ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛО́ВСКИЙ
Александр Николаевич [4(16) февр. 1838 – 10(23) окт. 1906] – рус. бурж. литературовед, сторонник сравнительно-историч. метода исследования лит-ры. Проф. Петербургского ун-та (с 1872). Академик (с 1880). Автор фундаментальных работ по истории рус. и славянских литератур ("Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине", 1872; "Южно-русские былины", 1881), по истории культуры и лит-ры зап.-европ. Возрождения ("Боккаччьо, его среда и сверстники", т. 1–2, 1893–94, и др.). Методологич. интерес представляют труды по теории лит-ры – "Из введения в историческую поэтику" (1894), "Из истории эпитета" (1895), "Три главы исторической поэтики" (1899) и др.
В молодости В. увлекался Герценом, читал соч. Фейербаха, Чернышевского. Однако решающее влияние на формирование его филос. и эстетич. воззрений оказал позитивизм (работы Бокля, Спенсера, Шерера и т.д.). В. – противник идеалистич. эстетики Шеллинга, Гегеля и др. Будучи позитивистом, В. не смог преодолеть идеализма; он рассматривал историю общества как постепенную культурную эволюцию, обусловленную воздействием многих факторов как материальных, так и духовных. Стремясь раскрыть закономерности литературного процесса, В. рассматривал его как взаимодействие личного творчества и народно-поэтических традиций.
В. отрицал специфич. характер эстетики как филос.науки, отвергал постановку вопроса о прекрасном, трагическом и др. общих категориях эстетики. Эстетика у В. растворялась в истории культуры и "поэтике". Взгляд на поэзию как на "обществ. мысль в образно-поэтич. переживании и выражающих его формах" (Веселовский А. Н., Историческая поэтика, Л., 1940, с. 53) приводил В. к противопоставлению меняющегося обществ. содержания поэзии консервативной формы, к-рая представляет, в понимании В., набор сложившихся традиц. образов, схем, "бродячих сюжетов" и стилистич. приемов, передающихся по наследству от поколения к поколению. Придавая большую роль лит. заимствованиям, В. часто сосредоточивал свое внимание на формальном сходстве сюжетов и приемов иск-ва различных эпох, отвлекаясь от их историч. различия и нац. своеобразия.
Рассмотрение лит. направлений и стилей как выражения в образно-поэтич. форме культурно-психологич. идеалов той или иной среды и эпохи, взгляд на них как на выражение "психологии" прошлых эпох, вне их классовой оценки и социального значения, приводил В. и в особенности его школу к объективизму, эстетич. релятивизму, чуждому революц.-демократич. и марксистской эстетике.
Соч.: Собр. соч., т. 1–6, 8, 16, М.–Л., 1908–38; Избр. статьи, Л., 1939.
Лит.: Симони П. К., Библиографический список учено-литературных трудов А. Н. Веселовского..., П., 1922; Шишмарев В.Ф., Александр Веселовский и русская литература, Л., 1946.
Г. Фридлендер. Ленинград.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия..1960—1970.


Смотреть больше слов в «Философской энциклопедии»

ВЕСТЕРНИЗАЦИЯ →← ВЕСЕЛАЯ НАУКА

Смотреть что такое ВЕСЕЛОВСКИЙ в других словарях:

ВЕСЕЛОВСКИЙ

. Александр Николаевич [1839—1906]— знаменитый русский литературовед, академик, профессор Петербургского университета и Высших женских курсов. Р. в Москве, в дворянской семье военного педагога-генерала. Будучи по Московскому университету (окончил в 1858) учеником акад. Ф. И. Буслаева, виднейшего у нас представителя Гриммовской мифологической школы, молодой ученый и сам в первое время выступал ее приверженцем. «Увлекали, — рассказывает он в своей автобиографии, — веяния Гриммов, откровения народной поэзии, главное — работа, творившаяся почти на глазах, орудовавшая мелочами, извлекавшая неожиданные откровения из разных „Цветников“, „Пчел“ и т. п. старья». Но даже в эту раннюю пору юного В. совершенно не удовлетворяли главные особенности «Буслаевской струи», «постановка мифологических гипотез» и «романтизм народности»... В студенческих же кружках В. увлекается чтением таких позитивистов и материалистов, как Фейербах, Герцен и особенно Бокль (автор «Истории цивилизации в Англии»), за к-рого он «и впоследствии долго ломал копья». Под влиянием книги Дёнлоп-Либрехта («Geschichte der Prosadichtungen»), затем диссертации А. Пыпина «Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских» [1855, составившей эпоху в историографии русской лит-ры, а гл. обр. в результате своих собственных культурно-исторических штудий в Германии и Италии (см. его монографию «Вилла Альберти», 1870) — В. сравнительно скоро убеждается в крайней односторонности модной тогда мифологической школы, представители которой, по меткому его выражению, «долго витали в романтическом тумане арийских мифов и верований». Как шестидесятник и убежденный поклонник точного знания и естественно-научных методов исследования В. «с удовольствием спускается к земле» и примыкает к наиболее тогда позитивной школе Бенфея, к-рая в отличие от Гриммовской школы выдвигала теорию лит-ых заимствований и международного лит-ого взаимодействия на основе не доисторического племенного родства, как это делали мифологи, а историко-культурного общения всех народов Запада и Востока. Именно эта теория надолго определила собой исторический характер и научную методику его капитальных исследований, особенно по средневековой лит-ре и фольклору. Общим же направлением методологического пути как  историка и теоретика литературы В. обязан главным образом непосредственному воздействию Тэна и Бокля. Но весьма характерно, что испытавши на себе сильное влияние Ипполита Тэна, особенно его учения о среде и детерминизме в искусстве, В. стремился исправить и дополнить его психологический историзм материалистическим историзмом Бокля при помощи методики исследования вышеуказанной бенфеевской школы. Разработанный таким образом сравнительно-исторический метод впервые нашел свое теоретическое оформление во вступительной университетской лекции 1870 — «О методе и задачах истории лит-ры как науки», а первоначальное применение в работе молодого профессора — «Новые отношения муромской легенды о Петре и Февронии и сага о Рагнаре Лодброке» [1870. Последний оригинальный этюд открывает собой длинную серию такого рода сравнительно-исторических работ, которые печатаются в «Журнале МНП в течение 70-х и 80-х годов. В них мастерски прослеживаются своеобразные судьбы разного рода элементов мировой поэзии: бродячих сюжетов, мотивов, поэтических схем-формул, образов-символов и т. д. Но убежденным представителем бенфеевской школы В. выступил в своей докторской диссертации 1872 — «Из истории лит-ого общения Востока и Запада. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине». В этой книге автор решает один из крупнейших вопросов литературного общения Востока и Запада. Изучая историко-культурные пути проникновения восточных преданий о Викрамадитье, Джемшиде и Асмодее через талмудические и мусульманские легенды о Соломоне и византийско-славянские апокрифы и повести о Соломоне и Китоврасе в западные сказания о Морольфе и Мерлине, В. доказывает, что главными узловыми пунктами передачи лит-ого влияния с Востока на Запад оказались Византия и юго-восточные славянские страны, а главными лит-ыми посредниками — средневековые переводчики, преимущественно повидимому евреи. Несмотря на то, что вопрос, к-рый в данном случае решает В., уже подвергался до него частичному рассмотрению (Валентин Шмидт, Бенфей, Юлиус Браун и А. Пыпин), монография его, по признанию акад. Буслаева, представляет собой «самый лучший опыт из всех, какие только на русском яз. были — в приложении бенфеевской теории литературного заимствования к разработке русских источников рукописных и устных, в их связи с поэтическими преданиями Зап. Европы». Чтобы понять весь научный смысл такого рода капитальных, хотя и чисто фрагментарных трудов В. в этот период его деятельности, необходимо ясно представить себе те очередные задачи, какие властно выдвигала едва только зарождавшаяся тогда сравнительная наука о литературе. Вот в каких чертах изображал в 1873 это новое  движение один из главных его представителей в Европе: «Основания этой науки, — говорит Эстерлей, — только что положены, и то не везде; еще много нужно собирать, ломать, обтесывать камни, потому что здание готовится обширное и грандиозное. Никто не знает архитектора и лишь немногие видели план, а несмотря на то, все строго работают в одном направлении, хотя бессознательно, как будто по инстинкту: это работа пчел и муравьев...» Именно этой скромной и непритязательной «работе пчел и муравьев», в связи с определением конкретных путей распространения и развития элементов мировой поэзии, Веселовский и посвятил весь средний период своей деятельности, начиная с указанной монографии «О Соломоне и Китоврасе» и кончая капитальным двухтомным исследованием «Из истории романа и повести» [1886—1888. Будучи непримиримым противником всякого рода романтики и метафизики, В. стремился пользоваться такими приемами выяснения литературной закономерности, какие диктуются методом «естественно-научным» и на какие его уполномачивали бы лит-ые факты и явления массового характера. «Отыскать эту закономерность, — писал он еще в 1873, — можно будет разумеется не путем метафизических построений, а тем торным путем, по к-рому стремятся итти все современные науки: необходимо начать с начала, с собирания фактов в наибольшем числе, сказов, поверий, обрядов, подбирая сказки по мотивам и сочетаниям их, поверья по содержанию, обряды по годовым праздникам или тем обыденным отношениям (свадьба, похороны и т. д.), к к-рым они бывают привязаны». «Такое расположение в перспективе, — убеждает он читателя, — лучше выяснит внутреннюю закономерность народно-поэтического организма, чем всевозможные эксперименты теоретиков на этой земле незнаемой...» Сделавшись в начале 70-х гг. наиболее последовательным у нас представителем сравнительно-исторического метода и теории заимствований, В. тем не менее относился к Бенфею довольно независимо и самостоятельно. Поэтому там, где это было возможно, он стремился использовать и мифологическую теорию, так как в отличие от других бенфеистов полагал, что данные направления не исключают друг друга, а скорее дополняют. По учению В., теория заимствований может быть применима лишь в тех случаях, когда речь идет «о сюжетах, то есть о комбинациях мотивов, о сложных сказках с цепью моментов, последовательность к-рых случайна и не могла ни сохраниться в этой случайной цельности (теория самозарождения), ни развиться там и здесь в одинаковой схеме из простейших мотивов (теория мифологическая)». Такого рода заимствования сложных сюжетных образований представляют собой далеко не случайные явления. Наоборот, все они так или  иначе всегда вызываются соответственными культурно-историческими событиями и процессами. Попытки же применить мифологическую «экзегезу» могут иметь место лишь тогда, «когда уже кончены все счеты с историей» и мы имеем дело не с сложной сюжетной схемой, а с отдельным мотивом, составляющим «простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдателя». Но в конце концов В. разочаровался и в теории заимствований, сыгравшей решающую роль в его исследованиях 70—80-х гг. Под влиянием английских антропологов и этнографов он приходит к построению так наз. этнографической теории как теории самозарождения встречных лит-ых течений. Сходство и повторяемость примитивных сюжетных схем, мотивов и образов-символов объясняются этой теорией «не только как результат исторического (не всегда органического) влияния, но и как следствие единства психических процессов, нашедших в них выражение». Речь идет в данном случае о влиянии аналогичных общественно-бытовых условий, порождающих соответственные качества среды, в связи с единством законов человеческой эволюции и цивилизации. Аналогичные же качества среды естественно могут иногда в разных странах порождать аналогичные лит-ые течения и формообразования. При этом необходимо иметь в виду, что «учение это, — как его формулировал В., — а) объясняя повторяемость мотивов, не объясняет повторяемости их комбинаций; б) не исключает возможности заимствования, потому что нельзя поручиться, чтобы мотив, отвечавший в известном месте условиям быта, не был перенесен в другое как готовая схема» (пример: «Муж на свадьбе жены»). Этнографическая теория поэзии в свою очередь привела В. к тому, что метод сравнительно-исторический, становясь фактически, в процессе исследовательской работы, методом историко-этнографическим, — так его иногда называл сам В., — к концу 80-х гг. преобразовался у него под влиянием доктрины Спенсера, а также «Поэтики» Вильгельма Шерера — в эволюционно-социологический метод. Это преобразование метода всего легче проследить, если проанализировать те многочисленные неопубликованные курсы, к-рые В. читал на протяжении долгих лет в СПБ. университете и на ВЖК, особенно самый обширный литографированный курс — «Теория поэтических родов в их историческом развитии», читанный им от 1881 до 1886. Непосредственное применение им эволюционно-социологического метода мы находим уже в его монографии о Бокаччо и отчасти в книге о Жуковском. Наиболее же тонко и мастерски Веселовский применял этот метод к изучению истории и социологии поэтических форм в замечательной, хотя далеко не законченной поэтике.  Исключительное влечение и любовь В. к западной культуре привели к тому, что по окончании университета он жил целое десятилетие за границей, где интенсивно работал, подготовляясь к ученой профессорской деятельности. Пробыв несколько лет в Мадриде, Берлине и Праге, молодой ученый окончательно осел в Италии (во Флоренции), где очень радушно был принят итальянскими учеными и где так освоился с новыми условиями жизни, «что о России перестал и думать», у него «явилась даже идея и возможность совсем устроиться в Италии». Под влиянием этих интересов и научных занятий над рукописями в итальянских книгохранилищах, В. на всю жизнь пристрастился к изучению итальянского Возрождения, затеяв одно время даже «обширную историю» его, начиная «чуть ли не с падения империи»... Изучению этой именно эпохи и посвящены главные труды его по истории новоевропейской лит-ры. Сюда относятся: монография «Вилла Альберти», двухтомная монография о Бокаччо, очерк о Петрарке, статьи о Данте, Бруно и др., переведенные и на итальянский яз. (см. Собр. сочин. В., изд. Академии наук, тт. II—VI). Из работ В. об Италии первое место занимает капитальное исследование о Бокаччо, в связи с его средой и сверстниками, исследование, к-рое появилось в печати в 1893, знаменуя собой наступление третьего периода деятельности В. В двухтомном труде итальянский «поэт любви и славы» изображается как один из наиболее типичных носителей того нового социально-психологического «стилевого комплекса», к-рый вырабатывался в период раннего итальянского гуманизма, под влиянием разложения старых средневековых систем, папства и империи. Бокаччо — сын простого купца, выдвинувшийся из «толпы» исключительно благодаря преимуществам своего духовного развития, — ярко вырисовывается в монографии Веселовского как представитель новой социальной группы (см. «Бокаччо»). При всех крупных достоинствах этого труда, мы и здесь можем наблюдать необыкновенное пристрастие автора к эмпиризму. Нагромождение всякого рода литературных, биографических и библиографических фактов, целое море бесконечных цитаций, имевших целью дать впечатление подлинников, постоянное стремление соблюдать полную «объективность» — все это сильно препятствовало всякого рода широким обобщениям, хотя бы в пределах того эволюционно-социологического анализа явлений стиля, которым здесь пользуется автор. На протяжении всей этой монументальной монографии красной нитью проходит идея, к-рую автор формулирует следующим образом: «„Гуманизм“ в период своей сознательности — это романтизм самой чистой расы, перед к-рой открылась обетованная земля и забытые народные основы». Чрезвычайно характерно, что единственная крупная работа, к-рую В. оставил нам  по новой русской лит-ре, была также посвящена представителю раннего романтизма в русской поэзии — В. А. Жуковскому, своеобразному преломлению «русского гуманизма», столь чуждому, казалось бы, самому «духу» эпохи итальянского Возрождения. До В. образ нашего поэта «чувства и сердечного воображения», под влиянием таких биографов его, как Зейдлиц, Плетнев и особенно Загарин, непомерно идеализировался и по установившейся традиции изображался с чисто иконописной стереотипностью как недосягаемый идеальный образ поэта «не от мира сего»... И если окончательно освободиться от влияния этой традиции повидимому не удалось и В., то зато он первый почувствовал необходимость разрушить эту «патриотическую» традицию и подойти к Жуковскому как к определенному общественно-психологическому типу, — в полном соответствии с фактами исторической действительности. Для такой «реальной характеристики» личности и творчества поэта В. использовал колоссальное количество накопившихся после книги Загарина лит-ых материалов и «человеческих документов». Любопытно, что исследователю-эмпиристу особенно важны и дороги были при этом именно мелкие черты, «трепещущие жизнью»... Все это дало ему возможность ввести «личный момент» лирики Жуковского в «надлежащие границы, в большем соответствии не только с качеством чувства, но и с нравственными и житейскими идеалами поэта». Для нашего времени наиболее актуальное значение сохранили те главы, в к-рых В. дает первый опыт строго научного исследования поэтики и стиля Жуковского как представителя самого раннего русского романтизма или «русского сентиментализма карамзинской школы». Таковы главы: I — Эпоха чувствительности, XIV — Поэтика романтиков и поэтика Жуковского и XV — Народность и народная старина в поэзии Жуковского. И в этой монографии В. ярко сказались указанные уже недостатки исследований В., понижающие их актуальность и даже научную ценность для современного литературоведения. Чрезмерное стремление к чисто внешнему объективизму фактически приводит автора к релятивизму и отказу от более или менее законченного эволюционно-социологического синтеза. Конечная же цель всех изысканий Веселовского была всегда одна и та же, как тогда, когда он занимался сравнительно-историческим анализом разнообразнейших текстов мировой поэзии, так и тогда, когда изучал творчество поэта, рассматриваемого как общественно-психологический тип определенной группы, среды, или наконец тогда, когда строил обобщения чисто теоретического характера. Открыть точным «естественно-научным» методом, посредством «микроскопа и лупы в руках», на точно установленных массовых лит-ых фактах основные социально-исторические законы  поэтической продукции и всю закономерность международного лит-ого процесса, — вот чего так упорно добивался всю свою жизнь великий литературовед. И все дело было в том, что «тайных пружин» историко-литературного процесса Веселовский доискивался не столько в творчестве гениальных поэтов, этих редких «избранников неба», сколько в их лит-ой и социально-культурной среде. А т. к. всякий поэт по существу — групповой, то его изучение должно начинаться не сверху, а снизу, на тех массовых лит-ых и культурно-социальных явлениях, к-рые непосредственно определяют данную группу и среду. Таковы были те основные предпосылки, которые объясняют главные особенности научной деятельности В. Исключительно «гелертерская» форма всех изысканий 281 работы В., необычайное многообразие нагроможденных бесчисленных фактов различных лит-р и культур, фрагментарный и чисто аналитический характер наиболее капитальных и ценных его трудов — все это делает научное наследие В. мало доступным для широкой публики. Эти же особенности его гениальных исследований легко объясняют и тот факт, что образовавшаяся в свое время вокруг имени В. сравнительно-историческая школа (К. Тиандер, Е. Аничков, Д. Петров, Ф. Батюшков, В. Шишмарев, — наконец, уже в дальнейшем, Ф. де Ла-Барт) фактически не только не сумела успешно продолжать «дело» его жизни, но и не успела даже полностью раскрыть всю его глубокую историко-литературную и теоретическую концепцию. Этим же в значительной мере объясняется слабое влияние ее на представителей различных направлений современного литературоведения. Необыкновенная судьба научного наследия В. весьма поучительна. Она наглядно показывает, что одних принципов «историзма», «эмпиризма» и внешнего «объективизма» методологически далеко недостаточно для решения тех сложных социально-исторических проблем литературоведения, к-рые впервые были выдвинуты основоположником «Исторической поэтики». Большая часть его виртуозных аналитических изысканий могла иметь чрезвычайно крупное, а иногда и решающее значение лишь в ту эпоху, когда закладывались самые основы сравнительной истории лит-ры. По общему методологическому замыслу все они представляют интерес и для нашего времени. Но не этим работам В. принадлежит будущее. Фактически они уже давно успели потерять свое актуальное значение, оставшись почти неиспользованными для непосредственного строительства науки о лит-ре. Современные литературоведы-социологи подходят к этим лит-ым фактам по-новому. В. являлся едва ли не основоположником эволюционно-социологического метода в применении к изучению формальных явлений поэтического стиля и к основным проблемам теоретического характера, которые  составляют содержание его «Исторической поэтики». Построенное на позитивно социологической основе это грандиозное, хотя и далеко незаконченное теоретическое сооружение должно было представлять собой самое высшее обобщение и синтез всей его долгой и необыкновенно плодотворной научной деятельности. Необходимо однако признать, что научный замысел Веселовского таил в себе целый ряд неизбежных внутренних противоречий. Наряду с другими причинами, эти последние сильно препятствовали не только построению той «законополагающей» науки о поэзии «номотетического характера», каковую он сооружал, но и логическому завершению ее незаконченного замысла. Это была разумеется не вина, а беда нашего исследователя эволюциониста, к-рый тщетно доискивался законов органического процесса лит-ого развития. Между тем, — как это все более выясняется, — та поэтика, основы которой заложены в его теоретических построениях, в действительности может быть построена не как «историческая» или «эволютивная», а исключительно, как социологическая поэтика — на основе принципов марксизма. Библиография: I. Собр. сочин. А. Н. Веселовского, 26 тт. Пока появились тт. I, II (вып. I), III, IV, V, VI и VIII (вып. I), СПБ., 1913; Симони П. Н., Библиогр. список учено-литерат. трудов Веселовского, СПБ., изд. Акад. наук, 1921. II. Пыпин А. Н., История русской этнографии, т. II, СПБ., 1890 (там же краткая автобиография); Браун Ф. А., А. Н. Веселовский [1838—1906, некролог, Журн. МНП, № 4, 1907; Жданов И. Н., Собр. сочин., т. II, СПБ., 1907; Петров Д. Н., А. Н. Веселовский и его «Историческая поэтика», Журн. МНП, № 4, 1907; Трубицын H. H., А. Н. Веселовский, Изв. 2-го отд. Акад. наук, т. XII, кн. 3, СПБ., 1907; Ягич И. В., акад., История славянской филологии, вып. I, СПБ., 1910; Аничков Е., «Историческая поэтика» А. Н. Веселовского, «Вопросы теории и психологии творчества», т. I, изд. 2, Харьков, 1911; Тиандер К. и Карташов В., Опыт популяризации «Исторической поэтики» А. Н. Веселовского, «Вопросы теории и психологии творчества», т. II, вып. I, Харьков, 1911; Памяти А. Н. Веселовского, сб. ст. и дневников, СПБ., 1921; Аничков Е., В., «Slavia», Rocnik, I, Sesit 2, a 3, 1922; там же Sesit 4, 1923; Энгельгардт Б. М., А. Н. Веселовский, П., 1924; Казанский В., Идея «Исторической поэтики», «Поэтика», сб. ст., т. I, Л., 1926; Якобсон Л. Г., Александр Веселовский и Вильгельм Гаузенштейн, «Печать и революция», кн. 6, 1926; Его же, Формальный метод и «Историческая поэтика», «Родной яз. в школе», научно-педагог. сборн., кн. I, М., 1927; Его же, А. Веселовский и социологическая поэтика, «Лит-pa и марксизм», кн. I, 1928; Сакулин П. Н., Веселовский, «БСЭ», т. X, М., 1928. Л. Якобсон . Алексей Николаевич [1843—1918]— брат академика Веселовского, литературовед, профессор Московского университета и бывш. Высших женских курсов. С 1901—1904 — председатель О-ва любителей российской словесности при Московском университете; с 1906 — почетный академик. Специалист по зап.-европейской литературе. Широкой популярностью пользовались работы В. о Мольере и байронизме. По своим методологическим воззрениям В. — сторонник историко-культурной школы. «Я считаю себя последователем и учеником Пыпина. В моих работах я обязан ему многими возбуждениями, советами, внушениями». Как и Пыпин, В. в литературе прежде всего ценил прогрессивность идей. В этом плане написано его «Западное влияние в русской литературе» (выдержавшее  пять изданий). Патетика книги — в борьбе с «пароксизмом племенной исключительности», в желании «ввести развитие русской мысли и творчества в круг европейского умственного движения» (из предисловия). Отсюда — небрежение В. к собственно литературной стороне поэтических фактов, к их формам и стилю. Отсюда и тот публицистический дидактизм, к-рый у В. всегда заменял социологический анализ явления. Библиография: I. Старинный театр в Европе, М., 1870; Этюды о Мольере. Тартюф, М., 1879; Этюды о Мольере. Мизантроп, М., 1881; Западное влияние в русской литературе, 1-е изд., М., 1883; 5-е изд., М., 1916; Этюды и характеристики, 1-е изд., М., 1894; 4-е, М., 1912 (2 тт.); Байрон, Биограф, очерк, М., 1902 и М., 1914; Герцен-писатель, М., 1909; Статьи в «Беседе», 1871—1872; «Неделе», 1873—1880; «С.-Петербургских ведомостях», 1873—1874; «Вестнике Европы» с 1877; «Русских ведомостях» о 1883 и др. II. Сакулин П. Н., Веселовский А. Н., «Научные известия», II, М., 1922 (некролог о приложением воспомин. В. о Пыпине и писем Пыпина к В.); А. П., в «Бирюче», 1918, VII (некролог); Пиксанов Н. К., Грибоедов и Мольер, Гиз, M., 1922. III. Автобиографические сведения и более подробную библиографию см. в Словаре членов О-ва любит. российской словесности при Московском университете, М., 1911. . Юрий Алексеевич [1872—1919]— поэт, переводчик и критик, сын Алексея Николаевича Веселовского (см.). В критических и историко-литературных работах применял культурно-исторический метод. В. один из первых популяризаторов армянской литературы в России. Сотрудничал в «Вестнике Европы», «Русской мысли», «Научном слове», «Вестнике воспитания», «Русских ведомостях» и мн. др.; много переводил, гл. обр. с французского. Библиография: I. Очерки армянской литературы и жизни, Армавир, 1906; Армянская муза, 1907. По педагогике — Трагедия детской души, М., 1908; Литературные очерки, тт. I—II, М., 1910; Этюды по русской и иностранной литературе, тт. I—II, изд. «Звезда». II. Некролог Веселовского, написанный В. Саводником, см. в «Научных известиях», сб. 2, Гиз, 1922. III. Словарь членов О-ва любит. росс. словесности при Московском университете, М., 1911 (автобиографические сведения и подробная библиография).... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

