Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики.Под редакцией А.А. Ивина.2004.
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль.Под редакцией В. С. Стёпина.2001.
Смотреть больше слов в «Философской энциклопедии»
апель удар, аппель, сигнал Словарь русских синонимов. апель сущ., кол-во синонимов: 3 • аппель (5) • сигнал (53) • удар (151) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: аппель, сигнал, удар... смотреть
АПЕЛЬ(Apel) Карл-Отто (р. в 1922) — немецкий философ, один из основоположников современной версии философии постмодерна. Окончил Гётевский университет ... смотреть
(Apel) Карл-Отто (р. в 1922) - немецкий философ, один из основоположников современной вер-сии философии постмодерна. Окончил Гетевский уни-верситет (Франкфурт-на-Майне), где в 1972 стал про-фессором философии. Ученик Э.Ротхакера; испытал влияние концепций Пирса, Хайдеггера, Витгенштейна, Гадамера, Дж.Остина, Хабермаса, Дж.Серля. Основные сочинения: "Идея языка в традиции гуманизма от Дан-те до Вико" (1963), "Трансформация философии" (1973), "Идея трансцендентальной грамматики" (1974), "Идейная эволюция Ч.С.Пирса: Введение в американ-ский прагматизм" (1975), "Теория языка и трансценден-тальная грамматика в свете вопроса этических норм" (1976), "Новые попытки объяснения и понимания" (1978), "Контроверза "Объяснение-Понимание" в свете трансцендентального прагматизма" (1979) и др. Фунда-ментальной основой философии А. является презумп-ция "лингвистического поворота" в философии, поня-того в качестве "трансформации prima philosophia в фи-лософию языка" и ориентирующего философское ис-следование на анализ языка как исходной реальности человеческого бытия (в этом контексте А. солидаризу-ется с цитируемой им позицией Гёльдерлина: "мы есть, начиная с разговора"). По определению А., "философия сегодня сталкивается с проблематикой языка как осно-вополагающей проблематикой научного образования понятий и теорий и своих собственных высказываний, а это значит - осмысленного и интерсубъективно зна-чимого выражения познания вообще". Философия, та-ким образом, не является более ни моделированием "бытия", "сущего" или "природы", т.е. онтологией, ни рефлексией над "сознанием" или "разумом", т.е. гносе-ологией, становясь отныне реакцией на "значение" или "смысл" языковых выражений ("анализом языка"). В качестве основных лейтмотивов современной филосо-фии А. выделяет следующие: 1) "первый лейтмотив обусловлен ориентацией на форму языка", 2) второй - "интуицией контекстуальности предпонимания фено-менов, контекстуальности, в свою очередь обусловлен-ной среди прочего также и языком: ведь он позволяет оценить то искусственное и случайное, что оказывает влияние на исторически обусловленную подоснову жизненных миров". Согласно А., названные лейтмоти-вы задают в современной философии языка новую тра-дицию, которая по своей природе является одновремен-но и постметафизической, и постфеноменологической: "оба эти лейтмотива почти полностью дискредитирова-ли в наши дни гуссерлианскую претензию на обоснова-ние философии в качестве строгой и беспредпосылочной науки, апеллировавшую к аподиктической очевид-ности усмотрения категорий или интуитивного пости-жения сущностей" (см. Постметафизическое мышле-ние). Согласно апелевской рефлексии, разрешение сло-жившейся в современной философии языка ситуации может быть определено как конституирование "транс-цендентальной семиотики, которая в качестве транс-цендентальной прагматики языка преодолевает недостатки семантического анализа языка, благодаря чему она и включает в себя феноменологическую очевидность". Конституируемую им философскую концепцию языка А. артикулирует в этом контексте как "попытку снятия феноменологии трансцендентальной се мистикой". Стремясь избежать парадигмальных крайностей субстанциальности онтологизма и внесубстанциальности аналитической философии, А. строит "трансцендентально-герменевтическую" концепцию языка, основывая ее, с одной стороны, на признании то- го, что язык является трансцендентальной величи-ной", а с другой - фиксируя своего рода виртуальность его статуса как "условия возможности диалогического взаимопонимания и понимания самого себя". В свете этой установки А. анализирует роль языка не только в герменевтических процедурах "понятийного мышле-ния, предметного познания и осмысленного действия", протекающих в рамках субъект-объектного отношения, но - в первую очередь - в контексте субъект-субъект-ных отношений. Эти отношения трактуются А. как ин-терсубъективная коммуникация, которая в принципе "не может быть сведена к языковой передаче информа-ции", но "является одновременно процессом достиже-ния согласия". Язык выступает в этом контексте не только механизмом объективации информации и экс-прессивным средством, но и медиатором понимания. Более того, коммуникация мыслится А. как основанная на предпонимании, условием возможности которого яв-ляется "языковой консенсус", т.