постигнуть то, что обычно представлялось недоступным познанию. Эпиграфом к творчеству этого периода могли бы стать слова самого же К.: "Дайте мне материю, и я построю из нее мир...". Философия т. наз. критического периода может быть датирована 1770 - годом написания диссертации на тему: "О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира". Философия К. этого времени состоит из трех основных частей: гносеологии, этики и эстетики (объединенной с учением о целесообразности в природе). Каждой из трех частей соответствует одна из трех фундаментальных работ К. - "Критика чистого разума", "Критика практического разума", "Критика способности суждения". Этот период потому называется критическим, что во всех сочинениях К. исходит из следующего главного требования: каждое философское исследование надо основывать на критике или критическом исследовании познавательных способностей человека и тех границ, до которых простирается само знание. Т.обр., разработке проблематики философии, морали и т.д. должна, по К., предшествовать гносеология, или критическое исследование познавательных способностей, на которые опираются все отрасли философии. Философия К. является критической философией или критицизмом, при этом само понятие критики в системе К. обозначает: 1) точное выяснение познавательной способности, к которой обращается философия и другие отрасли знания; 2) исследование границ, дальше которых в силу устройства самого нашего сознания не может простираться компетенция разума. Метод проверки этих познавательных способностей и есть критический метод, или, как его еще называет К., трансцендентальный. Суть его не в познании предметов и их свойств, а в исследовании самого познания и его видов - априорных (вне-опытных или доопытных) условий возможности познания. Этой проблематике посвящена главная работа К. - "Критика чистого разума" (1781, второе исправленное издание, 1787), в которой он и развивает свою концепцию научного знания. Не оспаривая тот факт, что всякое знание начинается с опыта и передается органами чувств, К. развивает положение о том, что познание должно дополняться логически-априорным моментом, или формальным фактором, который только и придает ему вид настоящего научного, всеобщего и необходимого знания. Согласно К., воздействуя на нас, вещи не только дают нам многообразие ощущений - то, что составляет содержание познания, но одновременно пробуждают нашу внутреннюю активность, которая и придает знанию организованный, оформленный характер. Эта независимая от всякого опыта познавательная активность и делает возможным познание опыта, придает ему всеобщий и необходимый, аподиктически достоверный характер. Для К. основным являлся вопрос о том, как возможно получение нового знания, и он формулирует его следующим образом: как возможны априорные синтетические суждения т.е. те, которые расширяют наше знание и в то же время обладают искомым статусом общезначимости. Будучи идеалом всякого знания, такие суждения не могут быть однако получены из опыта, а только - из чистого разума, априори. Главной целью философии К. и становится получение ответа на вопрос: благодаря чему и в какой мере можно достичь познания предметов посредством чистого разума Этот вопрос становится тождественным вопросу об основании синтеза, ибо при "синтетическом суждении я должен иметь еще нечто другое (X) кроме субъекта, на что опирается рассудок, чтобы обнаружить предикат, который не заключен в субъекте". Вся структура "Критики чистого разума" построена, т.обр., "чтобы распознать возможности чистых синтезов в соответствии с их источниками". При этом К. последовательно отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в каждом из трех видов знания - в математике, теоретическом естествознании и метафизике (философии). Одновременно он исследует общие всем людям познавательные способности с точки зрения их априорных форм - чувственность (трансцендентальная эстетика), рассудок (трансцендентальная аналитика) и разум (трансцендентальная диалектика). В трансцендентальной эстетике он обнаруживает априорные формы чувственности - чистые созерцания, с помощью которых разрозненные и не всегда отчетливые восприятия приобретают всеобще объективное значение. Трансцендентальное истолкование чувственности и ее форм позволяет ему показать, как возможны априорные синтетические суждения в математике. Именно априорные формы - пространство и время - придают объективную значимость идеальным математическим конструкциям. В трансцендентальной аналитике К. исследует рассудок и его синтез с чувственностью и одновременно отвечает на вопрос об условиях возможности априорных синтетических суждений в естествознании; демонстрирует как осуществляется синтез уже организованной априорными формами (пространством и временем) чувственности с рассудочными предпосылками, которые сам рассудок обязательно присоединяет к чувственному материалу. Эти предпосылки он называл чистыми понятиями рассудка или категориями, которые и представляют собой формы единства, прибавляемые к многообразию чувственности. К. насчитывает 12 таких категорий и объединяет их в 4 класса: количества, качества, отношения и модальности. В трансцендентальной диалектике К. исследует такую познавательную способность, как разум и в то же время отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в метафизике (или решает проблему о том, как возможна метафизика как наука). В отличие от рассудка и его категорий, применимых лишь в границах опыта, разум восходит за его пределы и начинает, по К., рассуждать о мире в целом, о природе как бесконечности, о свободе и Боге, доводя синтез опыта до безусловной, тотальной законченности. К. вводит понятие "идей разума", которые и соответствуют его потребности восходить к безусловному и которым, как оказывается, нет адекватных предметов - аналогов опыта, т. к. безусловное единство, мыслимое в них, никогда не может быть найдено в границах этого опыта. К. настаивает тем не менее на важной роли этих идей как необходимых идеалов познания, регулятивов, направляющих познавательную и практическую деятельность человека. В случае, если разум начинает делать свои идеи предметом непосредственного исследования, он впадает в противоречия с самим собой, которые выступают у К. как антиномии чистого разума. Старая метафизика, по К., потому и не могла претендовать на звание науки, что идеи разума она пыталась подвести под реальные опытные предметы. Он считал, что в качестве науки метафизика возможна только через осуществление критического исследования чистого разума, т.