1.Александр Николаевич (4. II. 1838 - 10. Х. 1906) - рус. ученый, историк лит-ры. Род. в дворянской семье. В 1858 окончил Моск. ун-т. С 1872 - профессо... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (4 (16).2.1838, Москва, — 10(23).10.1906, Петербург) — рус. филолог; акад. Петерб. АН (1880). Ок. Моск. ун-т (1858). В... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

1. ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1838-1906), литературовед, академик Петербургской АН (1880). Представитель сравнительно-исторического литературове... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

Силок Силой Сило Сивко Секс Сек Сейл Сеево Севский Севок Сев Свес Ослик Осевки Олевский Окисел Овес Лоск Лок Лоевский Ловкий Лов Лис Лик Лесс Лесовик Лесков Лесик Леовский Лек Лей Левкой Лев Кси Косс Кос Кол Клио Клеевой Клев Кисло Киселев Кило Кил Кий Киев Келий Кейс Кейв Квело Иссл Иск Иол Иов Икс Икос Ивлев Силос Ессей Еловский Сков Елисей Елико Еле Ейск Евсей Все Воск Волк Вол Скол Вой Вовсе Скос Слив Вовеки Вовек Влево Слой Совий Совкий Сок Висок Солкий Вис Виво Весло Веско Веский Вес Велес Веко Век Ввс Ввек Ссек Велик Весело Веселовский Вие Совик... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Степан Борисович (1876 - 1952), российский историк; труды по социально-экономической истории России 14 - 17 веков (землевладение, деревня, социальные отношения), источниковедению, вспомогательным и специальным историческим дисциплинам (генеалогия, дипломатика, ономастика), фундаментальные сочинения по истории дворянских родов (Пушкины и др.). <br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1838 - 1906), российский филолог. Представитель сравнительно-исторического литературоведения; родоначальник исторической поэтики (сборник исследований "Историческая поэтика", 1940). Работы базировались на глубоком знании славянской, византийской и западноевропейской литературе и мирового фольклора. <br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1838-1906), российский литературовед, академик Петербургской АН (1880). Представитель сравнительно-исторического литературоведения; родоначальник исторической поэтики. Исследования базировались на глубоком знании славянской, византийской и западноевропейской литератур и мирового фольклора.<br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Николай Иванович (1848-1918), российский археолог и востоковед, профессор, член-корреспондент РАН (1917; член-корреспондент Петербургской АН с 1914). Вел раскопки курганов на юге России и городов Ср. Азии.<br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Степан Борисович (1876-1952), российский историк, академик АН СССР (1946). Труды по социально-экономической истории России 14-17 вв., источниковедению, вспомогательным историческим дисциплинам.<br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Борис Борисович (1880-1954), российский историк, экономист, доктор экономических наук, профессор. Труды по истории земства, экономике городского хозяйства и краеведению.<br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

- Борис Борисович (1880-1954) - российский историк, экономист,доктор экономических наук, профессор. Труды по истории земства, экономикегородского хозяйства и краеведению.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ

Начальная форма - Веселовский, винительный падеж, единственное число, мужской род, неодушевленное

ВЕСЕЛОВСКИЙ

462775, Оренбургской, г.Ясный

ВЕСЕЛОВСКИЙ АВРААМ ПАВЛОВИЧ

Веселовский Авраам Павлович - см. в статье Веселовские (русские дипломаты) .

ВЕСЕЛОВСКИЙ АВРААМ ПАВЛОВИЧ СМ

. в статье Веселовские (русские дипломаты) . См. также статьи: Алексей Петрович ; Грибоедов Александр Сергеевич ; Стасов Владимир Васильевич .