е. "согласованное пони-мание смысла в неограниченном коммуникативном со-обществе". А., таким образом, дистанцируется от трак-товки языка в классической философии, в рамках кото-рой процессуальное понимание "уже выражено, отчуж-дено и установлено на долгий срок" в логически арти-кулированных структурах (наподобие гегелевского "объективного духа"); от обыденного языка, который трактуется А. в духе Хомского - как своего рода per-formance, презентация языка в ткани конкретно-ситуа-тивной языковой практики; от искусственных языков, представляющих собою, по А., "лишь приватную акту-ализацию неизменной системы формализма". Ориги-нальная концепция языковой коммуникации А. консти-туируется в контексте его трактовки языковых практик в качестве языковых игр. А. обосновывает свою пози-цию тем, что, во-первых, коммуникативная речевая практика, будучи зависимой от лексического дискурса и связанная необходимостью следовать грамматичес-кой организации языка, изначально построена на пре-зумпции "следования правилу", а во-вторых, порожда-ет внутри ограниченного правилами пространства бес-конечное число вариантов своего разворачивания (ва-риативность "семантических каркасов"). В этой связи акты речевой коммуникации представляют собой, по А., языковые игры. Знак в данном контексте может быть, по А., функционально использован по следую-щим регистрам: а) "в смысле категории первичности: иконическое использование знака, чтобы схватить про-токольно бытие как таковое в ходе окрещивания-называния данного феномена"; б) "в смысле категории вто-ричности: использование знака как индикатора для идентификации по отношению к ситуации объекта име-нования, существующего и причинно обусловливающего чувственное восприятие"; в) "в смысле категории третичности: символическое использование языка для опосредования первичности и вторичности - в частно-сти, для определения экстенсионального значения дан-ного имени (что уже начато определением через инди-каторы) и установления связи с интенциональной де-терминацией соответствующего понятия (детермина-ции еще ожидаемой, но принципиально возможной)". Концепция языковых игр А. знаменует собой новый этап развития философии постмодерна. Если трактовка языковых игр Витгенштейном предполагала опору на взаимодействие между субъектом и текстом как возни-кающим в контексте языковых практик, а в рамках фи-лософии постмодерна процедуры отношения к тексту приобретают статус исходно-базовых, то А. трактует языковую игру как субъект-субъектную коммуникацию, участники которой являют друг для друга текст - как вербальный, так и невербальный. Такой контекст не только выдвигает на передний план герменевтическую подоплеку языковой игры, но и задает особую артику-ляцию проблематики понимания как взаимопонимания ее участников. В парадигме доапелевского постмодер-на, который сегодня с достаточной степенью правомер-ности может быть оценен как постмодернистская клас-сика, текст понимался как "децентрированный" и под-лежащий "деконструкции" (Деррида), как принципи-ально аструктурная "ризома" (Делез и Гваттари), допу-скающая любые возможности своего "означивания" (Кристева), что с неизбежностью предполагало примат судьбоносного "означающего" над "означаемым" (Ла-кан). Современная же (постапелевская) версия постмо-дерна смягчает ранне-постмодернистский радикализм, отчасти восстанавливая в правах классическую для фи-лософской герменевтики и генетически восходящую к экзегетике презумпцию понимания как реконструкции имманентного смысла текста, выступающего у А. в ка-честве презентации содержания коммуникативной про-граммы партнера в контексте языковых игр, которые реализуются, таким образом, как "сплетенные с жиз-ненной практикой прагматические квази-единицы ком-муникации или взаимопонимания". Выступающий в ка-честве текста коммуникативный партнер не подлежит произвольному означиванию и, допуская определен-ный (обогащающий игру) плюрализм своего прочте-ния, тем не менее предполагает аутентичную трансля-цию семантического ядра своего речевого поведения в сознание другого, который вне этой реконструкции смысла не конституируется как игровой и коммуника-тивный партнер. Сама ситуация языковой игры, таким образом, требует в качестве условия своей возможнос-ти понимания как обоюдно взаимной реконструкции имманентного смысла произносимых текстов, а поня- тийно оформленное "языковое понимание в коммуни-кативном сообществе" выступает необходимым "регу-лятивным принципом" коммуникации, предотвращая возможность ее обрыва, языковой изоляции субъекта, теряющего не только партнера и себя в качестве партне-ра, но и саму возможность обретения смысла. В этом отношении, по самоопределению А., осуществленная им "трансцендентально-герменевтическая рефлексия условий возможности языкового взаимопонимания в неограниченном коммуникативном сообществе обосно-вывает единство prima philisophia как единство теорети-ческого и практического разума", а фигура А. выступа-ет рубежной фигурой перехода от классического пост-модерна к современному (см. After-postmodernism). (См. также Трансцендентальная семиотика.) М. А. Можейко... смотреть
АПЕЛЬ (Apel) Карл-Отто (р. в 1922) - немецкий философ, один из основоположников современной версии философии постмодерна. Окончил Гётевский университет (Франкфурт-на-Майне), где в 1972 стал профессором философии. Ученик Э. Ротхакера; испытал влияние концепций Пирса, Хайдеггера, Витгенштейна, Гадамера, Дж. Остина, Хабермаса, Дж. Серля. Основные сочинения: Идея языка в традиции гуманизма от Данте до Вико (1963), Трансформация философии (1973), Идея трансцендентальной грамматики (1974), Идейная эволюция Ч.С. Пирса: Введение в американский прагматизм (1975), Теория языка и трансцендентальная грамматика в свете вопроса этических норм (1976), Новые попытки объяснения и понимания (1978), Контроверза Объяснение - Понимание в свете трансцендентального прагматизма (1979) и др. Фундаментальной основой философии А. является презумпция лингвистического поворота в философии, понятого в качестве трансформации prima philosophia в философию языка (А.) и ориентирующего философское исследование на анализ языка как исходной реальности человеческого бытия (в этом контексте А. солидаризуется с цитируемой им позицией Гельдерлина: мы есть, начиная с разговора). По определению А., философия сегодня сталкивается с проблематикой языка как основополагающей проблематикой научного образования понятий и теорий и своих собственных высказываний, а это значит - осмысленного и интерсубъективно значимого выражения познания вообще. Философия, таким образом, не является более ни моделированием бытия, сущего или природы, т.