е. как наука, основанная на познании самого разума, его природы, источников, границ, чистых принципов и т.д. Она мыслилась К. как состоящая из 3-х частей: 1) пропедевтики (трансцендентальной критики); 2) метафизики природы; 3) метафизики нравственности. Но в действительности метафизика оказалась у К. несколько деформированной - критическая часть заняла в ней господствующее место, метафизика нравов оказалась излишне эмпиричной, а метафизика природы - вообще неразработанной. Этику К. следует рассматривать и как результат, и одновременно как исходный пункт его теоретической философии, т. к. именно проблема человека и его свободы явились побудительным мотивом всего философского творчества мыслителя. Замысел т. наз. метафизики нравственности возник у К. еще в 60-е. Написав "Критику чистого разума", он вновь возвращается к этике, которой посвящены "Основы метафизики нравственности" (1785), "Критика практического разума" (1788), "Метафизика нравов" (1797). В этике, как и в гносеологии, К. занят поисками общезначимых, необходимых, вневременных, т.е. независимых от смены общественных состояний, прогресса и т.д. законов человеческого существования, определяющих те или иные поступки людей. В роли главного такого закона К. формулирует т. наз. категорический императив или правило, определяющее форму морального поступка. При этом К. стремился строго отделить сознание нравственного долга от всех чувств, эмпирических склонностей к выполнению этого закона: поступок будет нравственным, если он совершен исключительно из уважения к этому закону. Главными в этике для К. было найти всеобщую форму нравственного поведения людей, исключающую саму возможность безнравственных поступков, зла и несправедливостей. Эстетика К. изложена в первой части его "Критики способности суждения". Согласно К., прекрасное есть то, что с необходимостью нравится всем без всякого утилитарного интереса, а только своей чистой формой, т.е. это "незаинтересованное удовольствие", доставляемое созерцанием формы предмета. Прекрасное у К. во многом субъективно, и его оценка не может быть доказана, однако эстетическое суждение высказывается так, как если бы выражаемая в нем оценка имела всеобщее и необходимое значение. Высшим видом искусства К. объявляет поэзию, т. к. она возвышается до изображения идеала. В своей философии истории К. отказывается от теологического понимания истории и рассуждает в духе традиционных просветительских идей, объясняющих ее исключительно естественными причинами. Большую роль в историческом процессе он отводит естественным потребностям людей, а также конфликтам между ними, которые, по К., и являются источником исторического движения человечества к своей великой цели - всеобщему правовому гражданскому обществу. Важное место в социально-исторической философии К. занимали также проблемы войны и мира, а также установления состояния "вечного мира" между государствами. В трактате "К вечному миру" (1795) он подробно анализирует и формулирует главные средства достижения и сохранения мира. Учение К. представляет собой исходное звено в преемственном ряду систем философского идеализма, обозначаемых общим термином немецкая классическая философия (хотя само оно последовательно идеалистическим не являлось). Значение творчества К. следует оценивать, имея в виду те достижения, которыми немецкая классическая философия обогатила развитие человеческой мысли. В то же время следует отметить и личный вклад К. в это развитие: 1. К. впервые в истории философии обосновал творческий, конструктивный характер человеческого познания, мышления и деятельности, показав в предисловии ко второму изданию его "Критики чистого разума", что сами предметы в процессе человеческой деятельности вынуждены сообразовываться с человеческим познанием и его результатами, а не наоборот. К. гносеологически обосновал человеческую свободу, доказав, что человек в принципе способен производить новое - и в теоретической и практической деятельности. Т. обр., чисто теоретическая проблема о возможности нового знания оказалась проникнута у К. глубоко гуманистическим пафосом. 2. Разделяя в целом многие идеалы просветительского новоевропейского рационализма, К., вместе с тем, впервые четко обозначил проблему границ и условий человеческого познания, решительно поколебав притязания науки на универсальное знание и универсальные цели. Эта тенденция получит затем мощный импульс к развитию в различных философских системах 20 века (философия жизни, феноменология, экзистенциализм и др). 3. Создав глубоко противоречивое, дуалистическое учение об источниках познания, К. дал мощный толчок для дальнейшего развития философской мысли, попытавшейся в принципе по-разному устранить эту половинчатость. Дальнейшее развитие немецкой философии было связано, главным образом, с попытками создать целостный, полный идеализм совершенно чистой, в себе и через себя существующей философии. Этот идеализм в специфической форме обогатил человеческую мысль грандиозными достижениями и оказал колоссальное воздействие на развитие новейшей философии и всей духовной культуры и истории 20 столетия. Т.Г. Румянцева... смотреть