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛДР НИК

(1838-1906) - филолог, историк лит-ры, фольклорист. Брат Ал. Н. Веселовского. Окончил Моск. ун-т, б. ч. жизни - проф. Петерб. ун-та, академик (1880), почти 30 лет возглавлял отд-ние рус. яз. и словесности АН. Науч. интересы В. отличались энциклопедич. разнообразием: теория и история фольклора и мифологии народов мира ("Заметки и сомнения о сравнит. изучении ср.-век. эпоса", 1868; "Сравнительная мифология и ее метод", 1873; "Опыты по истории развития христ. легенды", 1875-77; "Сказки об Иване Грозном", 1876; "Разыскания в обл. русского духовного стиха", 1879-91; "Южнорус. былины", 1881-84; "История эпоса", курс лекций, 1884-86; "Новые иссл. о французском эпосе", 1885; "Поэтика сюжетов", "Три главы из историч. поэтики", 1891), ср.-век. словесность ("Из истории лит. общения Востока и Запада. Слав. сказания о Соломоне и Китоврасе и зап. легенды о Морольфе и Мерлине", 1872; "Из истории романа и повести", 1886-88), лит-ра Возрождения и нового времени ("Данте и символич. поэзия католичества", 1866; "Вилла Альберти. Новые мат-лы для характеристики лит. и обществ. перелома в итал. жизни 14-15 столетий", 1870; "Рабле и его роман. Опыт генетич. объяснения", 1878; "Боккаччо, его среда и сверстники", 1893; перевод "Декамерона", 1891-92; "Петрарка в поэтич. исповеди Canzoniere", 1905; "Пушкин - нац. поэт", 1899; "В. А. Жуковский. Поэзия чувства и сердечного воображения", 1904), теория лит-ры и поэтика ("О методах и задачах истории лит-ры как науки", 1870; "Введение в историч. поэтику", 1893; "Психологич. параллелизм и его формы в отражении поэтического стиля", 1898, и др., вошедшие в кн. "Ист. поэтика"). Труды В., убежденного сторонника идеи закономерности ист. процесса, в целом основывались на широком применении сравнит.-ист. метода, в разработку к-рого он внес приниципиально новые положения: изучение заимствований через применение теории "основ" (самостоят. дух развития народа) и "встречных течений" (внутр. условий для усвоения и переработки "чужого"), через объяснение сходных явлений и совпадений единством ист. и культ. развития народов, через признание важной роли типологич. схождений и возможности самозарождения сходных мотивов и образов.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Веселовский, Александр Александрович (24 апр. 1880, СПб. — после 1910) — этнограф и библиограф, историк рус. литературыПсевдонимы: A. W.; W.Источники:... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ

- сын Константина Степановича Веселовского . Детство и юношеские годы провел во Франции, где и получил образование, среднее - в Меце, высшее - в Париже (юридические и экономические науки). Возвратясь в Россию, Веселовский стал сотрудничать в *Journal de St.-Petersbourg* и в 1870 г. поступил на службу по Министерству финансов. В 1872 году принимал участие в международном статистическом конгрессе и был назначен секретарем постоянной комиссии означенного конгресса; в этом качестве он участвовал в последующих съездах членов комиссии и конгресса - в Вене, Будапеште, С.-Петербурге и Париже. Ко времени всемирной Венской выставки 1873 г., на которую Веселовский был командирован в качестве русского комиссара, он составил для русского отдела *Tableau du commerce exterieur de Russie de 1856 a 1871*, содержащий ценные материалы по торговой статистике России. Будучи назначен секретарем ученого комитета Министерства финансов, Веселовский издавал *Annuaire des finances Russes*, всего 11 томов (последний вышел в 1889 г.). В 1879 г. Веселовский был командирован за границу; результатом этой командировки явилось интересное исследование о подоходном налоге в Италии, вышедшее на русском и французском языках. В ноябре 1883 г. последовало назначение Веселовского редактором *Указателя правительственных распоряжений по Министерству финансов*, который им был преобразован с 1884 г. в *Вестник финансов, промышленности и торговли*, с обширной программой, сделавшей из него выдающийся русский экономический журнал. Задавшись мыслью ознакомить заграничную публику с русской экономической жизнью, Веселовский с декабря 1890 г. стал издавать на французском языке *L'Economiste Russe*; но непосильные занятия по двум изданиям совершенно надорвали его здоровье, и 18 мая 1891 года он внезапно скончался, успев выпустить только 11 номеров французского журнала. Под редакцией Веселовского вышли также 4 тома (с 14 по 17) *Ежегодника Министерства финансов*. См. также статьи: Россия, разд. Статистика ; Федоров Михаил Михайлович .... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ

Веселовский (Александр Константинович) - сын Константина Степановича Веселовского . Детство и юношеские годы провел во Франции, где и получил образование, среднее - в Меце, высшее - в Париже (юридические и экономические науки). Возвратясь в Россию, Веселовский стал сотрудничать в "Journal de St.-Petersbourg" и в 1870 г. поступил на службу по Министерству финансов. В 1872 году принимал участие в международном статистическом конгрессе и был назначен секретарем постоянной комиссии означенного конгресса; в этом качестве он участвовал в последующих съездах членов комиссии и конгресса - в Вене, Будапеште, С.-Петербурге и Париже. Ко времени всемирной Венской выставки 1873 г., на которую Веселовский был командирован в качестве русского комиссара, он составил для русского отдела "Tableau du commerce exterieur de Russie de 1856 a 1871", содержащий ценные материалы по торговой статистике России. Будучи назначен секретарем ученого комитета Министерства финансов, Веселовский издавал "Annuaire des finances Russes", всего 11 томов (последний вышел в 1889 г.). В 1879 г. Веселовский был командирован за границу; результатом этой командировки явилось интересное исследование о подоходном налоге в Италии, вышедшее на русском и французском языках. В ноябре 1883 г. последовало назначение Веселовского редактором "Указателя правительственных распоряжений по Министерству финансов", который им был преобразован с 1884 г. в "Вестник финансов, промышленности и торговли", с обширной программой, сделавшей из него выдающийся русский экономический журнал. Задавшись мыслью ознакомить заграничную публику с русской экономической жизнью, Веселовский с декабря 1890 г. стал издавать на французском языке "L'Economiste Russe"; но непосильные занятия по двум изданиям совершенно надорвали его здоровье, и 18 мая 1891 года он внезапно скончался, успев выпустить только 11 номеров французского журнала. Под редакцией Веселовского вышли также 4 тома (с 14 по 17) "Ежегодника Министерства финансов".<br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ

Веселовский Александр Константинович — сын К. Степановича В. Детство и юношеские годы провел во Франции, где и получил образование, среднее — в Меце, высшее — в Париже (юридические и экономические науки). Возвратясь в Россию, В. стал сотрудничать в "Journal de St.-Pétersbourg" и в 1870 г. поступил на службу по министерству финансов. В 1872 году принимал участие в международном статистическом конгрессе и был назначен секретарем постоянной комиссии означенного конгресса; в этом качестве он участвовал в последующих съездах членов комиссии и конгресса — в Вене, Будапеште, С.-Петербурге и Париже. Ко времени Всемирной Венской выставки 1873 г., на которую В. был командирован в качестве русского комиссара, он составил для русского отдела "Tableau du commerce exté rieur de Russie de 1856 à 1871", с одержащий ценные материалы по торговой статистике России. Будучи назначен секретарем Ученого комитета Министерства финансов, В. издавал "Annuaire des finances Russes", всего 11 томов (последний вышел в 1889 г.). В 1879 г. В. был командирован за границу; результатом этой командировки явилось интересное исследование о подоходном налоге в Италии, вышедшее на русском и французском языках. В ноябре 1883 г. последовало назначение В. редактором Указателя правительственных распоряжений по Министерству финансов, который им был преобразован с 1884 г. в "Вестник финансов, промышленности и торговли", с обширной программой, сделавшей из него выдающийся русский экономический журнал. Задавшись мыслью ознакомить заграничную публику с русской экономической жизнью, В. с дек. 1890 г. стал издавать на французском языке "L‘Economiste Russe"; но непосильные занятия по двум изданиям совершенно надорвали его здоровье, и 18 мая 1891 года он внезапно скончался, успев выпустить только 11 номеров французского журнала. Под редакцией В. вышли также 4 тома (14 по 17) "Ежегодника Министерства финансов".<br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ

сын К. Степановича В. Детство и юношеские годы провел во Франции, где и получил образование, среднее — в Меце, высшее — в Париже (юридические и экономи... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИК.