е. онтологией, ни рефлексией над сознанием или разумом, т.е. гносеологией, становясь отныне реакцией на значение или смысл языковых выражений (анализом языка). В качестве основных лейтмотивов современной философии А. выделяет следующие: 1) первый лейтмотив обусловлен ориентацией на форму языка, 2) второй - интуицией контекстуальности предпонимания феноменов, контекстуальности, в свою очередь обусловленной среди прочего также и языком: ведь он позволяет оценить то искусственное и случайное, что оказывает влияние на исторически обусловленную подоснову жизненных миров. Согласно А., названные лейтмотивы задают в современной философии языка новую традицию, которая по своей природе является одновременно и постметафизической, и постфеноменологической: оба эти лейтмотива почти полностью дискредитировали в наши дни гуссерлианскую претензию на обоснование философии в качестве строгой и беспредпосылочной науки, апеллировавшую к аподиктической очевидности усмотрения категорий или интуитивного постижения сущностей (см. Постметафизическое мышление). Согласно апелевской рефлексии, разрешение сложившейся в современной философии языка ситуации может быть определено как конституирование трансцендентальной семиотики, которая в качестве трансцендентальной прагматики языка преодолевает недостатки семантического анализа языка, благодаря чему она и включает в себя феноменологическую очевидность. Конституируемую им философскую концепцию языка А. артикулирует в этом контексте как попытку снятия феноменологии транс- цендентальной семиотикой. Стремясь избежать парадигмальных крайностей субстанциальности онтологизма и внесубстанциальности аналитической философии, А. строит трансцендентально-герменевтическую концепцию языка, основывая ее, с одной стороны, на признании того, что язык является трансцендентальной величиной, а с другой - фиксируя своего рода виртуальность его статуса как условия возможности диалогического взаимопонимания и понимания самого себя. В свете этой установки А. анализирует роль языка не только в герменевтических процедурах понятийного мышления, предметного познания и осмысленного действия, протекающих в рамках субъект-объектного отношения, но - в первую очередь - в контексте субъект-субъектных отношений. Эти отношения трактуются А. как интерсубъективная коммуникация, которая, в принципе, не может быть сведена к языковой передаче информации, но является одновременно процессом достижения согласия. Язык выступает в этом контексте не только механизмом объективации информации и экспрессивным средством, но и медиатором понимания. Более того, коммуникация мыслится А. как основанная на предпонимании, условием возможности которого является языковой консенсус, т.е. согласованное понимание смысла в неограниченном коммуникативном сообществе. А., таким образом, дистанцируется от трактовки языка в классической философии, в рамках которой процессуальное понимание уже выражено, отчуждено и установлено на долгий срок в логически артикулированных структурах (наподобие гегелевского объективного духа); от обыденного языка, который трактуется А. в духе Хомского - как своего рода performance, презентация языка в ткани конкретно-ситуативной языковой практики; от искусственных языков, представляющих собою, по А., лишь приватную актуализацию неизменной системы формализма. Оригинальная концепция языковой коммуникации А. конституируется в контексте его трактовки языковых практик в качестве языковых игр. А. обосновывает свою позицию тем, что, во-первых, коммуникативная речевая практика, будучи зависимой от лексического дискурса и связанная необходимостью следовать грамматической организации языка, изначально построена на презумпции следования правилу, а во-вторых, порождает внутри ограниченного правилами пространства бесконечное число вариантов своего разворачивания (вариативность семантических каркасов). В этой связи акты речевой коммуникации представляют собой, по А., языковые игры. Знак в данном контексте может быть, по А., функционально использован по следующим регистрам: а) в смысле категории первичности: иконическое использование знака, чтобы схватить протокольно бытие как таковое в хо- де скрещивания-называния данного феномена; б) в смысле категории вторичности: использование знака как индикатора для идентификации по отношению к ситуации объекта именования, существующего и причинно обусловливающего чувственное восприятие; в) в смысле категории третичности: символическое использование языка для опосредования первичности и вторичности, - в частности, для определения экстенсионального значения данного имени (что уже начато определением через индикаторы) и установления связи с интенциональной детерминацией соответствующего понятия (детерминацией еще ожидаемой, но принципиально возможной). Концепция языковых игр А. знаменует собой новый этап развития философии постмодерна. Если трактовка языковых игр Витгенштейном предполагала опору на взаимодействие между субъектом и текстом как возникающим в контексте языковых практик, а в рамках философии постмодерна процедуры