КАНТ

(Kant)Иммануил (1724- 1804) - немецкий философ и ученый, идеолог буржуазного реформизма, один из создателей концепции "правового го-сударства". Родился... смотреть

КАНТ

(Kant), Иммануил (22.IV.1724 - 12.II.1804) - нем. философ, родоначальник нем. классич. философии. Род. и прожил всю жизнь в Кёнигсберге (ныне Калинингр... смотреть

КАНТ

        (от лат. cantus - пение, песня) - род бытовой многоголосной песни, распространённый в России, на Украине и в Белоруссии в 17-18 вв. Первоначаль... смотреть

КАНТ

КАНТ(нем. Kante - край). Оторочка, выпушка, кайма.Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н.,1910.КАНТнем. Kante, край. ... смотреть

КАНТ

ОБЛЯМІ́ВКА (оздоблення у вигляді вишивки, смужки тканини, хутра і т. ін. на місцях стику або по краях одягу, взуття і т. ін.), ЛЯМІВКА, О́БВІ́ДКА, ОТОР... смотреть

КАНТ

(Иммануил К. (1724-1804) - нем. философ) Иммануил Кант Подзаг. АБ903 (I,294); Ну, как же я тебя (Германию) отвергну, Мой столь гонимый Vaterland, Где в... смотреть

КАНТ

1) -а, м. 1.Цветной шнурок, оторочка, узкая полоска обычно из ткани другого цвета, вшитые по краям или швам платья или форменной одежды.Фуражка с красн... смотреть

КАНТ

Кант (Kant) Иммануил (1724-1804). Немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии. Профессор университета в Кенигсберге. По общественным взглядам - просветитель умеренного направления. В своем главном труде - "Критика чистого разума" Кант пытался обосновать непознаваемость сущности вещей ("вещи в себе"). С точки зрения Канта наше знание обусловливается не столько внешним материальным миром, сколько общими законами и приемами нашего ума. Этой постановкой вопроса К. положил начало новой философской проблеме - теории познания. Если в "Критике чистого разума" Кант приходит к выводам, отрицающим всякую возможность познать потусторонний мир, то во втором своем крупном труде "Критика практического разума" Кант пытается доказать познаваемость умопостигаемого мира, т.-е. вещей в себе, через наше нравственное сознание, через наше я, которое является одновременно, по Канту, и явлением, и вещью в себе. Основной нравственный закон (категорический императив), который, по мнению Канта, имеет всеобщий и вневременный характер, как раз и служит доказательством существования высшего существа. Категорический императив Канта гласит: "Поступай так, чтобы правила, которыми руководится твоя воля, могли во всякое время послужить принципом всеобщего законодательства". Социологической подоплекой этического учения Канта был протест против отношений зависимости феодального режима. С этой точки зрения К. на философском поприще является идеологом восходящей буржуазии. Кант был не только философом, но и крупным ученым. Кант одним из первых разработал научную теорию образования солнца и небесных светил, совпавшую в существенных чертах с теорией Лапласа.<br><b>Синонимы</b>: <div class="tags_list"> выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок </div><br><br>... смотреть

КАНТ

КАНТ, узкая полоска сукна, вшиваемая в наруж. швы шаровар, по краям воротников, обшлагов и т. п.; на официал. языке называется "выпушка". В иностр.... смотреть

КАНТ

• кант(від. лат. canlus — спів, пісня)- жанр давньої одичної поезії, віршований твір, складений з нагоди урочистої події чи свята; хорова пісня без суп... смотреть

КАНТ

КАНТ а, м. ст.-фр. cant грань, угол, торец&GT; нем. Kante &GT; пол. kant. 1. Цветной шнурок, оторочка по краям или швам одежды, большей частью форменн... смотреть

КАНТ

   (нем. Kante)   1. Узкий цветной шнурок, оторочка из кожи, сложенная вдвое узкая полоска ткани другого цвета, расположенная в рельефах или швах одежд... смотреть