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1839-1906) - знаменитый русский литературовед, академик, профессор Петербургского университета и Высших женских курсов. Р. в Москве, в дворянской семье военного педагога-генерала.<p class="tab">Будучи по Московскому университету (окончил в 1858) учеником акад. Ф. И. Буслаева, виднейшего у нас представителя Гриммовской мифологической школы, молодой ученый и сам в первое время выступал ее приверженцем. «Увлекали, - рассказывает он в своей автобиографии, - веяния Гриммов, откровения народной поэзии, главное - работа, творившаяся почти на глазах, орудовавшая мелочами, извлекавшая неожиданные откровения из разных Цветников, Пчел и т. п. старья». Но даже в эту раннюю пору юного В. совершенно не удовлетворяли главные особенности «Буслаевской струи», «постановка мифологических гипотез» и «романтизм народности»... В студенческих же кружках В. увлекается чтением таких позитивистов и материалистов, как Фейербах, Герцен и особенно Бокль (автор «Истории цивилизации в Англии»), за к-рого он «и впоследствии долго ломал копья». Под влиянием книги Дёнлоп-Либрехта («Geschichte der Prosadichtungen»), затем диссертации А. Пыпина «Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских» (1855), составившей эпоху в историографии русской литературы, а гл. обр. в результате своих собственных культурно-исторических штудий в Германии и Италии (см. его монографию «Вилла Альберти», 1870) - В. сравнительно скоро убеждается в крайней односторонности модной тогда мифологической школы, представители которой, по меткому его выражению, «долго витали в романтическом тумане арийских мифов и верований». Как шестидесятник и убежденный поклонник точного знания и естественно-научных методов исследования В. «с удовольствием спускается к земле» и примыкает к наиболее тогда позитивной школе Бенфея, к-рая в отличие от Гриммовской школы выдвигала теорию литературных заимствований и международного литературного взаимодействия на основе не доисторического племенного родства, как это делали мифологи, а историко-культурного общения всех народов Запада и Востока. Именно эта теория надолго определила собой исторический характер и научную методику его капитальных исследований, особенно по средневековой литературе и фольклору. Общим же направлением методологического пути как историка и теоретика литературы В. обязан главным образом непосредственному воздействию Тэна и Бокля. Но весьма характерно, что испытавши на себе сильное влияние Ипполита Тэна, особенно его учения о среде и детерминизме в искусстве, В. стремился исправить и дополнить его психологический историзм материалистическим историзмом Бокля при помощи методики исследования вышеуказанной бенфеевской школы.</p><p class="tab">Разработанный таким образом сравнительно-исторический метод впервые нашел свое теоретическое оформление во вступительной университетской лекции 1870 - «О методе и задачах истории литературы как науки», а первоначальное применение в работе молодого профессора - «Новые отношения муромской легенды о Петре и Февронии и сага о Рагнаре Лодброке» (1870). Последний оригинальный этюд открывает собой длинную серию такого рода сравнительно-исторических работ, которые печатаются в «Журнале МНП в течение 70-х и 80-х годов. В них мастерски прослеживаются своеобразные судьбы разного рода элементов мировой поэзии: бродячих сюжетов, мотивов, поэтических схем-формул, образов-символов и т. д. Но убежденным представителем бенфеевской школы В. выступил в своей докторской диссертации 1872 - «Из истории литературного общения Востока и Запада. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине». В этой книге автор решает один из крупнейших вопросов литературного общения Востока и Запада. Изучая историко-культурные пути проникновения восточных преданий о Викрамадитье, Джемшиде и Асмодее через талмудические и мусульманские легенды о Соломоне и византийско-славянские апокрифы и повести о Соломоне и Китоврасе в западные сказания о Морольфе и Мерлине, В. доказывает, что главными узловыми пунктами передачи литературного влияния с Востока на Запад оказались Византия и юго-восточные славянские страны, а главными литературными посредниками - средневековые переводчики, преимущественно повидимому евреи. Несмотря на то, что вопрос, к-рый в данном случае решает В., уже подвергался до него частичному рассмотрению (Валентин Шмидт, Бенфей, Юлиус Браун и А. Пыпин), монография его, по признанию акад. Буслаева, представляет собой «самый лучший опыт из всех, какие только на русском яз. были - в приложении бенфеевской теории литературного заимствования к разработке русских источников рукописных и устных, в их связи с поэтическими преданиями Зап. Европы».</p><p class="tab">Чтобы понять весь научный смысл такого рода капитальных, хотя и чисто фрагментарных трудов В. в этот период его деятельности, необходимо ясно представить себе те очередные задачи, какие властно выдвигала едва только зарождавшаяся тогда сравнительная наука о литературе. Вот в каких чертах изображал в 1873 это новое движение один из главных его представителей в Европе: «Основания этой науки, - говорит Эстерлей, - только что положены, и то не везде; еще много нужно собирать, ломать, обтесывать камни, потому что здание готовится обширное и грандиозное. Никто не знает архитектора и лишь немногие видели план, а несмотря на то, все строго работают в одном направлении, хотя бессознательно, как будто по инстинкту: это работа пчел и муравьев...»</p><p class="tab">Именно этой скромной и непритязательной «работе пчел и муравьев», в связи с определением конкретных путей распространения и развития элементов мировой поэзии, Веселовский и посвятил весь средний период своей деятельности, начиная с указанной монографии «О Соломоне и Китоврасе» и кончая капитальным двухтомным исследованием «Из истории романа и повести» (1886-1888).</p><p class="tab">Будучи непримиримым противником всякого рода романтики и метафизики, В. стремился пользоваться такими приемами выяснения литературной закономерности, какие диктуются методом «естественно-научным» и на какие его уполномачивали бы литературные факты и явления массового характера. «Отыскать эту закономерность, - писал он еще в 1873, - можно будет разумеется не путем метафизических построений, а тем торным путем, по к-рому стремятся итти все современные науки: необходимо начать с начала, с собирания фактов в наибольшем числе, сказов, поверий, обрядов, подбирая сказки по мотивам и сочетаниям их, поверья по содержанию, обряды по годовым праздникам или тем обыденным отношениям (свадьба, похороны и т. д.), к к-рым они бывают привязаны». «Такое расположение в перспективе, - убеждает он читателя, - лучше выяснит внутреннюю закономерность народно-поэтического организма, чем всевозможные эксперименты теоретиков на этой земле незнаемой...»</p><p class="tab">Сделавшись в начале 70-х гг. наиболее последовательным у нас представителем сравнительно-исторического метода и теории заимствований, В. тем не менее относился к Бенфею довольно независимо и самостоятельно. Поэтому там, где это было возможно, он стремился использовать и мифологическую теорию, так как в отличие от других бенфеистов полагал, что данные направления не исключают друг друга, а скорее дополняют. По учению В., теория заимствований может быть применима лишь в тех случаях, когда речь идет «о сюжетах, то есть о комбинациях мотивов, о сложных сказках с цепью моментов, последовательность к-рых случайна и не могла ни сохраниться в этой случайной цельности (теория самозарождения), ни развиться там и здесь в одинаковой схеме из простейших мотивов (теория мифологическая)». Такого рода заимствования сложных сюжетных образований представляют собой далеко не случайные явления. Наоборот, все они так или иначе всегда вызываются соответственными культурно-историческими событиями и процессами. Попытки же применить мифологическую «экзегезу» могут иметь место лишь тогда, «когда уже кончены все счеты с историей» и мы имеем дело не с сложной сюжетной схемой, а с отдельным мотивом, составляющим «простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдателя». Но в конце концов В. разочаровался и в теории заимствований, сыгравшей решающую роль в его исследованиях 70-80-х гг.</p><p class="tab">Под влиянием английских антропологов и этнографов он приходит к построению так наз. этнографической теории как теории самозарождения встречных литературных течений. Сходство и повторяемость примитивных сюжетных схем, мотивов и образов-символов объясняются этой теорией «не только как результат исторического (не всегда органического) влияния, но и как следствие единства психических процессов, нашедших в них выражение».</p><p class="tab">Речь идет в данном случае о влиянии аналогичных общественно-бытовых условий, порождающих соответственные качества среды, в связи с единством законов человеческой эволюции и цивилизации. Аналогичные же качества среды естественно могут иногда в разных странах порождать аналогичные литературные течения и формообразования. При этом необходимо иметь в виду, что «учение это, - как его формулировал В., - а) объясняя повторяемость мотивов, не объясняет повторяемости их комбинаций; б) не исключает возможности заимствования, потому что нельзя поручиться, чтобы мотив, отвечавший в известном месте условиям быта, не был перенесен в другое как готовая схема» (пример: «Муж на свадьбе жены»).</p><p class="tab">Этнографическая теория поэзии в свою очередь привела В. к тому, что метод сравнительно-исторический, становясь фактически, в процессе исследовательской работы, методом историко-этнографическим, - так его иногда называл сам В., - к концу 80-х гг. преобразовался у него под влиянием доктрины Спенсера, а также «Поэтики» Вильгельма Шерера - в эволюционно-социологический метод. Это преобразование метода всего легче проследить, если проанализировать те многочисленные неопубликованные курсы, к-рые В. читал на протяжении долгих лет в СПБ. университете и на ВЖК, особенно самый обширный литографированный курс - «Теория поэтических родов в их историческом развитии», читанный им от 1881 до 1886. Непосредственное применение им эволюционно-социологического метода мы находим уже в его монографии о Бокаччо и отчасти в книге о Жуковском. Наиболее же тонко и мастерски Веселовский применял этот метод к изучению истории и социологии поэтических форм в замечательной, хотя далеко не законченной поэтике.</p><p class="tab">Исключительное влечение и любовь В. к западной культуре привели к тому, что по окончании университета он жил целое десятилетие за границей, где интенсивно работал, подготовляясь к ученой профессорской деятельности.</p><p class="tab">Пробыв несколько лет в Мадриде, Берлине и Праге, молодой ученый окончательно осел в Италии (во Флоренции), где очень радушно был принят итальянскими учеными и где так освоился с новыми условиями жизни, «что о России перестал и думать», у него «явилась даже идея и возможность совсем устроиться в Италии». Под влиянием этих интересов и научных занятий над рукописями в итальянских книгохранилищах, В. на всю жизнь пристрастился к изучению итальянского Возрождения, затеяв одно время даже «обширную историю» его, начиная «чуть ли не с падения империи»... Изучению этой именно эпохи и посвящены главные труды его по истории новоевропейской литературы. Сюда относятся: монография «Вилла Альберти», двухтомная монография о Бокаччо, очерк о Петрарке, статьи о Данте, Бруно и др., переведенные и на итальянский яз. (см. Собр. сочин. В., изд. Академии наук, тт. II-VI). Из работ В. об Италии первое место занимает капитальное исследование о Бокаччо, в связи с его средой и сверстниками, исследование, к-рое появилось в печати в 1893, знаменуя собой наступление третьего периода деятельности В. В двухтомном труде итальянский «поэт любви и славы» изображается как один из наиболее типичных носителей того нового социально-психологического «стилевого комплекса», к-рый вырабатывался в период раннего итальянского гуманизма, под влиянием разложения старых средневековых систем, папства и империи. Бокаччо - сын простого купца, выдвинувшийся из «толпы» исключительно благодаря преимуществам своего духовного развития, - ярко вырисовывается в монографии Веселовского как представитель новой социальной группы (см. Бокаччо). При всех крупных достоинствах этого труда, мы и здесь можем наблюдать необыкновенное пристрастие автора к эмпиризму. Нагромождение всякого рода литературных, биографических и библиографических фактов, целое море бесконечных цитаций, имевших целью дать впечатление подлинников, постоянное стремление соблюдать полную «объективность» - все это сильно препятствовало всякого рода широким обобщениям, хотя бы в пределах того эволюционно-социологического анализа явлений стиля, которым здесь пользуется автор. На протяжении всей этой монументальной монографии красной нитью проходит идея, к-рую автор формулирует следующим образом: «Гуманизм в период своей сознательности - это романтизм самой чистой расы, перед к-рой открылась обетованная земля и забытые народные основы».</p><p class="tab">Чрезвычайно характерно, что единственная крупная работа, к-рую В. оставил нам по новой русской литературе, была также посвящена представителю раннего романтизма в русской поэзии - В. А. Жуковскому, своеобразному преломлению «русского гуманизма», столь чуждому, казалось бы, самому «духу» эпохи итальянского Возрождения. До В. образ нашего поэта «чувства и сердечного воображения», под влиянием таких биографов его, как Зейдлиц, Плетнев и особенно Загарин, непомерно идеализировался и по установившейся традиции изображался с чисто иконописной стереотипностью как недосягаемый идеальный образ поэта «не от мира сего»... И если окончательно освободиться от влияния этой традиции повидимому не удалось и В., то зато он первый почувствовал необходимость разрушить эту «патриотическую» традицию и подойти к Жуковскому как к определенному общественно-психологическому типу, - в полном соответствии с фактами исторической действительности.</p><p class="tab">Для такой «реальной характеристики» личности и творчества поэта В. использовал колоссальное количество накопившихся после книги Загарина литературных материалов и «человеческих документов». Любопытно, что исследователю-эмпиристу особенно важны и дороги были при этом именно мелкие черты, «трепещущие жизнью»... Все это дало ему возможность ввести «личный момент» лирики Жуковского в «надлежащие границы, в большем соответствии не только с качеством чувства, но и с нравственными и житейскими идеалами поэта». Для нашего времени наиболее актуальное значение сохранили те главы, в к-рых В. дает первый опыт строго научного исследования поэтики и стиля Жуковского как представителя самого раннего русского романтизма или «русского сентиментализма карамзинской школы». Таковы главы: I - Эпоха чувствительности, XIV - Поэтика романтиков и поэтика Жуковского и XV - Народность и народная старина в поэзии Жуковского. И в этой монографии В. ярко сказались указанные уже недостатки исследований В., понижающие их актуальность и даже научную ценность для современного литературоведения. Чрезмерное стремление к чисто внешнему объективизму фактически приводит автора к релятивизму и отказу от более или менее законченного эволюционно-социологического синтеза. Конечная же цель всех изысканий Веселовского была всегда одна и та же, как тогда, когда он занимался сравнительно-историческим анализом разнообразнейших текстов мировой поэзии, так и тогда, когда изучал творчество поэта, рассматриваемого как общественно-психологический тип определенной группы, среды, или наконец тогда, когда строил обобщения чисто теоретического характера. Открыть точным «естественно-научным» методом, посредством «микроскопа и лупы в руках», на точно установленных массовых литературных фактах основные социально-исторические законы поэтической продукции и всю закономерность международного литературного процесса, - вот чего так упорно добивался всю свою жизнь великий литературовед. И все дело было в том, что «тайных пружин» историко-литературного процесса Веселовский доискивался не столько в творчестве гениальных поэтов, этих редких «избранников неба», сколько в их литературой и социально-культурной среде. А т. к. всякий поэт по существу - групповой, то его изучение должно начинаться не сверху, а снизу, на тех массовых литературных и культурно-социальных явлениях, к-рые непосредственно определяют данную группу и среду. Таковы были те основные предпосылки, которые объясняют главные особенности научной деятельности В.</p><p class="tab">Исключительно «гелертерская» форма всех изысканий 281 работы В., необычайное многообразие нагроможденных бесчисленных фактов различных литератур и культур, фрагментарный и чисто аналитический характер наиболее капитальных и ценных его трудов - все это делает научное наследие В. мало доступным для широкой публики. Эти же особенности его гениальных исследований легко объясняют и тот факт, что образовавшаяся в свое время вокруг имени В. сравнительно-историческая школа (К. Тиандер, Е. Аничков, Д. Петров, Ф. Батюшков, В. Шишмарев, - наконец, уже в дальнейшем, Ф. де Ла-Барт) фактически не только не сумела успешно продолжать «дело» его жизни, но и не успела даже полностью раскрыть всю его глубокую историко-литературную и теоретическую концепцию. Этим же в значительной мере объясняется слабое влияние ее на представителей различных направлений современного литературоведения.</p><p class="tab">Необыкновенная судьба научного наследия В. весьма поучительна. Она наглядно показывает, что одних принципов «историзма», «эмпиризма» и внешнего «объективизма» методологически далеко недостаточно для решения тех сложных социально-исторических проблем литературоведения, к-рые впервые были выдвинуты основоположником «Исторической поэтики». Большая часть его виртуозных аналитических изысканий могла иметь чрезвычайно крупное, а иногда и решающее значение лишь в ту эпоху, когда закладывались самые основы сравнительной истории литературы. По общему методологическому замыслу все они представляют интерес и для нашего времени. Но не этим работам В. принадлежит будущее. Фактически они уже давно успели потерять свое актуальное значение, оставшись почти неиспользованными для непосредственного строительства науки о литературе. Современные литературоведы-социологи подходят к этим литературным фактам по-новому.</p><p class="tab">В. являлся едва ли не основоположником эволюционно-социологического метода в применении к изучению формальных явлений поэтического стиля и к основным проблемам теоретического характера, которые составляют содержание его «Исторической поэтики». Построенное на позитивно социологической основе это грандиозное, хотя и далеко незаконченное теоретическое сооружение должно было представлять собой самое высшее обобщение и синтез всей его долгой и необыкновенно плодотворной научной деятельности. Необходимо однако признать, что научный замысел Веселовского таил в себе целый ряд неизбежных внутренних противоречий. Наряду с другими причинами, эти последние сильно препятствовали не только построению той «законополагающей» науки о поэзии «номотетического характера», каковую он сооружал, но и логическому завершению ее незаконченного замысла. Это была разумеется не вина, а беда нашего исследователя эволюциониста, к-рый тщетно доискивался законов органического процесса литературного развития. Между тем, - как это все более выясняется, - та поэтика, основы которой заложены в его теоретических построениях, в действительности может быть построена не как «историческая» или «эволютивная», а исключительно, как социологическая поэтика - на основе принципов марксизма.</p><p class="tab"></p><p class="tab"><span><b>Библиография:</b></span></p><p class="tab"><b>I.</b> Собр. сочин. А. Н. Веселовского, 26 тт. Пока появились тт. I, II (вып. I), III, IV, V, VI и VIII (вып. I), СПБ., 1913; Симони П. Н., Библиогр. список учено-литерат. трудов Веселовского, СПБ., изд. Акад. наук, 1921.</p><p class="tab"><b>II.</b> Пыпин А. Н., История русской этнографии, т. II, СПБ., 1890 (там же краткая автобиография); Браун Ф. А., А. Н. Веселовский (1838-1906), некролог, Журн. МНП, № 4, 1907; Жданов И. Н., Собр. сочин., т. II, СПБ., 1907; Петров Д. Н., А. Н. Веселовский и его «Историческая поэтика», Журн. МНП, № 4, 1907; Трубицын H. H., А. Н. Веселовский, Изв. 2-го отд. Акад. наук, т. XII, кн. 3, СПБ., 1907; Ягич И. В., акад., История славянской филологии, вып. I, СПБ., 1910; Аничков Е., «Историческая поэтика» А. Н. Веселовского, «Вопросы теории и психологии творчества», т. I, изд. 2, Харьков, 1911; Тиандер К. и Карташов В., Опыт популяризации «Исторической поэтики» А. Н. Веселовского, «Вопросы теории и психологии творчества», т. II, вып. I, Харьков, 1911; Памяти А. Н. Веселовского, сб. ст. и дневников, СПБ., 1921; Аничков Е., В., «Slavia», Rocnik, I, Sesit 2, a 3, 1922; там же Sesit 4, 1923; Энгельгардт Б. М., А. Н. Веселовский, П., 1924; Казанский В., Идея «Исторической поэтики», «Поэтика», сб. ст., т. I, Л., 1926; Якобсон Л. Г., Александр Веселовский и Вильгельм Гаузенштейн, «Печать и революция», кн. 6, 1926; Его же, Формальный метод и «Историческая поэтика», «Родной яз. в школе», научно-педагог. сборн., кн. I, М., 1927; Его же, А. Веселовский и социологическая поэтика, «Литература и марксизм», кн. I, 1928; Сакулин П. Н., Веселовский, «БСЭ», т. X, М., 1928. </p>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИК.

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1839—1906) — знаменитый русский литературовед, академик, профессор Петербургского университета и Высших женск... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский Александр Николаевич (1838-1906) - филолог, историк и теоретик литературы, профессор всеобщей литературы Петербургского университета, с 1899 г, председатель Отделения русского языка и словесности Академии наук. Крупнейший труд среди работ о средневековой литературе и фольклоре - докторская диссертация "Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине". Среди др. сочинений: "Боккачьо, его Среда и сверстники" (монография), "Петрарка в поэтической исповеди Canzoniere", "Опыт по истории развития христианской легенды", "Разыскания в области русского духовного стиха". Веселовская А. А. - жена А. Н. Веселовского, переводчица. Ею, в частности, был сделан перевод пьесы А.-У. Пинеро "Знаменитая миссис Эббсмит".... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