отношения к тексту приобретают статус исходно-базовых, то А. трактует языковую игру как субъект-субъектную коммуникацию, участники которой являют друг для друга текст - как вербальный, так и невербальный. Такой контекст не только выдвигает на передний план герменевтическую подоплеку языковой игры, но и задает особую артикуляцию проблематики понимания как взаимопонимания ее участников. В парадигме доапелевского постмодерна, который сегодня с достаточной степенью правомерности может быть оценен как постмодернистская классика, текст понимался как децентрированный и подлежащий деконструкции (Деррида), как принципиально аструктурная ризома (Делез и Гваттари), допускающая любые возможности своего означивания (Кристева), что с неизбежностью предполагало примат судьбоносного означающего над означаемым (Лакан). Современная же (постапелевская) версия постмодерна смягчает ранне-постмодернистский радикализм, отчасти восстанавливая в правах классическую для философской герменевтики и генетически восходящую к экзегетике презумпцию понимания как реконструкции имманентного смысла текста, выступающего у А. в качестве презентации содержания коммуникативной программы партнера в контексте языковых игр, которые реализуются, таким образом, как сплетенные с жизненной практикой прагматические квази-единицы коммуникации или взаимопонимания. Выступающий в качестве текста коммуникативный партнер не подлежит произвольному означиванию и, допуская определенный (обогащающий игру) плюрализм своего прочтения, тем не менее предполагает аутентичную трансляцию семантического ядра своего речевого поведения в сознание другого, который вне этой реконструкции смысла не конституируется как игровой и коммуникативный парт- нер. Сама ситуация языковой игры, таким образом, требует в качестве условия своей возможности понимания как обоюдно взаимной реконструкции имманентного смысла произносимых текстов, а понятийно оформленное языковое понимание в коммуникативном сообществе выступает необходимым регулятивным принципом коммуникации, предотвращая возможность ее обрыва, языковой изоляции субъекта, теряющего не только партнера и себя в качестве партнера, но и саму возможность обретения смысла. В этом отношении, по самоопределению А., осуществленная им трансцендентально-герменевтическая рефлексия условий возможности языкового взаимопонимания в неограниченном коммуникативном сообществе обосновывает единство prima philosophia как единство теоретического и практического разума, а фигура А. выступает рубежной фигурой перехода от классического постмодерна к современному (см. After-postmodernism). М. А. Можейко<br><br><br>... смотреть
АПЕЛЬ (Apel) Карл-Отто (р. 1922) - немецкий философ, один из основоположников современной версии философии постмодерна. Ученик Э. Ротхакера; испытал вл... смотреть
(Apel) Карл-Отто (р. 1922) — немецкий философ, один из основоположников современной версии философии постмодерна. Ученик Э. Ротхакера; испытал влияние концепций Пирса, Хайдеггера, Витгенштейна, Га-дамера, Дж. Остина, Хабермаса, Дж. Серля. Профессор философии университета Франкфурта-на-Майне (с 1972). Основные сочинения: "Идея языка в традиции гуманизма от Данте до Вико" (1963), "Трансформация философии" (1973), "Идея трансцендентальной грамматики" (1974), "Духовная биография Ч.С. Пирса" (1975), "Теория языка и трансцендентальная грамматика в свете вопроса этических норм" (1976), "Контраверза "Объяснение-Понимание" в свете трансцендентального прагматизма" (1979) и др. Фундаментальной основой философии А. является презумпция "лингвистического поворота" в философии, понятого в качестве "трансформации prima philosophia в философию языка" (А.) и ориентирующего философское исследование на анализ языка как исходной реальности человеческого бытия (в этом контексте А. солидаризуется с цитируемой им позицией Гельдерлина: "мы есть, начиная с разговора"). По определению А., "философия сегодня сталкивается с проблематикой языка как основополагающей проблематикой научного образования понятий и теорий и своих собственных высказываний, а это значит — осмысленного и интерсубъективно значимого выражения познания вообще". Философия, таким образом, не является более ни моделированием "бытия", "сущего" или "природы", т.е. онтологией, ни рефлексией над "сознанием" или "разумом", т.е. гносеологией, становясь отныне реакцией на "значение" или "смысл" языковых выражений ("анализом языка"). Стремясь избежать парадигмальных крайностей субстанциальности онтологизма и внесубстанциальности аналитической философии, А. строит "трансцендентально-герменевтическую" концепцию языка, основывая ее, с одной стороны, на признании того, что "язык является трансцендентальной величиной", а с другой — фиксируя своего рода виртуальность его статуса как "условия возможности диалогического взаимопонимания и понимания самого себя". В свете этой установки А. анализирует роль языка не только в герменевтических процедурах "понятийного мышления, предметного познания и осмысленного действия", протекающих в рамках субъект-объектного отношения, но — в первую очередь — в контексте субъект-субъектных отношений. Эти отношения трактуются А. как интерсубъективная коммуникация, которая в принципе "не может быть сведена к языковой передаче информации", но "является одновременно процессом достижения согласия". Язык выступает в этом контексте не только механизмом объективации информации и экспрессивным средством, но и медиатором понимания. Более того, коммуникация мыслится А. как основанная на предпонимании, условием возможности которого является "языковой консенсус", т.