КАНТ

КАНТ Иммануил (1724-1804), немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии; профессор университета в Кенигсберге, иностранный почетный член Петербургской АН (1794). В 1747-55 разработал космогоническую гипотезу происхождения солнечной системы из первоначальной туманности ("Всеобщая естественная история и теория неба", 1755). В развитой с 1770 "критической философии" ("Критика чистого разума", 1781; "Критика практического разума", 1788; "Критика способности суждения", 1790) выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых "вещах в себе" (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания - общезначимые априорные (см. Априори) формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами "практического разума", необходимой предпосылкой нравственности. Центральный принцип этики Канта, основанной на понятии долга, - категорический императив. Учение Канта об антиномиях теоретического разума сыграло большую роль в развитии диалектики.<br><br><br>... смотреть

КАНТ

. Иммануил — см. «Эстетика». . Минна [Minna Canth, 1844—1897]— финская писательница. Дочь зажиточного буржуа. Образование получила в учительской семинарии, была учительницей, затем продавщицей в мануфактурном магазине отца. В начале 90-х гг. напечатаны первые литературные произведения. В рассказе «Прочь из дому» Кант с большим юмором отображает стремления разбогатевших мещан пролезть в светское общество. Популярны ее драмы из народной жизни «Кража со взломом» [1882]и «В доме Ройнила» [1883. Ее последующие произведения проникнуты ненавистью к старому мещанству, в них К. выступает также как борец за освобождение женщины от семейного и общественного гнета: «Жена рабочего» [1885, «Пасынки судьбы» [1888]и новеллы «Ганна» [1886, «Бедный народ» [1886, «Подводная скала» [1887, «По закону», «Торговец Лопо» [1889]и «Жена учителя Гельмана» [1890.  К. является одной из наиболее ярких представительниц реализма в финской лит-ре и причисляется к ее классикам. Ее произведения до сих пор пользуются широкой популярностью в крестьянской, мелкобуржуазной и рабочей среде. Некоторые из драм К. еще до сих пор ставятся на сценах народных театров Финляндии. И. Ласси... смотреть

КАНТ

кант I ар. сахар (обычно рафинад); машине кант разг. сахар пилёный; чакмак кант сахар кусковой или пилёный; кант токоч разг. печенье кондитерское; кант кайнатуу сахароварение. кантII, канет- (т произносится мягко) как поступить, что сделать; атты кантти? как он поступил с лошадью? что он сделал с лошадью? куда он девал лошадь? кантер экен? как-то он поступит? что он будет делать? куда денет? кантем? как мне быть? как мне поступить? куда мне девать? куда мне деваться? канетип или кантип как, каким образом; кантип эле билбейин! а как же мне не знать-то (конечно же, знаю) !; кантип эле ушундай болсун?! да не может быть?! (вопрос с оттенком удивления); кантели эми? что нам делать?, как поступить теперь? канткенде да как бы там ни было; во всяком случае; канткенде жакшы болот? как лучше сделать? как сделать, чтобы было лучше? капаланып калгамы, кантерин билбей турганы фольк. (вот) он опечалился и не знал, как поступить; кантерге айла табалбай, келе жатат ашыгып фольк. не зная, какой найти выход, едет он спешно; кантиш керек? как нужно поступить? что нужно сделать?... смотреть

КАНТ

Кант Іммануїл (1724–1804) - німецький філософ. Народився і помер у Кенігсберзі (Східна Пруссія). Найвідоміші його твори – три «Критики»: «Критика чистого розуму» (1781), «Критика практичного розуму» (1788) і «Критика здатності до судження» (1790). 1785 року Кант опублікував працю «Метафізичні засади моралі», у якій уперше висунув славнозвісне поняття категоричного імперативу – завжди проявляти «добру волю», ставитися до особистостей як до речей у собі, а не до як засобів для здійснення довільних цілей. Опісля французької революції політичні погляди Канта було викладено в працях «До вічного миру» (1795), «Метафізичні засади справедливості» (1797) і «Спір наук», провідною думкою яких є те, що політика повинна «схилятися» перед мораллю. Очевидним є засадниче політичне переконання Канта в тому, що мораль і політика мають бути пов’язані, оскільки «справжні політики не можуть зробити жодного кроку, не віддавши спершу належне моралі». Однак водночас Кант дуже чітко розрізняв мотиви мор... смотреть

КАНТ

        Иммануил (1724 — 1804), представитель классич. нем. буржуазной философии. В своем учении о дуализме мира явлений (mundus sensibilis) и мира иде... смотреть