(4(16).II.1838, Москва — 10(23).X.1906, Петербург) — филолог и фольклорист. Ок. Словесный ф-т Моск. ун-та (1858), где на его формирование как ученого оказали влияние П. Н. Кудрявцев, О. М. Бодянский и, главным образом, Ф. И. Буслаев. В 1859 выехал в Мадрид в качестве репетитора, побывал в Италии, Франции, Англии. В 1862 командирован за границу для приготовления к профессорскому званию (Берлин, Прага, южно-слав. земли); в 1864—68 работал в Италии. Магистерская дис. — «Вилла Альберти» (1870), докторская — «Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине» (1872). С 1870 — доцент СПб. ун-та, затем экстраординарный (1872), ординарный (1879), засл. ординарный проф. (1895); в 1878—89 читал лекции на Высших жен. (Бестужевских) курсах; чл.-корр. АН (1876), акад. (1881); с 1901 — председатель ОРЯС.<p class="osn02">Диапазон науч. интересов В. исключительно широк, начиная от соч. итал. гуманистов (Данте, Петрарка, Боккаччо) и кончая поэзией В. А. Жуковского. Материалы по славистике занимают значит. место</p><p><span class="page">194</span></p><p class="osn03">среди трудов В., в том числе в его классич. сер. очерков — «Опыты по истории развития христианской легенды» (1875—77), «Разыскания в области русских духовных стихов» (1879—91), «Южно-русские былины» (1881 и 1884), «Мелкие заметки к былинам» (1885—96), «Из истории романа и повести» (1886 и 1888). В. был крупнейшим представителем сравнительно-ист. направления в отеч. филологии, создателем основ ист. поэтики. Усвоив лучшие достижения теории заимствований Т. Бенфея, ученый счастливо избежал его односторонности: не уставая собирать лит. параллели к сюжетам и образам, он всегда оговаривался, что общность и сходство не обязательно есть результат влияния, а в случае влияния воспринимающая сторона не остается безучастным партнером; задача историка — вскрыть культурные предпосылки трансляции отдельных лит. фактов. Одним из первых указал В. на значение Византии как транзитного пункта, через который на лат. Запад и в слав. мир проникали вост. сюжеты. Практиковавшийся им подход к изучаемым текстам позволил исследователю по-новому взглянуть на многие произведения слав. письменности, поставить их в контекст мирового лит. процесса.</p><p class="osn02">Законченных суждений о С. ученый не имел случая высказать. Наибольший интерес для оценки древнего произведения представляют его соображения по поводу книги <i>В. Ф. Миллера</i>, где В. подчеркивает начитанность автора С., причудливым образом комбинирующего образы книжного происхождения с мотивами нар. поэзии; «риторический» характер С. делает неправомочным его сопоставление с визант. эпосом о Дигенисе Акрите. В целом сочувственно отзываясь об исследовании Миллера, рецензент тем не менее не разделяет предположения последнего, будто у С. был конкретный болг. прототип; в разборе отмечается, что отнесение языч. реминисценций С. на счет этого прототипа не снимает вопроса о «двоеверии» автора. В отличие от Миллера, искавшего прообраз <i>Бояна</i> в болг. истории, В. рассматривает «вещего певца» как собственное измышление сочинителя С.; впрочем, в «Исторической поэтике» Боян уже признается ист. лицом. В связи с разбираемой книгой обсуждается значение эпитета «в<font class="old">ѣ</font>щий» применительно к Бояну и <i>Всеславу</i> Полоцкому и дается подробный экскурс в историю Троянских сказаний, который должен объяснить загадочное прилагательное «Троянь», четыре раза повторяющееся в тексте С. (с этим объяснением не согласился Миллер, отметивший искусственность предложенного его оппонентом толкования); здесь же В. предлагает свою реконструкцию фрагмента С., посвящ. Всеславу.</p><p class="osn02">Материалы для комм. С. встречаются и в др. работах В., где к описанию бегства Игоря приводится параллель из апокрифов о Соломоне, указываются фольклорные аналогии к образу «Обиды» («Дивъ» и дева-«Обида» — родственные выражения, обозначающие злую судьбину; в работе 1877 «<i>дивъ</i>» понимается по-другому — как отвлеченное понятие, υαυμαστόν), истолковывается, где поют «готскія красныя д<font class="old">ѣ</font>вы» и почему они «лел<font class="old">ѣ</font>ютъ месть Шароканю», объясняется, почему для автора XII в. <i>Сурож</i> — «земля незнаема»; в отзыве на книгу <i>П. П. Вяземского</i> сочувственно излагается предложенная им интерпретация слов «Карна» и «Жля», которые объясняются араб. прозвищем Александра Македонского — Dsul-Karnaj («двурогий»).</p><p class="osnmal02"><i>Соч.:</i> Из истории литературного общения Востока и Запада: Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. СПб., 1872. С. 233; Die neueren Forschungen auf dem Gebiete der russischen Volkspoesie, 1. Artikel.</p><p><span class="page">195</span></p><p class="osnmal03">Die russischen Todtenklagen (рец. на кн.: <i>Барсов Е. В.</i> Причитания Северного края. М., 1872. Ч. 1) // Russische Revue. 1873. Bd 3. S. 515—516; Рец. на кн.: <i>Вяземский П. П.</i> Замечания на «Слово о плъку Игореве». СПб., 1875 // Ibid. 1875. Bd 7. S. 275—278; Отрывки византийского эпоса в древнерусском // ВЕ. 1875. Апр. С. 755; Новый взгляд на слово о полку Игореве: Взгляд на слово о полку Игореве. Соч. В. Миллера. М., 1877 // ЖМНП. 1877. Ч. 192. С. 267—306; Южно-русские былины. V. Богатыри — Сурожцы. Суровец-Суздалец и Чурила Пленкович // СОРЯС. 1884. Т. 36. № 3. С. 69; Разыскания в области русского духовного стиха. XIII. Судьба-Доля в народных представлениях славян // Там же. 1889. Т. 46. № 6. С. 252—257; Славяно-германские отрывки. 1. Rosmufjöll и остзейские готы // ЖМНП. 1889. Ч. 264, июль. С. 1—6; Историческая поэтика. Л., 1940. С. 321.</p><p class="osnmal01"><i>Лит.: Миллер В.</i> По поводу Трояна и Бояна «Слова о полку Игореве» // ЖМНП. 1878. Ч. 200. С. 239—267; <i>Пыпин А. Н.</i> История русской этнографии. СПб., 1891. Т. 2. С. 252—282, 423—427 (автобиография [Веселовского]); <i>Ягич И. В.</i> История славянской филологии. СПб., 1910. С. 842—851; <i>Симони П. К.</i> Библиографический список учено-литературных трудов А. Н. Веселовского с указанием их содержания и рецензий на них 1859—1906 гг. Пг., 1922 (СОРЯС. Т. 99. № 9); <i>Энгельгардт Б. М.</i> Александр Николаевич Веселовский. Пг., 1924; <i>Орлов А. С.</i> Слово о полку Игореве. М.; Л., 1938. С. 92; <i>Шишмарев В. Ф.</i> Александр Веселовский и русская литература. Л., 1946; <i>Поспелов Г. Н.</i> К вопросу о стиле и жанре творчества Бояна вещего // Докл. и сообщ. филол. ф-та МГУ. М., 1947. Вып. 3. С. 42—45; <i>Головенченко — 1955.</i> С. 173, 190—191, 199; <i>Горский И. К.</i> Александр Веселовский и современность. М., 1975.</p><p class="osnmal01">Материалы для биогр. словаря действит. чл. имп. Академии наук. Пг., 1915. Ч. 1. С. 156—162; КЛЭ; СДР; <i>Булахов.</i> Энциклопедия; РП.</p><p class="podpis">Д. М. Буланин</p>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский, Александр Николаевич (4 февр. 1838 в М. — 10 окт. 1906 в СПб.) — историк литературыПсевдонимы: А. В.; А—р В.; В.; В—ский, А.; Евр.; П. У.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

4.02.1838 - 10.10.1906), русский филолог, литературовед, родоначальник исторической поэтики. В своих исследованиях "В.А. Жуковский. Поэзия чувства и "сердечного воображения" (1904), "Пушкин - национальный поэт" (1899), "Боккаччо, его среда и сверстники" (1893-94) устанавливал неразрывную связь писателей с жизнью современного им общества. Большое место в своих исследованиях Веселовский отводил фольклору и славянским литературам. В 1872 опубликовал докторскую диссертацию "Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине". В "Опытах по истории развития христианской легенды" (1877) и в "Разысканиях в области русских духовных стихов" (1892) прослеживает исторические пути развития народной поэзии.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

[4(16) февр. 1838 – 10(23) окт. 1906] – рус. бурж. литературовед, сторонник сравнительно-историч. метода исследования лит-ры. Проф. Петербургского ун-та (с 1872). Академик (с 1880). Автор фундаментальных работ по истории рус. и славянских литератур ("Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине", 1872; "Южно-русские былины", 1881), по истории культуры и лит-ры зап.-европ. Возрождения ("Боккаччьо, его среда и сверстники", т. 1–2, 1893–94, и др.). Методологич. интерес представляют труды по теории лит-ры – "Из введения в историческую поэтику" (1894), "Из истории эпитета" (1895), "Три главы исторической поэтики" (1899) и др. В молодости В. увлекался Герценом, читал соч. Фейербаха, Чернышевского. Однако решающее влияние на формирование его филос. и эстетич. воззрений оказал позитивизм (работы Бокля, Спенсера, Шерера и т.д.). В. – противник идеалистич. эстетики Шеллинга, Гегеля и др. Будучи позитивистом, В. не смог преодолеть идеализма; он рассматривал историю общества как постепенную культурную эволюцию, обусловленную воздействием многих факторов как материальных, так и духовных. Стремясь раскрыть закономерности литературного процесса, В. рассматривал его как взаимодействие личного творчества и народно-поэтических традиций. В. отрицал специфич. характер эстетики как филос. науки, отвергал постановку вопроса о прекрасном, трагическом и др. общих категориях эстетики. Эстетика у В. растворялась в истории культуры и "поэтике". Взгляд на поэзию как на "обществ. мысль в образно-поэтич. переживании и выражающих его формах" (Веселовский А. Н., Историческая поэтика, Л., 1940, с. 53) приводил В. к противопоставлению меняющегося обществ. содержания поэзии консервативной формы, к-рая представляет, в понимании В., набор сложившихся традиц. образов, схем, "бродячих сюжетов" и стилистич. приемов, передающихся по наследству от поколения к поколению. Придавая большую роль лит. заимствованиям, В. часто сосредоточивал свое внимание на формальном сходстве сюжетов и приемов иск-ва различных эпох, отвлекаясь от их историч. различия и нац. своеобразия. Рассмотрение лит. направлений и стилей как выражения в образно-поэтич. форме культурно-психологич. идеалов той или иной среды и эпохи, взгляд на них как на выражение "психологии" прошлых эпох, вне их классовой оценки и социального значения, приводил В. и в особенности его школу к объективизму, эстетич. релятивизму, чуждому революц.-демократич. и марксистской эстетике. Соч.: Собр. соч., т. 1–6, 8, 16, М.–Л., 1908–38; Избр. статьи, Л., 1939. Лит.: Симони П. К., Библиографический список учено-литературных трудов А. Н. Веселовского..., П., 1922; Шишмарев В.Ф., Александр Веселовский и русская литература, Л., 1946. Г. Фридлендер. Ленинград. ... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

(1894, Москва 4,2.1964, Луино, Италия) артист оперы, тенор. Имеющиеся в настоящее время сведения о жизни В. в России требуют проверки и уточнений. Достоверно известно, что в 1914 В. был вольнонаемным певчим знаменитого Московского Синодального хора. Наиболее авторитетный «словарь певцов» «Sangerlexicon» И.Куча и Л.Рименса сообщает, что В. был офицером, видимо, в годы 1-й мировой войны. Можно считать установленным, что в 1919-21 В. был солистом Большого театра. Он не только хорошо знал, но и дружил с Н.Головановым, хормейстером Синодального училища и дирижером Большого театра. Эмигрировал В., безусловно, уже сформировавшимся певцом и имел определенный опыт, ибо уже в 1922 пел на-сцене крупнейшего театра Испании «Liceo» в Барселоне, ав 1924 вместе с Н.Кошиц гастролировал в Буэнос-Айресе в театре «Colon», признаваемый за первую оперную сцену Южной Америки. В то время европейские оперные театры были «перенаселены» певцами высокого класса, русская эмиграция прибавила к ним еще многих незаурядных артистов. Получить солидные ангажементы было необычайно трудно. Тем показательнее для оценки артистических возможностей В. предложение, которое он получил в 1925 от величайшего дирижера Италии Артуро Тосканини. Русский артист приглашался на роль Князя Голицына в постановке «Хованщины» М.Мусоргского на сцене театра «La Scala». А затем в течение 25 лет В. был солистом миланского театра. За 1925-50 он «установил своеобразный рекорд» спел наибольшее число спектаклей из всех певцов неитальянцев, выступавших когда-либо на прославленной сцене Италии.В. исполнял в «La Scala» не только партии в русских операх, в которых он выделялся своею «аутентичностью». Он был артистом, способным с равным успехом выступить и в итальянском, и французском, и немецком репертуаре в окружении певческой элиты Милана. Среди его лучших партий, исполненных на сцене «La Scala», отмечают вагнеровского Лоэнгрина, Кавалера де Грие в «Манон» Ж.Массне, Альфреда в «Травиате» Дж.Верди, Лориса в «Федоре» УДжордано. Сам факт исполнения таких ответственных партий в театре, где в эти годы господствовали теноры из категории «суперзвезд» А-Пертиле, Д.Борджоли, БДжильи и др., позволяет поставить В. в один ряд с ведущими тенорами Европы межвоенного периода. Помимо «La Scala», он регулярно выступал на сцене Королевской оперы в Риме, гастролировал в парижской «Grand-Орбга». В конце 1940-х вокальные возможности артиста, видимо, были уже на спаде, т.к. он исполнял в основном характерные партии. О концертной деятельности В. ничего неизвестно, кроме того, что он был участником симфонических концертов, пел сольные партии в Девятой симфонии Л.Бетховена и в Мессе си минор И.С.Баха. На рубеже 1920-1930-х в Милане голос артиста был записан известной компанией «Pathe» (всего 10 арий). Есть сведения, что В. также записывался для пластинок компании «Columbia». В звуковых архивах России этих фонограмм нет. Судя по исполнявшемуся В. репертуару, он обладал скорее всего голосом лирико-драматическим. Его репертуар дисков «Pathe» также характерен для тенора универсальных возможностей. Достоверных сведений о реконструкции записей В. на Западе нет.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