е. "согласованное понимание смысла в неограниченном коммуникативном сообществе". А., таким образом, дистанцируется от трактовки языка в классической философии, в рамках которой процессуальное понимание "уже выражено, отчуждено и установлено на долгий срок" в логически артикулированных структурах (наподобие гегелевского "объективного духа"); от обыденного языка, который трактуется А. в духе Хомско-го — как своего рода performance, презентация языка в ткани конкретно-ситуативной языковой практики; от искусственных языков, представляющих собою, по А., "лишь приватную актуализацию неизменной системы формализма". — Оригинальная концепция языковой коммуникации А. конституируется в контексте его трактовки языковых практик в качестве языковых игр. А. обосновывает свою позицию тем, что, во-первых, коммуникативная речевая практика, будучи зависимой от лексического дискурса и связанная необходимостью следовать грамматической организации языка, изначально построена на презумпции "следования правилу", а, во-вторых, порождает внутри ограниченного правилами пространства бесконечное число вариантов своего разворачивания (вариативность "семантических каркасов"). В этой связи акты речевой коммуникации представляют собой, по А., языковые игры. Концепция языковых игр А. знаменует собой новый этап развития философии постмодерна. Если трактовка языковых игр Витгенштейном предполагала опору на взаимодействие между субъектом и текстом как возникающим в контексте языковых практик, а в рамках философии постмодерна процедуры отношения к тексту приобретают статус исходно-базовых, то А. трактует языковую игру как субъект-субъектную коммуникацию, участники которой являют друг для друга текст — как вербальный, так и невербальный. Такой контекст не только выдвигает на передний план герменевтическую подоплеку языковой игры, но и задает особую артикуляцию проблематики понимания как взаимопонимания ее участников. В парадигме доа-пелевского постмодерна, который сегодня с достаточной степенью правомерности может быть оценен как постмодернистская классика, текст понимался как "децентрирован-ный" и подлежащий "деконструкции" (Деррида), как принципиально аструктурная "ризома" (Делез и Гваттари), допускающая любые возможности своего "означивания" (Кри-стева), что с неизбежностью предполагало примат судьбоносного "означающего" над "означаемым" (Лакан). Современная же (постапелевская) версия постмодерна смягчает ранне-постмодернистский радикализм, восстанавливая в правах классическую для философской герменевтики и генетически восходящую к экзегетике презумцию понимания как реконструкции имманентного смысла текста, выступающего у А. в качестве презентации содержания коммуникативной программы партнера в контексте языковых игр, которые реализуются, таким образом, как "сплетенные с жизненной практикой прагматические квази-единицы коммуникации или взаимопонимания". Выступающий в качестве текста коммуникативный партнер не подлежит произвольному означиванию и, допуская определенный (обогащающий игру) плюрализм своего прочтения, тем не менее предполагает аутентичную трансляцию семантического ядра своего речевого поведения в сознание другого, который вне этой реконструкции смысла не конституируется как игровой и коммуникативный партнер. Сама ситуация языковой игры, таким образом, требует в качестве условия своей возможности понимания как обоюдно взаимной реконструкциии имманентного смысла произносимых текстов, а понятийно оформленное "языковое понимание в коммуникативном сообществе" выступает необходимым "регулятивным принципом" коммуникации, предотвращая возможность ее обрыва, языковой изоляции субъекта, теряющего не только партнера и себя в качестве партнера, но и саму возможность обретения смысла. В этом отношении, по самоопределению А., осуществленная им "трансцендентально-герменевтическая рефлексия условий возможности языкового взаимопонимания в неограниченном коммуникативном сообществе обосновывает единство prima philisophia как единство теоретического и практического разума", а фигура А. выступает рубежной фигурой перехода от классического постмодерна к современному. М.Л. Можейко... смотреть
АПЕЛЬ appel, > нем. Appell. 1.воен. Кавалерийский сигнал сбора. Барабаны бьют аппель или позыв. ПСЗ 12 62. Когда в пехоте сбор бьют, то в то же вре... смотреть
АПЕЛЬ(фр. appel). См. АППЕЛЬ.Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н.,1910.апель[от фр. appel вызов на дуэль] – 1) вое... смотреть
А́пель. Апеляція, заклик, звернення про перегляд справи.● Звернутися з апельом - подати звернення, запит (до парламенту). Навівши ще кілька таких горендальних практик при виборах в Галичині і назвавши причиною всіх тих злочинів Графа Потоцкого, звернув ся бесідник з апельом до парляменту, щоби признано наглість справи, бо в противнім разі народ візьме собі сам своє право - силою (Б., 1907, 73, 2) // пол. apel - 1) заклик, звернення, 2) перекличка, збір; apelować - апелювати, звертатися, закликати, zwrócić się z apelem - звернутися із закликом, запитом; нім. der Appell - 1) заклик, звернення, 2) перекличка, збір; порівн. апель, фр. -1) гасло на збір у кінноті, 2) умовний термін у грі в кеглі й лявн-теніс (СЧС, 40).... смотреть
⊲ АПЕЛЬ 1765 (апп- 1744), я, м.Нем. Appell < фр.Воен.Кавалерийский сигнал сбора.Барабаны бьют аппель или позыв. ПСЗ XII 62. Когда в пѣхотѣ сбор бьют, т... смотреть
-я, ч. 1) заст. Кавалерійський сигнал до збору. 2) У фехтуванні – удар правою витягнутою ногою по землі, що означає початок атаки.