КАНТ

кант 1. край, ріг (м, ср, ст): Марчик так плаче, зашпортався, вдарився до столу, в сам кант (Авторка)2. запрасована лінія, стрілка (перев. на штанах)(м, ср, ст) ◊ на кант 1. із чіткою, рівною лінією, стрілкою (про випрасувані штани)(м, ср, ст): Штани треба прасувати на кант (Авторка) 2. ідеально, бездоганно (ср, ст): Кожна шафка припадала на двох стрільців, до якої ми поскладали свої речі. Складали акуратно, все на кант (Овад) 3. вул. обман, шахрайство (ст)|| = махер ◊ да́ти гроші на кант заплатити готівкою (ст) ◊ ка́нтом пусти́ти 1. пробачити образу, кривду (ст): Ти розумієш, мене знає цілий Львів, мені за двадцять років дурне перо не пропало з кишені, а тут – золота “Омеґа”! О, я цього не пущу кантом! (Керницький)||пустити плазом 2. покинути, залишити у скрутній ситуації дівчину (ст)... смотреть

КАНТ

cant, edge, edging, hem, piping, (переплетной крышки) square* * *кант м. 1. (край) edge 2. полигр. score; overhung [extended] cover 3. (в одежде) p... смотреть

КАНТ

КАНТ (Иммануил К. (1724-1804) - нем. философ) Иммануил Кант Подзаг. АБ903 (I,294); Ну, как же я тебя (Германию) отвергну, Мой столь гонимый Vaterland, Где все еще по Кенигсбергу Проходит узколицый Кант, Цв914 (I,231); Ты мне нравишься: ты так молода, // &amp;LT;...&amp;GT; Что за книгой книгу пишешь, но книг Не читаешь, умиленно поникши, Что сам Бог тебе - меньшой ученик, Что же Кант, что же Шеллинг, что же Ницше? (обращ. к сестре Асе) Цв915 (I,239.1); Ты тогда дышал и бредил Кантом. Я тогда ходила с красным бантом. Бриллиантов не было и "франтов" Цв918 (I,444.2); Он (поэт) тот, кто смешивает карты, Обманывает вес и счет, Он тот, кто спрашивает с парты, Кто Канта наголову бьет, Цв923 (II,184)... смотреть

КАНТ

КАНТ, -а, м.Временный отдых, передышка, перекур; временная легкая работа.Ср. устар. «кантовать», «кантюжить», «кантюжничать» — нищенствовать, таскаться... смотреть

КАНТ

I -а, ч.1) Кольоровий шнурок або вузька смужка тканини іншого кольору, яку вшивають у борти, у шви одягу, найчастіше – форменого; облямівка. || Смужка... смотреть

КАНТ

1) Орфографическая запись слова: кант2) Ударение в слове: ка`нт3) Деление слова на слоги (перенос слова): кант4) Фонетическая транскрипция слова кант :... смотреть

КАНТ

I -а, ч. 1》 Кольоровий шнурок або вузька смужка тканини іншого кольору, яку вшивають у борти, у шви одягу, найчастіше – форменого; облямівка.|| Смужк... смотреть

КАНТ

м Kante f, Borte f; Saum m (умл.) (кайма); Vorstoß m (умл.) (выпушка) Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ,... смотреть

КАНТ

(Kant)Іммануїл, 1724-1804, нім. філософ, засновник трансцендентального ідеалізму; проголошував, нібито пізнання можливе тому, що людський розум нав'язу... смотреть

КАНТ

Канта I. кант, канта, пісня хвальна, умен. кантик. [Він записував то канти, то всякі вірші, то пісні (Н.-Лев.)]. II. Кант - (край, рубец) кант (-та), рубець (-бця), край (р. краю), берег (-га); специальнее: (между двумя кусками кожи или материи) кант, ільтиця, (в голенищах) ірха (пров.), (в женск. полушубке по талии) забиванка, (у портн.) кант; тип. - кант. Картуз с -том, мундир с -тами - кашкет з кантом, мундир з кантами. Сбивать доски по -нту - збивати (зшивати) дошки рубцем.... смотреть

КАНТ

кант I I. "шов, отделка, обшивка". Вероятно, через польск. kant из нем. Kante, которое происходит из ст.-франц. саnt, лат. canthus; см. Брюкнер 216; Кл... смотреть

КАНТ

(лат. cantus - пісня) - старовинна триголосна куплетна пісня, яка виконувалась ансамблем співаків або хором без інструментального супроводу. Відомий з XVI ст. в Польщі, дещо пізніше - в Україні, а з другої половини XVII ст. - в Росії. Найвищого розквіту К. досягли в середині XVIII ст., коли їх зміст охопив патріотичні, побутові, ліричні та ін. теми, а сфера побутування поширилась на середні шари населення. В подальшому К. витіснили нові форми сольного співу з супроводом.... смотреть

КАНТ

цветной шнурок, оторочка по краям или швам предметов форменной одежды военнослужащих. В Советской Армии является обязательной принадлежностью военной ф... смотреть