знаменитый историк литературы (1838 - 1906), с 1870 г. профессор Петербургского университета, с 1877 г. академик. Получил первоначальное образование в Москве, где прошел и университетский курс на словесном факультете, занимаясь, главным образом, под руководством профессора Буслаева , Бодянского и Кудрявцева . По окончании курса уехал за границу, сперва в Испанию, где пробыл около года, затем в Германию, где посещал в разных университетах лекции немецких профессоров по германской и романской филологии (см. отчеты Веселовского о занятиях во время заграничной командировки за 1862 - 63 годы в *Журнале Министерства Народного Просвещения*, ч. CXVIII - CXXI), в Чехию, и, наконец, в Италию, где пробыл несколько лет и напечатал свой первый большой труд, по-итальянски, в Болонье (*II paradiso degli Alberti*, в *Scelte di curiosita litterarie*, за 1867 - 69 годы). Впоследствии этот труд был переделан автором по-русски (*Вилла Альберти*, новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV - XV веков, М., 1870; магистерская диссертация). Предисловие к изданию текста, впервые разысканного Веселовским, исследование об авторе этого романа и его отношений к современным литературным течениям, были признаны иностранными учеными (Фел. Либрехт, Гаспари, Кёртинг и др.) во многих отношениях образцовыми, но самое произведение, приписываемое автором Джованни де Прато, представляет лишь исторический интерес. Веселовский указал на особое значение, которое имеет изучение подобных памятников, в связи с вопросом о так называемых переходных периодах в истории, и высказал еще в 1870 г. (*Московские Университетские Известия*, № 4) свой общий взгляд на значение итальянского возрождения - взгляд, который поддерживался им и впоследствии, в статье *Противоречия итальянского возрождения* (*Журнал Министерства Народного Просвещения*, 1888), но в более глубокой и вдумчивой формулировке. К той же эпохе возрождения в разных странах Европы относится ряд очерков, которые печатались преимущественно в *Вестнике Европы*: о Данте (1866), о Джордано Бруно (1871), о Франческо де Барберино и о Боккаччо (*Беседа*, 1872), о Рабле (1878), о Роберте Грине (1879) и др. С диссертацией на степень доктора Веселовский вступил в область историко-сравнительного изучения общенародных сказаний (*Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине*, СПб., 1872), причем в отдельной статье разъяснил значение историко-сравнительного метода, поборником которого он выступил (*Журнал Министерства Народного Просвещения*, ч. CLII). Отстаивая теорию литературных заимствований (Бенфей, Дунлоп-Либрехт, Пыпин ), в противоположность прежней школе (Як. Гримм и его последователи), объяснявшей сходство различных сказаний у индоевропейских народов общностью их источника в праиндоевропейском предании, Веселовский оттенил важное значение Византии в истории европейской культуры и указал на ее посредствующую роль между Востоком и Западом. Впоследствии Веселовский неоднократно возвращался к этому предмету, дополняя и отчасти исправляя высказанные им раньше предположения. С особой подробностью изучены им циклы сказаний об Александре Великом (*К вопросу об источниках сербской Александрии* - *Из истории романа и повести*, 1886), *О троянских деяниях* (ibid., т. II; там же разбор повестей о Тристане, Бове и Аттиле), *О возвращающемся императоре* (откровения Мефодия и византийско-германская императорская сага), в ряде очерков под общим заглавием: *Опыты по истории развития христианских легенд*. Исследования Веселовского по народной словесности, именно по фольклору в тесном смысле слова (сличение сходных поверий, преданий и обрядов у разных народов), рассеяны в его трудах о памятниках древней письменности и в его отчетах о новых книгах и журналах по этнографии, народоведению и т. п.; отчеты эти печатались преимущественно в *Журнале Министерства Народного Просвещения*. Веселовский неоднократно обращался и к рассмотрению вопросов по теории словесности, избирая предметом своих чтений в университете *Теорию поэтических родов в их историческом развитии*. Вопросу о происхождении лирической поэзии посвящены рецензия Веселовского на *Материалы и исследования П.П. Чубинского*, статья: *История или теория романа?* в *Записках 2-го отделения Академии Наук* (1886). Рассмотрению различных теорий о происхождении народного эпоса (ср. *Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса*, *Журнал Министерства Народного Просвещения*, 1868) посвящен целый ряд исследований. Общие взгляды автора изложены в разных статьях по поводу новых книг: *Сравнительная мифология и ее метод*, по поводу труда де Губернатиса (*Вестник Европы*, 1873); *Новая книга о мифологии*, по поводу диссертации Воеводского (ibid., 1882); *Новые исследования о французском эпосе* (*Журнал Министерства Народного Просвещения*, 1885). Хотя Веселовский поставил изучение народного эпоса на почву сравнительного рассмотрения устных и книжных преданий в разных литературах, но главным объектом своих исследований он избрал русский народный эпос (см. *Южнорусские былины*) и предпринял серию *Разысканий в области русских духовных стихов*. Содержание этих *разысканий* весьма разнообразно; зачастую молитвы духовной народной поэзии служат лишь поводом для самостоятельных экскурсов в различные области литературы и народной жизни (например, IV выпуск), а в приложениях напечатаны впервые многие тексты древней письменности на разных языках. Веселовский проявил редкую способность к языкам и, не будучи лингвистом в тесном смысле слова, усвоил большинство неоевропейских (средневековых и новейших) языков, широко пользуясь этим для своих историко-сравнительных исследований. Теория заимствований, в пользу которой Веселовский привел ряд блестящих подтверждений, именно благодаря своей широкой начитанности и умелому указанию путей передачи, окончательно подорвала прежние построения на основе предполагаемых мифов. Веселовский остановился в своих работах только на применении и выяснении теории заимствований. Поставив в самом начале своей деятельности *вопрос о границах и условиях творчества* вообще, он исследовал эти условия и границы в разных направлениях: от историко-культурных и историко-сравнительных исследований в области народной словесности, памятников старины и международных сказаний, он переходил к анализу личного творчества выдающихся писателей (см. *Боккаччо, его среда и сверстники*, 1894 г.; *Петрарка в поэтической исповеди Canzoniere, 1304 - 1904 годы*; капитальный труд о Жуковском - (*Поэзия чувства и сердечного воображения*, 1904; *Пушкин народный поэт* и др.) и затем как бы сосредоточил свои силы, главным образом, на разработке основ исторической поэтики. Такая поэтика, которую он имел в виду создать, должна была охватить в широком синтезе все формы и виды поэзии, решая вопрос о генезисе родов поэзии на принципе строгого историзма. Вполне осуществить эту задачу универсального объема ему не удалось, но в ряде статей, посвященных вопросам поэтики (*Из введения в историческую поэтику*, *Из истории эпитета*, *Эпические повторения*, *Психологический параллелизм*, *Три главы из исторической поэтики*; см. первый том *Собрания Сочинений*), им с достаточной ясностью намечены пути и методы в решении проблем зарождения поэзии, дифференциации ее родов из первоначального синкретизма, выделения песни из обряда, перехода от *коллективного* к личному творчеству, анализа разных атрибутов поэзии и поэтического языка. Позитивист и аналитик, Веселовский отбрасывал всякие априорные построения и принятые раньше категории, отстраняя определения на основании отвлеченных признаков, держась лишь строгой последовательности фактов. Он группировал их или в исторической преемственности, или в эволюционном построении, не стесняясь для последней цели брать факты из самых различных источников, выясняя пробелы прошлого наблюдениями над настоящим, сближая явления на низшей и высшей ступенях творчества, когда они вызваны аналогичными психическими условиями. Казалось, он действительно готов был охватить всю область художественного творчества человека и как бы сковать ее законами неумолимого детерминизма. Вопросы генезиса и эволюционные процессы его особенно увлекали. Эстетику он наивозможно обходил, если не вполне отрицал, но выказывал несомненное эстетическое чутье во многих оценках и отзывах. Не решая вопросов о сущности таланта и гениальности, Веселовский стремился вывести законы поэзии из наблюдений преимущественно над *групповыми* явлениями и *коллективным субъективизмом*. Грандиозный замысел, над которым Веселовский неуклонно работал всю жизнь, остался незавершенным, но, быть может, он и не мог быть осуществлен в тех пределах позитивного историзма, которые Веселовский сам себе наметил. Им добыт ряд крайне ценных наблюдений и выводов над отдельными явлениями словесного творчества; собран колоссальный материал, свидетельствующий об эрудиции, какою не обладал ни один из современных ему ученых - филологов, историков литературы, этнографов и фольклористов; сделано несколько важных обобщений и намечены пути для дальнейшей работы. Исправлять и дополнять всегда легче, чем создавать заново. - Смерть Веселовского вызвала ряд некрологов и статей профессора Ф.А. Брауна (в *Журнале Министерства Народного Просвещения*, 1907, № 4); профессора Д.К. Петрова *А.Н. Веселовский и его историческая поэтика* (ibid); Е.В. Аничкова в *Стране*, 1906, октябрь; Ф.Д. Батюшкова в *Речи*, 1906, октябрь. Обстоятельные очерки научной деятельности Веселовского: Е.В. Аничкова (в *Вопросах теории и психологии творчества*, I, Харьков, 1911); А.Н. Пыпина *История русской этнографии* (1891, т. II; в приложении дана краткая автобиография Веселовского). - Полное собрание сочинений Веселовского предпринято, после его смерти, Императорской Академией Наук, под наблюдением особой комиссии из бывших учеников Веселовского. Все издание распределено на 8 серий. Напечатаны тома III и IV (из серии: Италия и Возрождение) под редакцией профессора Д.К. Петрова (1908 - 09). Заканчиваются печатанием два первые тома (*Поэтика*), первый под редакцией Ф.Д. Батюшкова , второй (посмертное издание рукописи) под редакцией В.Ф. Шишмарева. Биография Веселовского приготовляется к печати его сыном, Александром Александровичем Веселовским. - Ср. *Указатель к научным трудам А.Н. Веселовского, 1859 - 95* (СПб., 1896) и П.К. Симони *К XL-летию учено-литературной деятельности профессора и академика А.Н. Веселовского* (СПб., 1906). Ф. Батюшков. См. также статьи: Аничков Евгений Васильевич ; Белинский Виссарион Григорьевич ; Богатыри ; Боян (Баян) ; Василий Новый ; Веселовский Алексей Николаевич ; Воейков Александр Федорович ; Галахов Алексей Дмитриевич ; Доппельмейер Юлия Васильевна (Вердеревская) ; Жуковский Василий Андреевич ; Корф Модест Андреевич ; Микула Селянинович ; Пилигрим ; Пленк ; Россия, разд. История ; Россия, разд. История всеобщей литературы ; Россия, разд. История русской литературы ; Россия, разд. История русской литературы (библиография) ; Святогор ; Суровец (Сурог, Суровен) ; Тамара ; Тугарин Змеевич ; Чубинский Павел Платонович ; Чурило Пленкович ; Ягич Игнатий Викентьевич .... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский, Александр Николаевич - знаменитый историк литературы (1838 - 1906), с 1870 г. профессор Петербургского университета, с 1877 г. академик. Получил первоначальное образование в Москве, где прошел и университетский курс на словесном факультете, занимаясь, главным образом, под руководством профессора Буслаева , Бодянского и Кудрявцева . По окончании курса уехал за границу, сперва в Испанию, где пробыл около года, затем в Германию, где посещал в разных университетах лекции немецких профессоров по германской и романской филологии (см. отчеты Веселовского о занятиях во время заграничной командировки за 1862 - 63 годы в "Журнале Министерства Народного Просвещения", ч. CXVIII - CXXI), в Чехию, и, наконец, в Италию, где пробыл несколько лет и напечатал свой первый большой труд, по-итальянски, в Болонье ("II paradiso degli Alberti", в "Scelte di curiosita litterarie", за 1867 - 69 годы). Впоследствии этот труд был переделан автором по-русски ("Вилла Альберти", новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV - XV веков, М., 1870; магистерская диссертация). Предисловие к изданию текста, впервые разысканного Веселовским, исследование об авторе этого романа и его отношений к современным литературным течениям, были признаны иностранными учеными (Фел. Либрехт, Гаспари, Кёртинг и др.) во многих отношениях образцовыми, но самое произведение, приписываемое автором Джованни де Прато, представляет лишь исторический интерес. Веселовский указал на особое значение, которое имеет изучение подобных памятников, в связи с вопросом о так называемых переходных периодах в истории, и высказал еще в 1870 г. ("Московские Университетские Известия", № 4) свой общий взгляд на значение итальянского возрождения - взгляд, который поддерживался им и впоследствии, в статье "Противоречия итальянского возрождения" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1888), но в более глубокой и вдумчивой формулировке. К той же эпохе возрождения в разных странах Европы относится ряд очерков, которые печатались преимущественно в "Вестнике Европы": о Данте (1866), о Джордано Бруно (1871), о Франческо де Барберино и о Боккаччо ("Беседа", 1872), о Рабле (1878), о Роберте Грине (1879) и др.С диссертацией на степень доктора Веселовский вступил в область историко-сравнительного изучения общенародных сказаний ("Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине", СПб., 1872), причем в отдельной статье разъяснил значение историко-сравнительного метода, поборником которого он выступил ("Журнал Министерства Народного Просвещения", ч. CLII). Отстаивая теорию литературных заимствований (Бенфей, Дунлоп-Либрехт, Пыпин ), в противоположность прежней школе (Як. Гримм и его последователи), объяснявшей сходство различных сказаний у индоевропейских народов общностью их источника в праиндоевропейском предании, Веселовский оттенил важное значение Византии в истории европейской культуры и указал на ее посредствующую роль между Востоком и Западом. Впоследствии Веселовский неоднократно возвращался к этому предмету, дополняя и отчасти исправляя высказанные им раньше предположения. С особой подробностью изучены им циклы сказаний об Александре Великом ("К вопросу об источниках сербской Александрии" - "Из истории романа и повести", 1886), "О троянских деяниях" (ibid., т. II; там же разбор повестей о Тристане, Бове и Аттиле), "О возвращающемся императоре" (откровения Мефодия и византийско-германская императорская сага), в ряде очерков под общим заглавием: "Опыты по истории развития христианских легенд". Исследования Веселовского по народной словесности, именно по фольклору в тесном смысле слова (сличение сходных поверий, преданий и обрядов у разных народов), рассеяны в его трудах о памятниках древней письменности и в его отчетах о новых книгах и журналах по этнографии, народоведению и т. п.; отчеты эти печатались преимущественно в "Журнале Министерства Народного Просвещения". Веселовский неоднократно обращался и к рассмотрению вопросов по теории словесности, избирая предметом своих чтений в университете "Теорию поэтических родов в их историческом развитии". Вопросу о происхождении лирической поэзии посвящены рецензия Веселовского на "Материалы и исследования П.П. Чубинского", статья: "История или теория романа?" в "Записках 2-го отделения Академии Наук" (1886). Рассмотрению различных теорий о происхождении народного эпоса (ср. "Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса", "Журнал Министерства Народного Просвещения", 1868) посвящен целый ряд исследований. Общие взгляды автора изложены в разных статьях по поводу новых книг: "Сравнительная мифология и ее метод", по поводу труда де Губернатиса ("Вестник Европы", 1873); "Новая книга о мифологии", по поводу диссертации Воеводского (ibid., 1882); "Новые исследования о французском эпосе" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1885). Хотя Веселовский поставил изучение народного эпоса на почву сравнительного рассмотрения устных и книжных преданий в разных литературах, но главным объектом своих исследований он избрал русский народный эпос (см. "Южнорусские былины") и предпринял серию "Разысканий в области русских духовных стихов". Содержание этих "разысканий" весьма разнообразно; зачастую молитвы духовной народной поэзии служат лишь поводом для самостоятельных экскурсов в различные области литературы и народной жизни (например, IV выпуск), а в приложениях напечатаны впервые многие тексты древней письменности на разных языках. Веселовский проявил редкую способность к языкам и, не будучи лингвистом в тесном смысле слова, усвоил большинство неоевропейских (средневековых и новейших) языков, широко пользуясь этим для своих историко-сравнительных исследований. Теория заимствований, в пользу которой Веселовский привел ряд блестящих подтверждений, именно благодаря своей широкой начитанности и умелому указанию путей передачи, окончательно подорвала прежние построения на основе предполагаемых мифов. Веселовский остановился в своих работах только на применении и выяснении теории заимствований. Поставив в самом начале своей деятельности "вопрос о границах и условиях творчества" вообще, он исследовал эти условия и границы в разных направлениях: от историко-культурных и историко-сравнительных исследований в области народной словесности, памятников старины и международных сказаний, он переходил к анализу личного творчества выдающихся писателей (см. "Боккаччо, его среда и сверстники", 1894 г.; "Петрарка в поэтической исповеди Canzoniere, 1304 - 1904 годы"; капитальный труд о Жуковском - ("Поэзия чувства и сердечного воображения", 1904; "Пушкин народный поэт" и др.) и затем как бы сосредоточил свои силы, главным образом, на разработке основ исторической поэтики. Такая поэтика, которую он имел в виду создать, должна была охватить в широком синтезе все формы и виды поэзии, решая вопрос о генезисе родов поэзии на принципе строгого историзма. Вполне осуществить эту задачу универсального объема ему не удалось, но в ряде статей, посвященных вопросам поэтики ("Из введения в историческую поэтику", "Из истории эпитета", "Эпические повторения", "Психологический параллелизм", "Три главы из исторической поэтики"; см. первый том "Собрания Сочинений"), им с достаточной ясностью намечены пути и методы в решении проблем зарождения поэзии, дифференциации ее родов из первоначального синкретизма, выделения песни из обряда, перехода от "коллективного" к личному творчеству, анализа разных атрибутов поэзии и поэтического языка. Позитивист и аналитик, Веселовский отбрасывал всякие априорные построения и принятые раньше категории, отстраняя определения на основании отвлеченных признаков, держась лишь строгой последовательности фактов. Он группировал их или в исторической преемственности, или в эволюционном построении, не стесняясь для последней цели брать факты из самых различных источников, выясняя пробелы прошлого наблюдениями над настоящим, сближая явления на низшей и высшей ступенях творчества, когда они вызваны аналогичными психическими условиями. Казалось, он действительно готов был охватить всю область художественного творчества человека и как бы сковать ее законами неумолимого детерминизма. Вопросы генезиса и эволюционные процессы его особенно увлекали. Эстетику он наивозможно обходил, если не вполне отрицал, но выказывал несомненное эстетическое чутье во многих оценках и отзывах. Не решая вопросов о сущности таланта и гениальности, Веселовский стремился вывести законы поэзии из наблюдений преимущественно над "групповыми" явлениями и "коллективным субъективизмом". Грандиозный замысел, над которым Веселовский неуклонно работал всю жизнь, остался незавершенным, но, быть может, он и не мог быть осуществлен в тех пределах позитивного историзма, которые Веселовский сам себе наметил. Им добыт ряд крайне ценных наблюдений и выводов над отдельными явлениями словесного творчества; собран колоссальный материал, свидетельствующий об эрудиции, какою не обладал ни один из современных ему ученых - филологов, историков литературы, этнографов и фольклористов; сделано несколько важных обобщений и намечены пути для дальнейшей работы. Исправлять и дополнять всегда легче, чем создавать заново. - Смерть Веселовского вызвала ряд некрологов и статей профессора Ф.А. Брауна (в "Журнале Министерства Народного Просвещения", 1907, № 4); профессора Д.К. Петрова "А.Н. Веселовский и его историческая поэтика" (ibid); Е.В. Аничкова в "Стране", 1906, октябрь; Ф.Д. Батюшкова в "Речи", 1906, октябрь. Обстоятельные очерки научной деятельности Веселовского: Е.В. Аничкова (в "Вопросах теории и психологии творчества", I, Харьков, 1911); А.Н. Пыпина "История русской этнографии" (1891, т. II; в приложении дана краткая автобиография Веселовского). - Полное собрание сочинений Веселовского предпринято, после его смерти, Императорской Академией Наук, под наблюдением особой комиссии из бывших учеников Веселовского. Все издание распределено на 8 серий. Напечатаны тома III и IV (из серии: Италия и Возрождение) под редакцией профессора Д.К. Петрова (1908 - 09). Заканчиваются печатанием два первые тома ("Поэтика"), первый под редакцией Ф.Д. Батюшкова , второй (посмертное издание рукописи) под редакцией В.Ф. Шишмарева. Биография Веселовского приготовляется к печати его сыном, Александром Александровичем Веселовским. - Ср. "Указатель к научным трудам А.Н. Веселовского, 1859 - 95" (СПб., 1896) и П.К. Симони "К XL-летию учено-литературной деятельности профессора и академика А.Н. Веселовского" (СПб., 1906). Ф. Батюшков.<br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1838-1906) - российский литературовед, академик Петербургской АН (1880). Представитель сравнительно-исторического литературоведения; родоначальник исторической поэтики. Исследования базировались на глубоком знании славянской, византийской и западноевропейской литератур и мирового фольклора.<br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский Александр Николаевич — историк литературы, родился в 1838 г., в Москве, где получил первоначальное образование и прошел университетский курс на словесном факультете, занимаясь главным образом под руководством проф. Буслаева, Бодянского и Кудрявцева. По окончании курса (1859) уехал за границу, сперва в Испанию, где пробыл около года, затем в Германию, где посещал в разных университетах лекции немецких профессоров по германской и романской филологии (см. Отчеты В. о занятиях во время заграничной командировки за 1862 — 1863 гг. в "Журн. Мин. нар. просвещ.", ч. CXVIII — CXXI), в Чехию и, наконец, в Италию, где пробыл несколько лет и напечатал свой первый большой труд, по-итальянски, в Болонье ("Il paradiso degli Alberti" в "Scelte di curiosita litterarie" за 1867 — 69 гг.). Впоследствии этот труд был переделан автором по-русски и представлен им на соискание степени магистра в Московский университет ("Вилла Альберти", новые материалы для характеристики литературного и общественного перелома в итальянской жизни XIV — XV вв., Москва, 1870). Предисловие к изданию текста, впервые разысканного В., исследование об авторе этого романа и его отношений к современным литературным течениям были признаны иностранными авторитетными учеными (Фел. Либрехт, Гаспари, Кёртинг и друг.), во многих отношениях образцовыми, но само произведение, приписываемое автором Джованни де Прато, представляет лишь исторический интерес. В. указал на особое значение, которое он придает изучению подобных памятников в связи с вопросом о так называемых переходных периодах в истории, и высказал еще в 1870 г. ("Московские университетские известия", № 4) свой общий взгляд на значение итальянского Возрождения — взгляд, который поддерживался им и впоследствии в статье "Противоречия итальянского Возрождения" ("Журн. Мин. нар. просвещ., 1888), но в более глубокой и вдумчивой формулировке. Из других работ А. Н. В., имеющих отношение к той же эпохе Возрождения в разных странах Европы, следует отметить ряд очерков, которые печатались преимущественно в "Вестнике Европы": о Данте (1866), о Джордано Бруно (1871), о Франческо де Барберино и о Боккаччо ("Беседа", 1872), о Рабле (1878), о Роберте Грине (1879) и другие. Со следующей своей диссертацией, на степень доктора, В. вступил в другую область научных изысканий: историко-сравнительного изучения общенародных сказаний ("Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине", СПб., 1872), причем в отдельной статье разъяснил значение историко-сравнительного метода, которого он выступил поборником ("Журн. Мин. нар. просвещ.", ч. CLII). Вопроса о сравнительном изучении сказочных тем, обрядовых преданий и обычаев В. касался уже в одной из самых ранних своих работ (1859 г.), а впоследствии в двух итальянских статьях (о народных преданиях в поэмах Ант. Пугги, "Atteneo Italiano", 1866 г.; о мотиве "преследуемой красавицы" в разных памятниках средневековой литературы, по поводу итальянской новеллы о королевне дакийской; Пиза, 1866). В позднейшем труде автор представил обширное исследование из истории литературного общения между Востоком и Западом, проследив переходы соломоновских сказаний от памятников индийской литературы, еврейских и мусульманских легенд до позднейших отголосков их в русских духовных стихах и, на окраинах Западной Европы, в кельтских народных преданиях. Отстаивая теорию литературных заимствований (Бенфей, Дунлоп-Либрехт, Пыпин) в противовес прежней школе (Як. Гримм и его последователи), объяснявшей сходство различных сказаний у индоевропейских народов общностью их источника в праиндоевропейском предании, В. оттенил важное значение Византии в истории европейской культуры и указал на ее посредствующую роль между Востоком и Западом. Впоследствии В. неоднократно возвращался к предмету своей диссертации, дополняя и отчасти исправляя высказанные им раньше предположения (ср. "Новые данные к истории соломоновских сказаний" в "Зап. 2-го отд. Академии наук", 1882). Кроме указанного сюжета, им были с особой подробностью изучены циклы сказаний об Александре Великом ("К вопросу об источниках сербской Александрии" — "Из истории романа и повести", 1886), "О троянских деяниях" (ibid., т. II; там же разбор повестей о Тристане, Бове и Аттиле), "О возвращающемся императоре" (откровения Мефодия и византийско-германская императорская сага) и др. в ряде очерков под общим заглавием "Опыты по истории развития христианских легенд" ("Журн. Мин. нар. просвещ." за 1875 — 1877 гг.). Исследования В. по народной словесности и именно по фольклору в тесном смысле слова (сличение сходных поверий, преданий и обрядов у разных народов) рассеяны в различных его трудах о памятниках древней письменности и в его отчетах о новых книгах и журналах по этнографии, народоведению и т. п., отчетах, которые печатались преимущественно в "Журн. Мин. нар. пр.". В. неоднократно обращался и к рассмотрению вопросов по теории словесности, избирая предметом своих чтений в университете в течение нескольких лет "Теорию поэтических родов в их историческом развитии". В печати до сих пор появились лишь немногие статьи, имеющие отношение к намеченной задаче. Отметим по вопросу о происхождении лирической поэзии рецензию В. на "Материалы и исследования П. П. Чубинского" (см. "Отчет о 22-м присуждении наград гр. Уварова", 1880); далее — статью: "История или теория романа?" ("Зап. 2-го отд. Академии наук", 1886). Рассмотрению различных теорий о происхождении народного эпоса (ср. "Заметки и сомнения о сравнительном изучении средневекового эпоса", "Журн. Мин. нар. пр.", 1868) посвящен целый ряд исследований, причем общие взгляды автора изложены в разных статьях его по поводу новых книг: "Сравнительная мифология и ее метод", по поводу труда г. де Губернатиса ("Вестник Европы", 1873 года); "Новая книга о мифологии", по поводу диссертации г. Воеводского (ibid., 1882); "Новые исследования о французском эпосе" ("Журн. Мин. нар. просвещ.", 1885). Хотя В. поставил изучение народного эпоса на почву сравнительного рассмотрения материала устных и книжных преданий в разных литературах, но главным объектом своих исследований он избрал русский народный эпос (см. "Южно-русские былины" в "Зап. 2-го отд. Академии наук", 1881 — 1885 гг., и ряд мелких статей в "Журн. Мин. нар. просвещ."), а с другой стороны, предпринял серию "Разысканий в области русских духовных стихов" ("Зап. 2-го отд. Академии наук", с 1879 г.), продолжающих выходить отдельными выпусками поныне, почти ежегодно; содержание этих "разысканий" весьма разнообразно, и зачастую мотивы духовной народной поэзии служат лишь поводом для самостоятельных экскурсов в различные области литературы и народной жизни (напр. экскурс о скоморохах и шпильманах в IV вып.), а в приложениях напечатаны впервые многие тексты древней письменности на разных языках. В. проявил редкие способности к языкам и, не будучи лингвистом в тесном смысле слова, усвоил большинство неоевропейских (средневековых и новейших) языков, широко пользуясь этим преимуществом для своих историко-сравнительных исследований. Вообще, в своих многочисленных и разнообразных трудах Веселовский выказывает замечательную эрудицию, строгость приемов критики в разработке материалов и чуткость исследователя (по преимуществу аналитика), который, конечно, может порой ошибаться в высказываемых гипотезах, но всегда основывает свои мнения на научно возможных и вероятных соображениях и приводит в подтверждение их более или менее веские факты. Перечень трудов В. до 1885 года, которые помещались преимущественно в разных периодических изданиях, был составлен в 1888 году: "Указатель к научным трудам А. Н. В., 1859 — 1885" (СПб.). Последующие его работы (отчасти указанные выше) печатались в "Журнале Мин. нар. просвещения", в "Зап. Академии" и в "Archiv für Slavische Philologie". В 1891 г. вышел первый том перевода В. "Декамерона" Боккаччо и напечатана статья его "Учители Боккаччо" ("Вестник Евр."). Характеристику трудов В. по изучению народной литературы см. у А. Н. Пыпина: "Истор. русск. этнографии" (1891, т. II, 252 — 282); там же в приложении (423 — 427) помещена краткая его автобиография. <i> Ф. Батюшков. </i><br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский Александр Николаевич [4(16).2.1838, Москва, ‒ 10(23).10.1906, Петербург], русский историк литературы, академик Петербургской АН (1880). Око... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ

историк литературы, родился в 1838 г., в Москве, где получил первоначальное образование и прошел университетский курс на словесном факультете, занимаяс... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (18381906)

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1838-1906), российский литературовед, академик Петербургской АН (1880). Представитель сравнительно-исторического литературоведения; родоначальник исторической поэтики. Исследования базировались на глубоком знании славянской, византийской и западноевропейской литератур и мирового фольклора.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (18381906)

ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич (1838-1906) , российский литературовед, академик Петербургской АН (1880). Представитель сравнительно-исторического литературоведения; родоначальник исторической поэтики. Исследования базировались на глубоком знании славянской, византийской и западноевропейской литератур и мирового фольклора.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИК.

ВЕСЕЛОВСКИЙ Алексей Николаевич (1843-1918) - брат академика Веселовского, литературовед, профессор Московского университета и бывш. Высших женских кур... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИК.

ВЕСЕЛОВСКИЙ Алексей Николаевич (1843—1918) — брат академика Веселовского, литературовед, профессор Московского университета и бывш. Высших женс... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский, Алексей Николаевич (27 июня 1843 в М. — 25 ноябр. 1918) — историк литературыПсевдонимы: А. В.; В.; В—ий, А.; В—ский, А.; Л.; Х.; Челышевс... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский Алексей Николаевич - брат Веселовского Александра Николаевича , историк литературы. Родился в 1843 г. Обстоятельства сложились так, что Веселовскому пришлось первоначально избрать военную карьеру; но вскоре ему удалось выйти в отставку и поступить на филологический факультет Московского университета. По окончании курса Веселовский прожил несколько лет за границей, между прочим в славянских землях, где занимался не только историей литературы, но и историей музыки. Первые статьи его посвящены "Музыке у славян" ("Русский Вестник", 1866). По возвращении в Россию Веселовскому пришлось учительствовать и заниматься срочной работой в разных газетах, что не помешало, однако, появиться в свет, в 1870 г., известной книге его: "Старинный театр в Европе".На ту же тему написана позднейшая книга Веселовского "Deutsche Einflusse auf das alte russiche Theater" (Прага, 1875). В 1871 - 1872 годы Веселовский был деятельным сотрудником "Беседы" С.А. Юрьева , с 1873 г. - "СПб. Ведомостей" редакции В.Ф. Корша и "Недели", где он в течение 5 лет вел иностранный отдел. В V т. "Русской Библиотеки" (сочинения Грибоедова), изданного М.М. Стасюлевичем (СПб.), появился замечательный этюд Веселовского о Грибоедове , за которым последовал ряд прекрасных этюдов в "Вестнике Европы" о Свифте (1877), Мольере (1878), "Альцесте и Чацком" (1881), "Западном влиянии в русской литературе" (1881 - 82; отдельно, М., 1882, 4-е издание, М., 1910), Дидро (1884), Бомарше (1887), "Мертвых Душах" (1891), Байроне и др. Этюды собраны в книгах: "Этюды и характеристики" (3-е издание), "Байрон. Биографический очерк" (М., 1902), "Герцен-писатель" (М., 1909). С конца 70-х годов Веселовский изучает специально Мольера, о котором написал несколько статей в журналах "Le Molieriste" и "Moliere-Museum", а на русском языке две части "Этюдов о Мольере" (М., 1879 и 1881). Первая из них доставила ему в 1879 г. диплом почетного доктора Московского университета, открывший Веселовскому с 1881 г. путь к профессорской деятельности в Московском университете и в Лазаревском институте. В 1876 - 88 годах он читал на высших женских курсах в Москве. С 1891 г. состоял членом московского театрального комитета. С 1906 г. - почетный академик. Кроме вышеназванных, Веселовскому принадлежит ряд статей в "Критическом Обозрении" 1879 - 80 годов, "Порядке" 1881 - 1882 годов, "Артисте" 1889 - 92 годов, "Киевской Старине" и особенно в "Русских Ведомостях" последних лет. В "Исторической всеобщей литературе" Корша и Кирпичникова им написаны отделы английской литературы XVII и XVIII столетий и французской литературы XVIII в.; для немецкого издания "Kultur der Gegenwart" написан очерк "Die Russische Litteratur" (Б.-Лпц., 1908). Ряд этюдов Веселовского о Байроне и Мольере напечатан в "Библиотеке Великих Писателей", под редакцией Венгерова . В 1-м и 2-м изданиях настоящего словаря Веселовский написал ряд статей о немецких и французских писателях. В сотрудничестве с женой Веселовский перевел книгу Жене о Шекспире (М., 1877), три тома "Греческой истории" Курциуса (М., 1880), 3 т. "Римской истории" Момсена, "Данте" Вегеле (М., 1881). Блестящий стилист, одаренный живым пониманием прекрасного, Веселовский принадлежит к числу тех немногих у нас историков литературы, которые умеют соединить специальность знания с широтой взгляда. Видный "мольерист", он не утонул в мелочах, и как в этюдах о великом французском писателе, так и в прочих своих ярких и законченных характеристиках дает исчерпывающую картину условий психологических и исторических, на фоне которых создалось то или другое литературное явление. - Его жена, Александра Адольфовна (1840 - 1910), писательница и переводчица. Написала ряд статей и повестей в "Беседе", "Русских Ведомостях" и др. С. Венгеров.<br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