апе́ль (від франц. appel – виклик, заклик) 1. військ. заст. Кавалерійський сигнал, яким закликають до збору. 2. У фехтуванні – удар правою витягнутою ногою по землі, що означає початок удаваної атаки.... смотреть
апель; ч. (фр., виклик, заклик) 1. військ. заст. Кавалерійський сигнал, яким закликають до збору. 2. У фехтуванні - удар правою витягнутою ногою по землі, шо означає початок удаваної атаки.... смотреть
-я, ч. 1》 заст. Кавалерійський сигнал до збору.2》 У фехтуванні – удар правою витягнутою ногою по землі, що означає початок атаки.
імен. чол. роду
Заклик, виклик, поклик, див. звернення
апель удар, аппель, сигнал
див. Апель, Карл-Отто
- апелляция.
немецкий философ, один из основоположников современной версии философии постмодерна. Окончил Гётевский университет (Франкфурт-на-Майне), где в 1972 стал профессором философии. Ученик Э. Ротхакера; испытал влияние концепций Пирса, Хайдеггера, Витгенштейна, Гадамера, Дж. Остина, Хабермаса, Дж. Серля. Основные сочинения: *Идея языка в традиции гуманизма от Данте до Вико* (1963), *Трансформация философии* (1973), *Идея трансцендентальной грамматики* (1974), *Идейная эволюция Ч.С. Пирса: Введение в американский прагматизм* (1975), *Теория языка и трансцендентальная грамматика в свете вопроса этических норм* (1976), *Новые попытки объяснения и понимания* (1978), *Контроверза *Объяснение Понимание* в свете трансцендентального прагматизма* (1979) и др. Фундаментальной основой философии А. является презумпция *лингвистического поворота* в философии, понятого в качестве *трансформации prima philosophia в философию языка* (А.) и ориентирующего философское исследование на анализ языка как исходной реальности человеческого бытия (в этом контексте А. солидаризуется с цитируемой им позицией Гельдерлина: *мы есть, начиная с разговора*). По определению А., *философия сегодня сталкивается с проблематикой языка как основополагающей проблематикой научного образования понятий и теорий и своих собственных высказываний, а это значит осмысленного и интерсубъективно значимого выражения познания вообще*. Философия, таким образом, не является более ни моделированием *бытия*, *сущего* или *природы*, т.е. онтологией, ни рефлексией над *сознанием* или *разумом*, т.е. гносеологией, становясь отныне реакцией на *значение* или *смысл* языковых выражений (*анализом языка*). В качестве основных лейтмотивов современной философии А. выделяет следующие: 1) *первый лейтмотив обусловлен ориентацией на форму языка*, 2) второй *интуицией контекстуальности предпонимания феноменов, контекстуальности, в свою очередь обусловленной среди прочего также и языком: ведь он позволяет оценить то искусственное и случайное, что оказывает влияние на исторически обусловленную подоснову жизненных миров*. Согласно А., названные лейтмотивы задают в современной философии языка новую традицию, которая по своей природе является одновременно и постметафизической, и постфеноменологической: *оба эти лейтмотива почти полностью дискредитировали в наши дни гуссерлианскую претензию на обоснование философии в качестве строгой и беспредпосылочной науки, апеллировавшую к аподиктической очевидности усмотрения категорий или интуитивного постижения сущностей* (см. Постметафизическое мышление). Согласно апелевской рефлексии, разрешение сложившейся в современной философии языка ситуации может быть определено как конституирование *трансцендентальной семиотики, которая в качестве трансцендентальной прагматики языка преодолевает недостатки семантического анализа языка, благодаря чему она и включает в себя феноменологическую очевидность*. Конституируемую им философскую концепцию языка А. артикулирует в этом контексте как *попытку снятия феноменологии транс цендентальной семиотикой*. Стремясь избежать парадигмальных крайностей субстанциальности онтологизма и внесубстанциальности аналитической философии, А. строит *трансцендентально-герменевтическую* концепцию языка, основывая ее, с одной стороны, на признании того, что *язык является трансцендентальной величиной*, а с другой фиксируя своего рода виртуальность его статуса как *условия возможности диалогического взаимопонимания и понимания самого себя*. В свете этой установки А. анализирует роль языка не только в герменевтических процедурах *понятийного мышления, предметного познания и осмысленного действия*, протекающих в рамках субъект-объектного отношения, но в первую очередь в контексте субъект-субъектных отношений. Эти отношения трактуются А. как интерсубъективная коммуникация, которая, в принципе, *не может быть сведена к языковой передаче информации*, но *является одновременно процессом достижения согласия*. Язык выступает в этом контексте не только механизмом объективации информации и экспрессивным средством, но и медиатором понимания. Более того, коммуникация мыслится А. как основанная на предпонимании, условием возможности которого является *языковой консенсус*, т.