КАНТ

КАНТ (от лат . cantus - пение, песня), род бытовой многоголосной песни (преимущественно 3-голосной), распространенной в России, на Украине и в Белоруссии в 17-18 вв. Канты исполнялись ансамблем певцов или хором без сопровождения. Первоначально - на религиозные тексты; с 18 в. - бытовые, любовно-лирические, а также военно-патриотические канты, в петровскую эпоху - "приветственные" и "панегирические" канты (см. Виватный кант).<br><br><br>... смотреть

КАНТ

КАНТ (от лат. cantus - пение - песня), род бытовой многоголосной песни (преимущественно 3-голосной), распространенной в России, на Украине и в Белоруссии в 17-18 вв. Канты исполнялись ансамблем певцов или хором без сопровождения. Первоначально - на религиозные тексты; с 18 в. - бытовые, любовно-лирические, а также военно-патриотические канты, в петровскую эпоху - "приветственные" и "панегирические" канты (см. Виватный кант).<br>... смотреть

КАНТ

II. "шов, отделка, обшивка". Вероятно, через польск. kant из нем. Kante, которое происходит из ст.-франц. саnt, лат. canthus; см. Брюкнер 216; Клюге-Гетце 281. Отсюда кантовать (не из шв., вопреки Маценауэру, LF 8, 43).••[См. еще Тернквист, "Slav. Rev"., 32, 1953, стр. 140. – Т.]IIII. "хвалебная песнь, духовная песнь", церк., укр. кант. Через польск. kant из лат. cantus "пение" от саno, -еrе "петь"; см. Брюкнер 216.... смотреть

КАНТ

(Kant) Іммануїл, 1724-1804, нім. філософ, засновник трансцендентального ідеалізму; проголошував, нібито пізнання можливе тому, що людський розум нав'язує непізнаваним самим собою речам апріорні форми й категорії; сформулював категоричний імператив - наказ чинити так, щоб це стало законом; концепція К. була причиною перевороту в філософії, вплинула на подальший розвиток європ. філософії; Критика чистого розуму.... смотреть

КАНТ

КАНТ канта, м. (нем. Kante). 1. Цветной шнурок, оторочка по краям или швам одежды (б. ч. форменной). Гимназисты носили синие фуражки с белым кантом. Телеграфисту с желтым кантом букетики даришь. Андрей Белый. || Полоска, которой оклеивают по краям для прочности рисунок, карточку, таблицу и т.п. 2. Ребро в брусе или доске, обтесанных так, что в поперечном сечении получается прямоугольник (спец.).<br><br><br>... смотреть

КАНТ

КАНТ (от лат. cantus — пение, песня), вид словесно-музыкального непрофессионального искусства в России XVIII в., объединявший панегирические, любовные, застольные, сатирические и другие книжные (не народные) песни, а также духовные песни или псалмы. Возник как изначальное единство текста и напева. В кон. XVIII в. бытовал преимущественно в провинции, особенно в духовных семинариях и у старообрядцев.... смотреть

КАНТ

м. 1) (край) bordo m, orlo m; margine m 2) (одежды) orlo m, orlatura f - кант спектральной полосы

КАНТ

КАНТ (Kant) Герман (р . 1926), немецкий писатель. Роман "Актовый зал" (1964), "Выходные данные" (1972), посвященный интеллигенции Восточной Германии, соединяют черты традиционного "романа-воспитания" и современной интеллектуальной прозы. В романе "Остановка в пути" (1977) - тема духовного прозрения человека; рассказы (в т. ч. сборник "Сумма", 1987).<br><br><br>... смотреть

КАНТ

Rzeczownik кант m kant m bok m obszycie odczas. n

КАНТ

корень - КАНТ; нулевое окончание;Основа слова: КАНТВычисленный способ образования слова: Бессуфиксальный или другой∩ - КАНТ; ⏰Слово Кант содержит следу... смотреть

КАНТ

КАНТ (от латинского cantus - пение, песня), многоголосная песня, распространенная в России, Белоруссии и на Украине в 17 - 18 вв. Основной вид - "виватный кант" - торжественно-гимнического характера, преимущественно 3-голосный, сложившийся в русской музыке в эпоху Петра I и исполнявшийся главным образом во время придворных празднеств. <br>... смотреть

КАНТ

м.canto m, borde m; ribete m (выпушка)отделывать кантом — rematar con ribete

КАНТ

(2 м); мн. ка/нты, Р. ка/нтовСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

власна назва, імен. чол. родуекон... кантімен. чол. родукант

КАНТ

КАНТ (Canth) (Минна) (наст . имя Ульрика Вильхельмина, урожденная Йонсон, Johnson) (1844-97), финская писательница. Впервые в финской литературе обратилась к рабочей теме. Пьесы "Жена рабочего" (1885), "Дети горькой судьбы" (1888), социально-психологическая повесть "Бедные люди" (1886).<br><br><br>... смотреть