Веселовский Алексей Николаевич — брат Алдр. Ник. Веселовского (см.), историк литературы. Род. в 1843 г. Обстоятельства сложились так, что он должен был первоначально избрать военную карьеру. Но вскоре ему удалось выйти в отставку и поступить на филол. факультет Моск. университета. По окончании курса А. Н. прожил несколько лет за границей, между прочим, в славянских землях, где занимался не только историей литературы, но и историей музыки. Первые статьи его посвящены "Музыке у славян" ("Русск. Вест.", 1866). По возвращении в Россию ему пришлось учительствовать и заниматься срочной работой в разных газетах, что не помешало, однако, появиться в свет в 1870 г. известной книге его "Старинный театр в Европе". На ту же тему написана позднейшая книга А. Н. "Deutsche Einflüsse auf das alte russische Theater" (Прага, 1876). В 1871 — 72 г. В. был деятельным сотрудником "Беседы" С. А. Юрьева, с 1873 г. — "СПб. вед." редакции В. Ф. Корша и "Недели", где он в течение 5 лет вел иностранный отдел. В V т. "Русской библиотеки" (сочинения Грибоедова), изд. М. М. Стасюлевичем (СПб.), появился прекрасный этюд В. о Грибоедове, за которым последовал ряд не менее прекрасных этюдов в "Вест. Европы" о Свифте (1877), Мольере (1878), "Альцесте и Чацком" (1881), "Западном влиянии в русской литературе" (1881 и 1882 г., отдельно; М., 1882), Дидро (1884), Бомарше (1887), "Мертвых душах" (1891). С конца 70-х гг. А. Н. изучает специально Мольера, о котором написал несколько статей в журналах "Le Molieriste" и "Molière-Museum", а на русском две части "Этюдов о Мольере" (М., 1879 и 1881). Первая из них доставила ему в 1879 г. диплом почетного доктора Московского университета, открывший А. Н. с 1881 г. путь к профессорской деятельности в Московском университете и Лазаревском институте. С 1876— 88 г. он читал на Высших женских курсах в Москве. С 1891 г. состоит членом Московского театрального комитета. Кроме вышеназванного, А. Н. принадлежит ряд статей в "Критич. обозрении" 1879 — 80 гг., "Порядке" 1881 — 82 гг., "Артисте" 1889 — 92 гг., "Киевской старине" и особенно в "Русск. вед." последних лет. В "Ист. всеобщ. литер." Корша и Кирпичникова им написаны отделы: англ. литературы XVII и XVIII ст. и франц. литер. XVIII в. В сотрудничестве с женой он перевел книги: Жене о Шекспире (М., 1877), три тома "Греч. истории" Курциуса (М., 1880), 3-й т. "Римской истории" Моммзена, "Данте" Вегеле (М., 1881). Блестящий стилист и человек с живым пониманием прекрасного, Алексей Н. принадлежит к числу тех немногих у нас историков литературы, которые умеют соединить специальность знания с широтой взгляда. Видный "мольерист", он не утонул в мелочах и как в этюдах о великом французском писателе, так и в прочих своих ярких и законченных характеристиках дает исчерпывающую картину условий психологических и исторических, на фоне которых создалось то или другое литературное явление. В своих частых экскурсах в область русской художественной литературы Алексей Н., чуждый ложного патриотизма, является определенным представителем теории заимствования, которую с таким успехом применил его брат Александр Н. к изучению литературы народной. <i> С. Венгеров. </i><br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

(1843, Москва — 1918, там же), историк литературы и культуролог. Окончил Александринский сиротский кадетский корпус (1860), историко-филологический фак... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

брат Алдр. Ник. Веселовского (см.), историк литературы. Род. в 1843 г. Обстоятельства сложились так, что он должен был первоначально избрать военную ка... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ БРАТ

Веселовского Александра Николаевича , историк литературы. Родился в 1843 г. Обстоятельства сложились так, что Веселовскому пришлось первоначально избрать военную карьеру; но вскоре ему удалось выйти в отставку и поступить на филологический факультет Московского университета. По окончании курса Веселовский прожил несколько лет за границей, между прочим в славянских землях, где занимался не только историей литературы, но и историей музыки. Первые статьи его посвящены *Музыке у славян* (*Русский Вестник*, 1866). По возвращении в Россию Веселовскому пришлось учительствовать и заниматься срочной работой в разных газетах, что не помешало, однако, появиться в свет, в 1870 г., известной книге его: *Старинный театр в Европе*. На ту же тему написана позднейшая книга Веселовского *Deutsche Einflusse auf das alte russiche Theater* (Прага, 1875). В 1871 - 1872 годы Веселовский был деятельным сотрудником *Беседы* С.А. Юрьева , с 1873 г. - *СПб. Ведомостей* редакции В.Ф. Корша и *Недели*, где он в течение 5 лет вел иностранный отдел. В V т. *Русской Библиотеки* (сочинения Грибоедова), изданного М.М. Стасюлевичем (СПб.), появился замечательный этюд Веселовского о Грибоедове , за которым последовал ряд прекрасных этюдов в *Вестнике Европы* о Свифте (1877), Мольере (1878), *Альцесте и Чацком* (1881), *Западном влиянии в русской литературе* (1881 - 82; отдельно, М., 1882, 4-е издание, М., 1910), Дидро (1884), Бомарше (1887), *Мертвых Душах* (1891), Байроне и др. Этюды собраны в книгах: *Этюды и характеристики* (3-е издание), *Байрон. Биографический очерк* (М., 1902), *Герцен-писатель* (М., 1909). С конца 70-х годов Веселовский изучает специально Мольера, о котором написал несколько статей в журналах *Le Molieriste* и *Moliere-Museum*, а на русском языке две части *Этюдов о Мольере* (М., 1879 и 1881). Первая из них доставила ему в 1879 г. диплом почетного доктора Московского университета, открывший Веселовскому с 1881 г. путь к профессорской деятельности в Московском университете и в Лазаревском институте. В 1876 - 88 годах он читал на высших женских курсах в Москве. С 1891 г. состоял членом московского театрального комитета. С 1906 г. - почетный академик. Кроме вышеназванных, Веселовскому принадлежит ряд статей в *Критическом Обозрении* 1879 - 80 годов, *Порядке* 1881 - 1882 годов, *Артисте* 1889 - 92 годов, *Киевской Старине* и особенно в *Русских Ведомостях* последних лет. В *Исторической всеобщей литературе* Корша и Кирпичникова им написаны отделы английской литературы XVII и XVIII столетий и французской литературы XVIII в.; для немецкого издания *Kultur der Gegenwart* написан очерк *Die Russische Litteratur* (Б.-Лпц., 1908). Ряд этюдов Веселовского о Байроне и Мольере напечатан в *Библиотеке Великих Писателей*, под редакцией Венгерова . В 1-м и 2-м изданиях настоящего словаря Веселовский написал ряд статей о немецких и французских писателях. В сотрудничестве с женой Веселовский перевел книгу Жене о Шекспире (М., 1877), три тома *Греческой истории* Курциуса (М., 1880), 3 т. *Римской истории* Момсена, *Данте* Вегеле (М., 1881). Блестящий стилист, одаренный живым пониманием прекрасного, Веселовский принадлежит к числу тех немногих у нас историков литературы, которые умеют соединить специальность знания с широтой взгляда. Видный *мольерист*, он не утонул в мелочах, и как в этюдах о великом французском писателе, так и в прочих своих ярких и законченных характеристиках дает исчерпывающую картину условий психологических и исторических, на фоне которых создалось то или другое литературное явление. - Его жена, Александра Адольфовна (1840 - 1910), писательница и переводчица. Написала ряд статей и повестей в *Беседе*, *Русских Ведомостях* и др. С. Венгеров. См. также статьи: Веселовский Юрий Алексеевич ; Георгий (победоносец) ; Гоголь Николай Васильевич ; Жемчужников Алексей Михайлович ; Котляревский Александр Александрович ; Михаил Федорович Романов ; Поповичи ; Россия, разд. История русской литературы ; Садко ; Саур Ванидович ; Тихонравов Николай Саввич ; Чаадаев Петр Яковлевич ; Шляпкин Илья Александрович ; Шуберт Федор Иванович .... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ АЛ. НИК

(1843-1918) - историк лит-ры, компаративист. Брат Ал-дра Веселовского. Учился в Александрийском сиротском кадет. корпусе, на филол. ф-те Моск. ун-та (1860-63). Д-р истории всеобщей лит-ры (1879), член Об-ва любителей рос. словесности при Моск. ун-те (с 1872), его пред. (1901-04). Занимался ист. лит-ры, театра и муз. в Германии, Австрии и др. странах. Первая печ. работа В. опубл. в журн. "Русский вестник" (1867, "Музыка у славян"). Сотрудничал в моск. газ. "Антракт", "Голос" и др., в журн. "Беседа", "Вестник Европы", где опубликован гл. труд В. "Западное влияние в новой рус. лит-ре" (1883). Занимался также пед. деятельностью. Преподавал в Лазаревском ин-те вост. яз., в Нар. ун-те Шанявского, Моск. ун-те. На осн. его лекций (1876-88) опубликована "История новейшей русской лит-ры" (М., 1918). В. - автор биографий Данте, Дж. Байрона, А. С. Грибоедова и др., в к-рых проявилось его мастерство создания ярких очерков-портретов. Среди его пер.: "История Греции" Г. Курциуса (1876-78), "История Рима" Т. Моммзена (1880). <p class="tab">По филос. воззрениям В. - последовательный эволюционист, выступал против изоляционизма в нац. культуре, придерживался методологии культурно-ист. школы. Широчайшие сопоставления - основа иссл. метода ученого. Развитие лит-ры осмысляется им как постепенное накопление эстетич. ценностей на осн. заимствований, влияний и прямых подражаний. Из этого вытекает концепция В. об эволюции всякой лит-ры, в т. ч. русской, от изначальной "подражательности" к стадии самостоят. развития. Несмотря на нек-рую уязвимость и механистичность позиции, особенно сказывающуюся при сопоставлениях на структурном уровне (характеров, ситуаций и т. п.), В. вынес проблему взаимосвязей лит-р на качественно новый уровень.</p>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ БОРИС БОРИСОВИЧ

Веселовский, Борис Борисович (8 июня 1880 в с. Бобылевке, Саратов. губ. — после 1913) — историкПсевдонимы: Б. В.; Вес., Б.; Б—ий, Б.; В—кий; Хвалынски... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ БОРИС БОРИСОВИЧ

ВЕСЕЛОВСКИЙ Борис Борисович (1880-1954) - российский историк, экономист, доктор экономических наук, профессор. Труды по истории земства, экономике городского хозяйства и краеведению.<br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ БОРИС БОРИСОВИЧ

Веселовский Борис Борисович [22.6(4.7).1880, с. Бобылевка, ныне Саратовской области, ‒ 28.5.1954, Москва], советский историк земства, аграрных отношени... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ БОРИС БОРИСОВИЧ (18801954)

ВЕСЕЛОВСКИЙ Борис Борисович (1880-1954), российский историк, экономист, доктор экономических наук, профессор. Труды по истории земства, экономике городского хозяйства и краеведению.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ БОРИС БОРИСОВИЧ (18801954)

ВЕСЕЛОВСКИЙ Борис Борисович (1880-1954) , российский историк, экономист, доктор экономических наук, профессор. Труды по истории земства, экономике городского хозяйства и краеведению.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ ГРИГОРИЙ МИХАЙЛОВИЧ

Веселовский, Григорий Михайлович (1837 — 18 марта 1896) — журналистПсевдонимы: В—ский; В.....ский; Г. В.Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов р... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ ГРИГОРИЙ МИХАЙЛОВИЧ

журналист (1837 - 96). Учился в Педагогическом Институте. В 1865 - 67 годах был редактором *Воронежских Губернских Ведомостей* и *Воронежского Листка*, а с 1868 г. до самой смерти издавал газету *Дон*. Отдельно издал: *Города Воронежской губернии, их история и современное состояние (вместе с Н.В. Воскресенским; ib., 1876) и *Исторический очерк города Воронежа, 1586 - 1886* (ib., 1886).... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ ГРИГОРИЙ МИХАЙЛОВИЧ

Веселовский, Григорий Михайлович - журналист (1837 - 96). Учился в Педагогическом Институте. В 1865 - 67 годах был редактором "Воронежских Губернских Ведомостей" и "Воронежского Листка", а с 1868 г. до самой смерти издавал газету "Дон". Отдельно издал: "Города Воронежской губернии, их история и современное состояние (вместе с Н.В. Воскресенским; ib., 1876) и "Исторический очерк города Воронежа, 1586 - 1886" (ib., 1886).<br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ ГРИГОРИЙ МИХАЙЛОВИЧ

Веселовский Григорий Михайлович — воронежский журналист (1837—96). Учился в СПб. главном педагогическом институте. В 1865—67 гг. был редактором "Ворон. Губ. Вед." и "Ворон. Листка", а с 1868 г. до самой смерти издавал газету "Дон", в которой деятельно работал. Отдельно В. издал: "Воронеж" (Воронеж, 1867), "Воронежский календарь" (ib., 1873), "Города Воронежской губ., их история и современное состояние, с кратким очерком всей Воронежской губ." (составл. вместе с Н. В. Воскресенским; ib., 1876) и "Исторический очерк города Воронежа, 1586—1886" (ib., 1886).<br><br><br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ ГРИГОРИЙ МИХАЙЛОВИЧ

воронежский журналист (1837—96). Учился в СПб. главном педагогическом институте. В 1865—67 гг. был редактором "Ворон. Губ. Вед." и "Ворон. Листка", а с... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ И. Н.

Веселовский, И. Н. — поэт, 1910-е гг.Псевдонимы: Прохожий, ИванИсточники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных д... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ ИСААК ПАВЛОВИЧ

Веселовский Исаак Павлович - см. в статье Веселовские (русские дипломаты) .

ВЕСЕЛОВСКИЙ ИСААК ПАВЛОВИЧ СМ

. в статье Веселовские (русские дипломаты) . ВЕСЕЛОВСКИЙ ФЕДОР ПАВЛОВИЧ - СМ . в статье Веселовские (русские дипломаты) .

ВЕСЕЛОВСКИЙ КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ

Веселовский, Константин Александрович (21 мая 1839 в с. Якушеве, Гороховец. у. Владимир. губ. — после 1893) — сотр. «Владимир. Губ. Вед.» и «Владимир.... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ

умер в 1902 г.) - писатель, протоиерей. Главные его труды: *Вязниковский Благовещенский монастырь* (*Владимирские Губернские Ведомости*, 1865, № 26 - 27); *Город Вязники. История его, древности и статистика* (ib., 1871, № 24 - 26); *Летопись села Акиншина, Вязниковского уезда* (ib., 1877, № 31 - 36); *Книги описные 1689 г. Благовещенского монастыря Вязниковской слободы* (ib., 1878, № 20 - 26).... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ

Веселовский (Константин Александрович, умер в 1902 г.) - писатель, протоиерей. Главные его труды: "Вязниковский Благовещенский монастырь" ("Владимирские Губернские Ведомости", 1865, № 26 - 27); "Город Вязники. История его, древности и статистика" (ib., 1871, № 24 - 26); "Летопись села Акиншина, Вязниковского уезда" (ib., 1877, № 31 - 36); "Книги описные 1689 г. Благовещенского монастыря Вязниковской слободы" (ib., 1878, № 20 - 26).<br>... смотреть

ВЕСЕЛОВСКИЙ КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ

Веселовский Константин Александрович (ум. в 1902 г.) — писатель, протоиерей. Главные его труды: "Вязниковский Благовещенский монастырь" ("Владимирские Губ. Ведомости", 1865, №№ 26—27); "Город Вязники. История его, древности и статистика" (ib., 1871, №№ 24—26); "Летопись с. Акиншина, Вязниковского уезда" (ib., 1877, №№ 31—36); "Книги описные 1689 г. Благовещенского монастыря Вязник. слободы" (ib., 1878, №№ 20—26).<br><br><br>... смотреть

T: 239