е. *согласованное понимание смысла в неограниченном коммуникативном сообществе*. А., таким образом, дистанцируется от трактовки языка в классической философии, в рамках которой процессуальное понимание *уже выражено, отчуждено и установлено на долгий срок* в логически артикулированных структурах (наподобие гегелевского *объективного духа*); от обыденного языка, который трактуется А. в духе Хомского как своего рода performance, презентация языка в ткани конкретно-ситуативной языковой практики; от искусственных языков, представляющих собою, по А., *лишь приватную актуализацию неизменной системы формализма*. Оригинальная концепция языковой коммуникации А. конституируется в контексте его трактовки языковых практик в качестве языковых игр. А. обосновывает свою позицию тем, что, во-первых, коммуникативная речевая практика, будучи зависимой от лексического дискурса и связанная необходимостью следовать грамматической организации языка, изначально построена на презумпции *следования правилу*, а во-вторых, порождает внутри ограниченного правилами пространства бесконечное число вариантов своего разворачивания (вариативность *семантических каркасов*). В этой связи акты речевой коммуникации представляют собой, по А., языковые игры. Знак в данном контексте может быть, по А., функционально использован по следующим регистрам: а) *в смысле категории первичности: иконическое использование знака, чтобы схватить протокольно бытие как таковое в ходе скрещивания-называния данного феномена*; б) *в смысле категории вторичности: использование знака как индикатора для идентификации по отношению к ситуации объекта именования, существующего и причинно обусловливающего чувственное восприятие* ; в) *в смысле категории третичности: символическое использование языка для опосредования первичности и вторичности, в частности, для определения экстенсионального значения данного имени (что уже начато определением через индикаторы) и установления связи с интенциональной детерминацией соответствующего понятия (детерминацией еще ожидаемой, но принципиально возможной)*. Концепция языковых игр А. знаменует собой новый этап развития философии постмодерна. Если трактовка языковых игр Витгенштейном предполагала опору на взаимодействие между субъектом и текстом как возникающим в контексте языковых практик, а в рамках философии постмодерна процедуры отношения к тексту приобретают статус исходно-базовых, то А. трактует языковую игру как субъект-субъектную коммуникацию, участники которой являют друг для друга текст как вербальный, так и невербальный. Такой контекст не только выдвигает на передний план герменевтическую подоплеку языковой игры, но и задает особую артикуляцию проблематики понимания как взаимопонимания ее участников. В парадигме доапелевского постмодерна, который сегодня с достаточной степенью правомерности может быть оценен как постмодернистская классика, текст понимался как *децентрированный* и подлежащий *деконструкции* (Деррида), как принципиально аструктурная *ризома* (Делез и Гваттари), допускающая любые возможности своего *означивания* (Кристева), что с неизбежностью предполагало примат судьбоносного *означающего* над *означаемым* (Лакан). Современная же (постапелевская) версия постмодерна смягчает ранне-постмодернистский радикализм, отчасти восстанавливая в правах классическую для философской герменевтики и генетически восходящую к экзегетике презумпцию понимания как реконструкции имманентного смысла текста, выступающего у А. в качестве презентации содержания коммуникативной программы партнера в контексте языковых игр, которые реализуются, таким образом, как *сплетенные с жизненной практикой прагматические квази-единицы коммуникации или взаимопонимания*. Выступающий в качестве текста коммуникативный партнер не подлежит произвольному означиванию и, допуская определенный (обогащающий игру) плюрализм своего прочтения, тем не менее предполагает аутентичную трансляцию семантического ядра своего речевого поведения в сознание другого, который вне этой реконструкции смысла не конституируется как игровой и коммуникативный парт нер. Сама ситуация языковой игры, таким образом, требует в качестве условия своей возможности понимания как обоюдно взаимной реконструкции имманентного смысла произносимых текстов, а понятийно оформленное *языковое понимание в коммуникативном сообществе* выступает необходимым *регулятивным принципом* коммуникации, предотвращая возможность ее обрыва, языковой изоляции субъекта, теряющего не только партнера и себя в качестве партнера, но и саму возможность обретения смысла. В этом отношении, по самоопределению А., осуществленная им *трансцендентально-герменевтическая рефлексия условий возможности языкового взаимопонимания в неограниченном коммуникативном сообществе обосновывает единство prima philosophia как единство теоретического и практического разума*, а фигура А. выступает рубежной фигурой перехода от классического постмодерна к современному (см. After-postmodernism).... смотреть