КАНТ

(< лат. cantus — спів, пісня), -а, ч. Жанр давньої одичної поезії, віршований твір, складений з нагоди урочистої події чи свята; хорова пісня без супро... смотреть

КАНТ

кант [нем. kante] - i) узкий цветной шнурок, оторочка по краю или шву одежды, напр, на форменной военной одежде; 2) полоска, которая окаймляет в виде ранки рисунок, таблицу и т. п.; 3) полигр. напуск - края крышки или обложки переплетенной книги, выступающие за обрез книжного блока. <br><br><br>... смотреть

КАНТ

Край переплетной крышки или обложки, выступающий за обрез блока. Кант предохраняет блок от порчи и загрязнения, улучшает раскрываемость книги, брошюры и пр. Краткий толковый словарь по полиграфии.2010. Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок... смотреть

КАНТ

ка́нт, ка́нты, ка́нта, ка́нтов, ка́нту, ка́нтам, ка́нт, ка́нты, ка́нтом, ка́нтами, ка́нте, ка́нтах (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») . Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок... смотреть

КАНТ

• hrana• kraj• lem• lemovka• lemování• lepící páska• okraj• puk kalhotový• rámeček• žebro

КАНТ

дискант; ч. (1) (гр.) 1. Кольоровий шнурок або вузька смужка тканини іншого кольору, яку вшивають у борти, у шви одягу; облямівка, рубець, край, берег, ільтиця. 2. Ребро, пруг дошки, бруса тощо. (2) (гр.) похвальна врочиста пісня духовного чи світського змісту.... смотреть

КАНТ

м.liséré m; passepoil m (выпушка)Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

1) (на одежде) 边 biān, 缘 yuán2) (окантовка) 边条 biāntiáoСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

КАНТ, кантик м. выпушка, оторочка по швам или краям одежды; обвод, кайма, шитая или накладная. Кантовать мундир, портняжное вшивать выпушку. | Кантовать доски, при свалке их, оборачивать, переворачивать исподом вверх. <br><br><br>... смотреть

КАНТ

кант, кант, -а, м.1. Вшитый цветной шнурок, узкая полоска ткани по краю или шву одежды.2. Полоска, к-рой оклеен по краям в виде рамки эстамп, рисунок, ... смотреть

КАНТ

КАНТ, -а, м. 1. Вшитый цветной шнурок, узкая полоска ткани по краю или шву одежды. 2. Полоска, к-рой оклеен по краям в виде рамки эстамп, рисунок, таблица. || уменьш. кантик, -а, м. || прилагательное кантовый, -ая,-ое.... смотреть

КАНТ

мdebrum m f riso mСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

кант м Kante f c, Borte f c; Saum m 1a* (кайма); Vorstoß m 1a* (выпушка)Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, филосо... смотреть

КАНТ

- края переплетной крышки или обложки, выступающие за обрез блока. Кант предохраняет блок от порчи и загрязнения, улучшает раскрываемость книги, брошюр... смотреть

КАНТ

каймаszegélyСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

м. liséré m; passepoil m (выпушка)

КАНТ

Кант, -а: гип'отеза К'антаСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

мkenar; zıhСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

кант, -аСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

кант, -а; мн. -ы, -овСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

КАНТ канта, м. (латин. cantus - пение). (истор.). Похвальное песнопение торжественного или церковного содержания. (Бурсаки) во весь рот начинали петь кант. Гоголь.<br><br><br>... смотреть

КАНТ

Кант:— тут: гострий кут гори [51]— хвальна врочиста пісня духовного або світського змісту [54]

КАНТ

edge– выпустить кантСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

kantСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

שפהСинонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

КАНТ, город (с 1985) в Киргизии, Чуйская обл. Железнодорожная станция. 24, 2 тыс. жителей (1991). Цементно-шиферный комбинат, сахарный и другие заводы.<br><br><br>... смотреть

КАНТ

[kant]ч.kant, załamanie

КАНТ

1. kant2. serv3. äär4. ääris

КАНТ

КАНТ - город (с 1985) в Киргизии, Чуйская обл. Железнодорожная станция. 24,2 тыс. жителей (1991). Цементно-шиферный комбинат, сахарный и другие заводы.<br>... смотреть

КАНТ

• atkraštys (3b)• briauna (4)

КАНТ

техн. кант; (оторочка на одежде - ещё) облямі́вка, лямі́вка Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок... смотреть

КАНТ

КАНТ , город (с 1985) в Киргизии, Чуйская обл. Железнодорожная станция. 24,2 тыс. жителей (1991). Цементно-шиферный комбинат, сахарный и другие заводы.... смотреть

КАНТ

КАНТ, город (с 1985) в Киргизии, Чуйская обл. Железнодорожная станция. 24,2 тыс. жителей (1991). Цементно-шиферный комбинат, сахарный и другие заводы.... смотреть

КАНТ

м. кант, милте (1. кийимдин жээгине же тигишине бастырылган түстүү жип; 2. сүрөттүн, таблицанын жээгине рамка сыяктуу жабыштырылган тилке нерсе).

КАНТ

- город (с 1985) в Киргизии, Чуйская обл. Железнодорожная станция.24,2 тыс. жителей (1991). Цементно-шиферный комбинат, сахарный и другиезаводы.

КАНТ

I кант, род. канта муж. кант, род. канта муж.II ист. кант, род. канта муж.

КАНТ

м. orlo Итальяно-русский словарь.2003. Синонимы: выпушка, кантик, напуск, окантовка, оторочка, песня, полоска, философ, шнурок

КАНТ

імен. чол. родукант

КАНТ

сущ. муж. родакант

КАНТ

Edging, border, pipingоблямувати кантом — to pipe

КАНТ

кант 1 іменник чоловічого роду стрічка; облямівка кант 2 іменник чоловічого роду урочиста пісня

КАНТ

ка'нт, ка'нты, ка'нта, ка'нтов, ка'нту, ка'нтам, ка'нт, ка'нты, ка'нтом, ка'нтами, ка'нте, ка'нтах

КАНТ

1. кант, оқа;2. жиек, көмкерме (суретті жан-жағынан айналдыра рамка сияқты етіп жасалған жиек)

КАНТ

Кант прізвище * Жіночі прізвища цього типу як в однині, так і в множині не змінюються.

КАНТ

I. м 1. kant, haşiyə; 2. qaytan, köbə. II. м köhn. kant (təntənəli ya dini nəğmə).

КАНТ

кант кантик, шнурок, напуск, выпушка, полоска, оторочка, окантовка

КАНТ

м 1.кәйтән 2.кайма (рәсемнең, таблицаның кырыйларына рам сыман ясалган буй)

КАНТ

кант; еджыд кант — белый кант;гӧрд канта картуз — фуражка с красным кантом

КАНТ

див. кайма

КАНТ

Начальная форма - Кант, неизменяемое, женский род, одушевленное, фамилия

КАНТ

кант = м. 1. (на одежде) piping; 2. (окантовка) binding.

КАНТ

Ударение в слове: к`антУдарение падает на букву: а

КАНТ

див. облямівка

КАНТ

облямівка; (дошки) ребро, пруг; МИСТ. канта, пісня; кантик.

КАНТ

складка на штанях, кут (наприклад стола, ніжки стола)

КАНТ

Aufschlag, Kante, Rand

КАНТ

кант, канта- кант инструмента- кант режущий

КАНТ

Кант Кант, -а: гип`отеза К`анта

КАНТ

кантм τό σειρήτι{ον}/ τό φιλέτο (выпушка).

КАНТ

Kikunjo (vi-), mshazari (-)

КАНТ

bord; arête

КАНТ

apšuve, apšuvums; apmale; šķautne; mala

КАНТ

Kante, Rand

КАНТ

Кант- limbus; margo;

КАНТ

м. Kante f, Borte f; Saum m (кайма).

КАНТ

Kante

КАНТ

Кант Кан Ант Анк Акт Тнк Кат Танк

КАНТ

edge

КАНТ

Kant

КАНТ

техн. бровка, кант, окантовка

КАНТ

кант кант, -а

КАНТ

кантм.ребро; кант

КАНТ

arris, corner, bordering

КАНТ

lat. cantкант

КАНТ

-а m kant, rant, brzeg

КАНТ

Разукрашенная оторочка

КАНТ

Вшитый цветной шнурок

КАНТ

див. Кант, Іммануїл

КАНТ

kaytan, zıh, tiriz

КАНТ

{N} եզերք եզրակ

КАНТ

Кант, кант, кант

КАНТ

canto, orilla

КАНТ

шеттік, жиек

КАНТ

кант, канта

КАНТ

кант ҳошия

КАНТ

көмкерме

КАНТ

кант, -а

КАНТ

танк

КАНТ

Кант

КАНТ

cant

DEREQUISIZIONE

SCRATCHCAT

SPECIALIST ASTRONAUT

SUFFOSIAN KNOB

АГРЕССИВНОСТЬ

БІЛЬДТ

ДОХОД С КАПИТАЛА

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

ОГНЕВОЙ

ПИХАТЬ В ПЕТЛЮ

ФИКТИВНАЯ СКОРОСТЬ