(р. 1922) нем. философ. С 1972 по 1992 -проф. философии ун-та Франкфурта-на-Майне. В работе *Идея языка в традиции гуманизма от Данте до Вико* (1963) А. сформулировал требование *лингвистического поворота* философии, признавая язык первичной сферой философского анализа. Стремясь избежать крайностей сциентизма и антисциентизма, А. стремится обосновать языковую практику априорно значимым образом, при помощи трансцендентально-прагматического, а не герменевтического метода. Он ставит задачу соединить, с одной стороны, наследие диалектики, трансцендентальной философии, феноменологии и герменевтики, критически относясь к мотивам иррационализма и субъективизма в них, а с другой традицию англосаксонской аналитической философии языка и науки, смягчив их натуралистический, сциентистский уклон. Оценивая Дильтея как *трансформатора* трансцендентальной философии, А. указывает ту традицию, к которой сам хотел бы отнести свою теорию. Он также осуществляет *трансформацию* трансцендентальной философии, в результате чего формулирует свою теорию коммуникации. А. отвергает попытки доказательства автономии наук о духе, которые приводят к противопоставлению науки и философии, и следовательно, к капитуляции философии в деле обоснования разума. Подобной иррациональности абсолютизированной духовной жизни он противопоставляет рациональность, укорененную в языково-коммуникативном взаимопонимании (рациональность коммуникативного опыта). А. доказывает, что сфера донаучного опыта, противопоставляемая в экзистенциализме и герменевтике научной рациональности, на самом деле основана на тех же принципах и нормах коммуникативного взаимопонимания, т.е. на интерсубъективно признанных этических нормах. В концепции А. различаются четыре типа рациональности. Это научная рациональность каузального анализа, технологическая рациональность целенаправленного действия, герменевтическая рациональность понимания и этическая рациональность. На принципах этической рациональности и должна быть основана так называемая *коммуникативная общность*. Рациональность понимания должна быть расширением и развертыванием естественнонаучного просвещения, ибо естествознание как форма человеческой активности принадлежит социально-культурной сфере. А. характеризует свой трансцендентально-прагматический подход как эвристический и нормативный, а не аксиоматически нейтральный. В этом он противостоит позиции Вебера, постулировавшего ценностную нейтральность социальных наук. Исходя из трансцендентально-прагматической установки, А. вводит в процесс обоснования познания и практики понятие *априори тела*. Это открывает ему возможность философско-антропологической критики идеологических манипуляций человеком и обществом. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка // Вопросы философии. 1997, № 1; Die Idee der Sprache in der Tradition des Humanismus von Dante bis Vico. Bonn, 1963; Transformation der Philosophie. Fr./M., 1973; Der Denkweg von Ch. S. Pierce. Fr./M., 1975; Die *Erklaren-Verstehen* Kontroverse in transzendental-pragmatischen Sicht. Fr./M., 1979. А.В.Назарчук. Язык в трансцендентальной прагматике К.-О.Апеля // Вопросы философии. 1997, № 1.... смотреть
Апель Иоанн-Август - нем. стихотворец и теоретик метрики; род. 17 сент. 1771 г. в Лейпциге, здесь же достиг звания доктора прав и + 19 авг. 1816 г. Известен был как занимательный рассказчик в своем "Gespensterbuch" - сборнике новелл, в то время имевшем широкое распространение. Но его трагедии "Polyidos", "Die Allouer" и др., представляющие собою результата изучения А. античной трагедии в ее противоположности современной, лишены поэтических достоинств; большее значение имеет его "Metrik" (2 т., Лейпц., 1814-16; новое изд. 1834). - <i>Гвидо Теодор А.</i>, сын предыдущего, род. 10 мая 1811 г. в Лейпциге и здесь же + 26 ноября 1867 года; известен своими "Gedichte" (2 изд., Лейпц., 1848), но в особенности своими "Dramatische Werke" (полное собрание 2 т., Лейпц., 1856-57). Его перу принадлежат еще: "Die Schlacht bei M ö ckern 16 Oct. 1813" (Лейпц., 1850), "F ü hrer auf die Schlachtfelder Leipzigs" (Лейпц., 1863); для этой работы А. на свой счет предпринял тщательное измерение поля битвы; наконец, "Fabellarische Zusammenstellung der Kriegsereignisse bei Leipzig im Oct. 1813" (Лейпциг, 1866).<br><br><br>... смотреть
нем. стихотворец и теоретик метрики; род. 17 сент. 1771 г. в Лейпциге, здесь же достиг звания доктора прав и † 19 авг. 1816 г. Известен был как занимат... смотреть
АПЕЛЬ НОМИНАЛЬ * appel nominal. Поименная перекличка присутствующих. Отправляемся в залу и рассаживаемся по стульям. Около меня какой-то господин с фи... смотреть
АПЕЛЬ ПАР АН БА * appel par en bas. Тяга вниз? Употребление источника тепла топки для ускорения вентиляции. Гертнер 1911.
АПЕЛЬ ПАР АН О * appel par en haut. Тяга вверх? Употребление источника тепла топки, для ускорения вентиляции. Гертнер 1911.